Джоэль Харрис - Литературные сказки и легенды Америки

• Название: Литературные сказки и легенды Америки
• Автор: Джоэль Харрис
• Издательство: Пластик-информ
• Жанр: Фольклор
• Год: 1992
• ISBN: 5-88294-003-6

Настоящим сборником сказок и легенд американских писателей открывается серия книг «Сказки и легенды зарубежных писателей». В сборник входят произведения Джоэля Харриса, его забавные и поучительные «Сказки дядюшки Римуса»; Майкла Горама с его былями и небылицами про пионеров и покорителей Дикого Запада; Эптона Синклера с его повестью-сказкой о гномах; Роберта Мак- клоски с веселыми приключениями Гомера Прайса и Джека Шефера с его легендой об индейце Медвежонке.

---

— Вот и еще один довод против лесозаготовок, — заметил Родни.

— Что это такое? — спросил Бобо.

— Это когда спиливают деревья.

— О, какое отвратительное занятие!

— Правильно. У меня уже давно сложилось такое же мнение. Но я нахожусь в очень щекотливом положении, потому что торговля лесом наше семейное дело. Мой отец — лесопромышленник, и кое-кто из моих братьев тоже.

— Какой ужас! — Казалось, что гном собирается от них удрать.

— Но от Родни ничего не зависит, — сказала Элизабет умоляющим тоном.

— Бобо, уверяю тебя — вы позволите говорить вам «ты»? — я младший в семье, и меня никто не слушается. Мои родственники спиливают деревья, а если бы не они, то другие делали бы то же самое. Они пилили бы и пилили, пока на свете не осталось бы ни единого дерева.

Ужас отразился на личике гнома.

— Значит, мы с Глого обречены! — воскликнул он.

— Нет, нет, — добавил Родни поспешно. — Это я преувеличил. Я имею в виду те деревья, до которых они могут добраться. Слава богу, эти кондори для них недосягаемы: они — государственная собственность, и их никто никогда не спилит. У тебя и у твоего дедушки всегда будет пристанище, и люди смогут навещать вас, если, конечно, вы им это позволите.

— Гномы вовсе не хотят, чтобы их навещали, Родни, — объяснила Элизабет. — Бобо заговорил со мной только потому, что он очень тревожится за Глого.

— А что с Глого?

— Кажется, это случай мировой скорби, — сказала Элизабет тоном опытного врача.

— Какие же симптомы?

— Ох, он потерял аппетит и совсем не хочет есть папоротниковых семян, он все время сидит неподвижно, и глядит печально, и почти не разговаривает.

— Но ведь Глого не с кем разговаривать, кроме Бобо, а ему он, наверно, все давным-давно успел сказать. Сколько Глого лет?

— Больше тысячи…

— Так, может, он просто стареет и устал от жизни? Давай поговорим с Глого.

— Это не так-то легко, — сказал Бобо. — Он боится людей и никогда никому из них не показывался.

— А ты не смог бы объяснить ему, что мы не похожи на других? Мы очень любим деревья и леса и никогда не тронули бы ни одного дерева.

— Я боюсь, он рассердится на меня за то, что я его не послушался. Как бы он не спрятался в лесу насовсем!

— Вот задача-то!

— Я об этом думал все три дня, — продолжал гном. — И я, кажется, придумал. Вы только не пугайтесь.

И тут он сделал нечто странное и удивительное. Он низко наклонил голову, подтянул коленки, сделался чем-то вроде маленького мячика и скатился с пня. У дерева кондори ствол сильно расширяется книзу, и гном скатывался с одного толстого куска коры на другой, пока не выкатился на мшистую землю. Так он и лежал, а Родни и Элизабет глядели на него с беспокойством.

— Ой, ты ушибся! — закричала Элизабет, подбегая к нему.

— Немного, — ответил Бобо, переводя дух. — Довольно-таки, но не очень. — Он сел на траву и объяснил: — Я бы не смог сказать Глого неправду. А теперь я могу сообщить ему, что я свалился с дерева и ушибся, а вы меня подобрали и помогли мне. И Глого не будет за это на меня сердиться, а с вами он будет просто обязан говорить вежливо.

— Какая простая и разумная мысль! — сказал Родни.

— А теперь, будьте добры, понесите меня…

— О, позволь мне! — воскликнула Элизабет.

Родни взял плед и корзинку с едой, а Элизабет подняла маленького человечка на руки осторожно, как грудного ребенка.

— Какой ты легонький, Бобо, и как тебя приятно нести! Ты бы мог стать таким хорошим ручным зверьком!

— Я кусаюсь и царапаюсь, когда мне что-нибудь не нравится, ответил Бобо.

Но в этот раз ему нравилось, и он уютно устроился на руках у Элизабет и вправду как ручной зверек.

Глава третья, в которой происходит знакомство с Глого

Элизабет с Бобо и Родни с корзинкой шли, углубляясь в лес. Бобо указывал им дорогу. Заросли папоротника становились все гуще и гуще, а тишина все тише, пока Бобо не сказал:

— Пришли. — Он шепнул: — Не спускайте меня на землю; помните, что я ушибся. — Он крикнул своим тоненьким пронзительным голоском: Глого! Глого!

