Бернард Шоу - Карьера одного борца

• Название: Карьера одного борца
• Автор: Бернард Шоу
• Жанр: Проза

---

- Что же я могу иметь против, мой дорогой? Только уверен ли ты, что не погубишь всего дела такой поспешностью? У нее нет необходимости торопиться замуж, Кэшель, и она знает это.

- Я твердо уверен, что или сейчас добьюсь своего, или никогда. Я всегда знаю чутьем, когда мне надо идти. Вот твоя накидка.

- Ты так спешишь отделаться от своей бедной старой матери, Кэшель?

- А, черт возьми! Ты вовсе не старая. Надеюсь, что ты не будешь сердиться за то, что я прошу тебя уйти.

Она ласково улыбнулась ему, накинула мантилью и подставила сыну щеку для поцелуя. Это непривычное движение смутило Кэшеля, он сделал шаг назад и невольно принял положение самозащиты, словно перед ним находился противник. Однако он быстро поцеловал мать и проводил ее до наружной двери, которую тихо затворил, предоставив ей самостоятельно разыскивать карету. Затем он тихонько прошел наверх в библиотеку, где застал Лидию за чтением.

- Она ушла, - произнес Кэшель.

Лидия положила книгу и взглянула на него. Она сразу почувствовала то, что должно произойти между ними, и отвела взгляд, чтобы скрыть приступ страха. Наконец произнесла с суровостью, которая стоила ей большого усилия:

- Надеюсь, вы не поссорились?

- Боже сохрани, ничуть не бывало. Мы поцеловали друг друга, словно голубки. Порой она заставляет меня ощущать нечто вроде любви к ней помимо моей воли. Она ушла потому, что я просил ее об этом.

- По какой же причине вы позволяете себе выпроваживать моих гостей?

- Мне надо было остаться с вами наедине. Не смотрите на меня так, как будто вы меня не понимаете. Она наговорила мне целую кучу вещей, которые совершенно меняют положение дела. Я благородного происхождения и являюсь наследником дворянского рода, который пришел сюда еще с Вильгельмом Завоевателем. Со временем я буду получать приличный доход. Теперь я спокойно могу предоставить старине Уэбберу пользоваться всем его весом в обществе.

- Ну и что же? - сурово произнесла Лидия.

- А то, - сказал Кэшель, нисколько не смутившись, - что я могу извлечь из всего этого только одну пользу: теперь я получил возможность жениться, если пожелаю. Мне уже не надо будет держать школу и продолжать карьеру борца.

- А когда вы женитесь, вы так же будете нежны со своей женой, как теперь с матерью?

Кэшель сразу потерял всю самоуверенность.

- Я так и знал, что вы подумаете это, - произнес он. - Я с ней всегда так обращаюсь и ничего не могу поделать. Я не в силах чувствовать любовь к женщине только потому, что она случайно оказалась моей матерью; я не могу притворяться, что люблю ее в угоду кому бы то ни было. Она всегда заставляет меня разыгрывать дурака или грубить ей. Обращался ли я когда-нибудь с вами так, как с ней?

- Да, - произнесла Лидия, - за исключением разве того, что вы ни разу не высказывали положительного отвращения ко мне.

- Ага! За исключением! Это совсем не маленькое исключение. Но я вовсе не чувствую к ней отвращения: все-таки кровь что-нибудь да значит. Я испытываю к ней некоторую нежность, только не могу переносить ее глупостей. Но вы - совсем другое дело. Я затрудняюсь объяснить, почему это так; я не мастер разбираться в чувствах. Не хочу сказать, чтобы здесь было какое-либо особенное чувство, но... нравлюсь ли я вам хоть немного?

- Да, немного нравитесь.

- Ну хорошо, - с трудом произнес он, - согласны ли вы пойти за меня замуж? Я вовсе не так глуп, как обо мне можно подумать.

Лицо Лидии сделалось бледным.

- Приняли ли вы в соображение, что отныне будете праздным человеком, а я всегда буду занятой женщиной, причем моя работа может казаться вам очень скучной.

- Я не буду праздным. Есть масса вещей, которыми я могу заниматься, помимо бокса. Мы не будем мешать друг другу, не бойтесь. Для людей, которые любят друг друга, не страшно никакое затруднение; а вот люди, которые ненавидят один другого, - те всегда будут себя скверно чувствовать. Я постараюсь сделать вас счастливой. Не нужно бояться, что я буду мешать вашей латыни и греческому, - я вовсе не ожидаю, чтобы вы посвящали мне всю жизнь. Странно было бы, если бы я этого ожидал. Каждый может заниматься тем, что ему нравится. Раз вы будете принадлежать мне и никому другому, - я буду вполне доволен. И я буду принадлежать вам и никому другому. Какая польза перебирать разные возможности, когда они могут никогда и не сбыться? Нам представляется случай быть счастливыми, давайте воспользуемся им. Что же касается вас, то у вас от природы слишком много хорошего, чтобы вы могли когда-либо сделать нехороший поступок.

- Это будет для вас невыгодная сделка, - нерешительно произнесла Лидия. - Вам придется отказаться от своей профессии, я же ни от чего не отказываюсь, разве только от своей бесполезной свободы.

- Я дам клятву больше никогда не выступать на ринге. Вам же не надо будет давать никакой клятвы. Если это невыгодная сделка, то я не знаю, какую можно тогда называть выгодной.

- Выгодной для меня - да. А для вас?

- Не обращайте на меня внимания. Вы будете делать все, что угодно; я же буду делать то, что будет для вас приятно. У вас очень чуткая совесть, и я знаю, что все, что бы вы ни сделали, будет очень хорошо. У меня больше знания жизни, чем у вас, но у вас большая способность чувствовать, чем у меня. Согласитесь выйти за меня замуж.

Лидия бросила вокруг себя взгляд, словно пытаясь найти выход. Кэшель с тревогой ожидал ответа. Настала пауза.

- Я не хочу верить, - с чувством произнес он, - чтобы вы боялись меня из-за моей прежней профессии.

- Бояться вас? Нет, я боюсь самой себя, боюсь будущего, боюсь, наконец, за вас. Но я уже приняла решение. Когда я устраивала встречу с вашей матерью, то решила выйти за вас замуж, если вы еще раз сделаете предложение.

Она спокойно стояла перед ним и ждала. Но грубая смелость, свойственная людям, подвизающимся на арене, внезапно покинула Кэшеля, краска залила его лицо, и он не знал, что следует сделать. Не знала этого и она, однако помимо своей воли, сделала шаг ему навстречу и повернула лицо. Почти ничего не видя от смущения, он обнял ее и поцеловал. Вдруг она вырвалась из объятий и, крепко держась за полы его сюртука, откинулась назад, повиснув на них.

- Кэшель, - произнесла она, - мы, кажется, самые глупые из всех влюбленных в мире: мы ничего не понимаем в любви. Действительно ли вы любите меня?

Он ответил ей смущенным "да" и продолжал робко и беспомощно смотреть на нее. Его неопытность была поразительна, но у нее хватило здравого смысла, чтобы обрадоваться при виде такого неопровержимого доказательства, что в деле любви он так же неопытен, как и она сама. Кэшель продолжал робко смотреть на нее, и до такой степени было очевидно, что ему хочется поскорее уйти отсюда, что Лидия попросила оставить ее одну. Однако, когда он согласился, она с удивлением заметила, что испытывает разочарование.

Оставив дом Лидии, Кэшель поспешил отправиться по адресу, который оставила ему мать. Это было громадное здание, в Вестминстере, разделенное на множество жилых помещений. Ему надо было на седьмой этаж, куда он поднялся в лифте. Выходя из кабины, он увидел Люциана Уэббера, идущего по коридору в сторону, противоположную лифту. Повинуясь внезапному желанию, он последовал за ним и догнал его как раз в момент, когда тот входил в комнату. Люциан увидел Кэшеля, и лицо его сделалось бледным. Он поспешно пошел в комнату, бросился к письменному столу и выхватил из ящика револьвер. Кэшель, испуганный и удивленный, отступил назад, подняв перед собой правую руку, словно защищаясь от удара.

- Эй! - закричал он. - Оставьте эту проклятую штуку, слышите! Если вы не бросите ее, я позову на помощь.

- Если вы подойдете ко мне, я выстрелю, - возбужденно сказал Люциан. Я докажу, что все ваши устарелые приемы ничто по сравнению с оружием, которое наука дала цивилизованному человеку. Оставьте мою квартиру. Я не боюсь вас, но вовсе не желаю, чтобы вы беспокоили меня своим присутствием.

Черт бы вас побрал! - с негодованием воскликнул Кэшель. - Так-то вы встречаете человека, который пришел с дружеским визитом.

- Дружеский, без сомнения, теперь, когда вы видите, что я хорошо вооружен.

Кэшель протяжно свистнул.

- А! Так вы, значит, думали, что я пришел сюда бить вас? Ха, ха! И вы называете это наукой - направлять пистолет на человека! Но вы все равно не осмелились бы выстрелить, и вы прекрасно знаете это. Все-таки лучше отложить его в сторону, а то он может выстрелить помимо вашего желания; я всегда чувствую себя неловко, когда вижу в руках у глупцов огнестрельное оружие. Я пришел сюда сказать вам, что я женюсь на вашей двоюродной сестре. Вы рады этому?

Люциан изменился в лице. Он сразу поверил этим словам, но тем не менее упрямо произнес:

- Я не верю. Это ложь.

Слова взорвали Кэшеля.

- Повторяю вам, - угрожающим голосом произнес он, - что ваша двоюродная сестра дала свое согласие выйти за меня замуж. Попробуйте теперь назвать меня лжецом.