Им ответило молчание. Двое больших людей не почувствовали ни единого признака того, что Глого где-то близко. Но, видимо, Бобо знал, что он тут, потому что начал объяснять:

— Глого, я свалился с дерева и ушибся, а эти большие люди пришли мне на помощь. Это очень хорошие и добрые люди; они любят деревья и ухаживают за ними. Поэтому прости, пожалуйста, что я позволил им меня понести.

В ответ снова только молчание, которое на этот раз, видимо, чем-то обеспокоило Бобо.

— Глого, они совсем не похожи на других, они никогда в жизни не спилили ни одного дерева, и они обошлись со мной так ласково! Прости им, что они люди, Глого!

Снова возникла пауза и длилась до тех пор, пока из купы азалий не донесся голос, чуть более густой, чем у Бобо, и строгий, хотя и не громкий.

— Скажи большим людям, чтобы они поставили тебя на землю и ушли.

— Но, Глого, это невежливо.

— Большие люди сами не бывают вежливы. Они наши враги.

— Но, Глого, эти люди очень мудрые. Родни студент, и он так много знает! (Снова пауза.) Глого, ответь, пожалуйста.

— Мне дела нет до всех его знаний.

— Поверь, Глого, у него есть много ценных сведений. Он может тебе подтвердить, что этот лес — государственный заповедник, парк, и что его никогда не вырубят.

— Его самого вырубят, и его государство, и все его парки.

Снова молчание. Бобо испуганным голосом принялся умолять, боясь, что его новые друзья могут обидеться и уйти.

— Ну, поверь же, Глого, большие люди умеют понимать многое, они знают, как им быть. Родни возьмет нас с собой и поможет нам отыскать гномов в других лесах. Они правда хотят нам помочь.

— Гномы жили счастливо и не нуждались в помощи больших людей. Все, что они могут для нас сделать, — это уйти отсюда подальше, и чем скорей, тем лучше.

Бобо поглядел вверх на Элизабет, и она увидела слезы у него в глазах. Родни тоже их увидел и шагнул вперед.

— Дай я скажу. — И, обращаясь к кусту азалий, произнес: — Я знаю, что мы, большие люди, вели себя глупо и жестоко. Но есть и другие люди, и я принадлежу к ним. Мы пытаемся вести себя иначе, но нам очень трудно. Может, мы ничего и не сумеем добиться, я не могу обещать наверное. Но я делаю слабые попытки. Я купил кусок леса и отдал его государству для заповедника. Я могу свозить вас туда и показать вам бронзовую плиту, где все это написано. Так что тебе не мешает быть мне чуть-чуть благодарным, Глого. Несмотря на то, что я родился человеком.

Сердитый голос отозвался из азалий:

— До свидания, я ничем не могу быть тебе полезен.

— Ты ошибаешься. Я студент, и я пытаюсь познать язык деревьев. Ты мог бы помочь мне изучить этот язык.

— А откуда ты знаешь, что я могу говорить с деревьями?

— Я знаю, что такой мудрый гном, как ты, не смог бы прожить в лесу тысячу лет, не научившись разговаривать со всем живым. Я знаю, что деревья — живые. Они как люди.

— Вовсе они не как люди, потому что они добрые! Ты видел хоть одно дерево, которое взялось бы за острый топор? Дерево строит, а не разрушает. Оно трудится без отдыха, днем и ночью. Его труд величествен. Оно добывает соки из земли и перерабатывает их в кору, древесину, ветви и листья.

— Ты прав, Глого, и ни один великий ученый не знает, как оно это делает. Откуда дереву известно, где расположена кора, а где листья? Как оно узнает, где оно поранено, и догадывается посылать соки именно туда?

— Дерево все знает, что ему нужно для жизни, и для его будущего, и для жизни его драгоценных семян.

— Как дерево разговаривает с тобой, Глого? Словами?

— У дерева нет языка, оно не умеет пользоваться словами. Если ты любишь его и живешь с ним всю жизнь, ты начинаешь понимать его без слов и ненавидишь безумцев, которые его убивают.

— Послушай, Глого, ты старый и мудрый. Я по сравнению с тобой только ребенок. Я прожил всего двадцать три года, — что можно успеть узнать за это время? Я тебя умоляю: открой мне лесные секреты, а я расскажу о них людям, и, может, они избавятся от своего безумия.

Строгий голос сказал:

— Ты просишь меня нарушить правила, которые были святы миллионы лет. Этого не хочу не только я. Мне это запрещают миллионы поколений живших на земле гномов.

— Но, Глого, если правило не срабатывает в течение тысячелетий, не пора ли его пересмотреть? Ведь это правило оставило на земле только вас с Бобо, а что же будет с ним, когда он останется один?

— Не говори об этом! — выкрикнул голос из азалий, и показалось, что он сердится.

— Но ведь это так, Глого. Что же случится со всем вашим народом, если твой внук не женится?

Из кустов донесся стон.