Михаил Голденков - Три льва

• Название: Три льва
• Автор: Михаил Голденков
• Издательство: «Издательство «Белорусский Дом печати»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-549-234-5

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».

Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов». И тот золотой век канул в пучину времени, как легендарная Атлантида. Но ему на смену пришли и новые времена, времена окончания забвений.

---

Сераль (гарем) показался Кютюр золотой, но все же клеткой. Она дала себе слово вырваться из числа обычных жен и занять первое место в гареме султана, в котором проживало около трех тысяч женщин. В это число входили молодые наложницы, женщины постарше, надзиравшие за ними, и невольницы. Все наложницы были иностранками, некоторые стали добычей янычаров и крымских татар, других приобретали на невольничьем рынке, а третьи приходили сами, по своей собственной воле. Их всех учили играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать и готовить. Видные сановники и военачальники, желая заслужить расположение султана, часто дарили ему юных девственниц, которые также становились затворницами сераля. Вот и великий визирь Кепрюлю решил сделать подарок — экзотическую северную красавицу с волосами как белый хлопок.

Наставницы разместили вновь прибывших по различным комнатам согласно их возрасту и достоинствам. «Как в школе», — подумала Кютюр… Каждая спальня была рассчитана на сто девушек и устроена таким образом, что вдоль стен размещались диваны, а центральное пространство оставалось свободным, как в госпитале, чтобы по нему могли ходить наставницы, каковых приходилось по одной на каждые десять наложниц. Ванные, туалеты, мануфактурные склады и кухни находились рядом с этими дортуарами. Днем наложниц обучали турецкому языку, в коем Кютюр, впрочем, преуспевала лучше других. Хуже обстояло с дисциплиной. Кютюр часто снимала с себя чадру, нарушала запреты, из-за чего на нее постоянно сердилась ее наставница — строгая смуглолицая женщина с сошедшимися на лбу бровями.

Еще в Крыму Рустем красочно расписывал, как в прошлом веке султана очаровала русинка не то из Галиции, не то из Подолья, прекрасная Анастасия, или Роксалана, как ее прозвали турки. Роксалана проделала сложный путь от одной из жен в гареме до любимой жены султана, называемой валиде. Валиде Роксалана — мать наследника — часто сама управляла государственными делами и даже ввела новые, явно европейские традиции в церемонии султанского двора.

Уже в гареме Кютюр с любопытством слушала от своих «подруг» — жен султана, — что одной из самых известных валиде была Кезем-султан, умершая не более пятнадцати лет назад. Она была любимой наложницей султана Ахмета Первого и также управляла делами страны.

— Кезем была известна жестким нравом, — рассказывала Кютюр татарка Чулпан, робкая девушка лет семнадцати с большими выразительными зелеными глазами, — но и милосердием, ибо своих рабов она отпускала через три года. Смерть ее, тем не менее, была ужасной! Ее задушил главный евнух гарема по приказу другой женщины — будущей валиде…

Еще одной валиде была Хандан, жена султана Мехмеда III и мать султана Ахмеда. Как и Роксалана, эта женщина была из православных христиан: либо русской, либо гречанкой, урожденной Еленой — дочерью священника. Похищенная и выбранная в гарем, она также всеми мыслимыми и немыслимыми способами вышла на первые роли в государстве.

«Вот и я такой буду», — решила для себя Кютюр, слушая все эти рассказы.

Кютюр сразу сообразила, кто ей союзник, а кто соперник в гареме. В свои подружки она записала в первую очередь юную Чулпан, скромную и пугливую девушку, тем не менее, все обо всех знавшую. Чулпан могла бы с легкостью выбиться в валиде, но ее робость держала эту миловидную девушку в тени более бойких конкуренток. Чулпан призналась Кютюр, что султан лишь один раз соизволил переспать с ней… Перед тем ее купали в ванне, натирали душистыми маслами, выщипывали ненужные волосы, массажировали, наряжали и украшали. Все эти процедуры длились так долго, что с несчастной дрожащей Чулпан сходило сто холодных потов.

— Ты сильно боялась? — заинтересованно спрашивала Кютюр подругу, когда обе сидели в саду, в тени раскидистого дерева.

— О, да! Ужасно! — покачала головой Чулпан, закатывая глаза.

— Можешь мне подробней рассказать, как проходит свидание с султаном?

— Конечно, могу, — улыбалась Чулпан, но тут же застенчиво прикрывала руками рот, — когда все готово было, за мной пришли несколько пожилых черных невольниц. Они отвели меня в личные спальные покои султана, которые находятся здесь же, в гареме. Пара этих чернокожих невольниц остались в спальне на всю ночь, и каждые два-три часа им на смену приходили новые женщины. Их главной обязанностью является присмотр за двумя факелами, которые горят всю ночь. Один из этих факелов находится у двери, а другой — у подножия кровати. Утром султан встал первым…

— Подожди, ты самое интересное пропустила! — остановила Кютюр подругу. — Что вы делали и как долго? Как себя вести с султаном?

Чулпан лишь вздохнула:

— Ох, Кютюр! Не у того ты спрашиваешь! — Чулпан опять театрально обхватила щеки руками, закачав головой и закатывая глаза. — Я такая трусиха, что все испортила! Меня научили, что надо самой раздеться и сесть в ногах ложа султана. Я страшно волновалась, кое-как разделась и присела на корточки в ногах его ложа, закрывая грудь руками. Мехмед вошел, посмотрел на меня и засмеялся. Потом он протянул мне кувшин с шербетом и попросил разлить по двум пиалам себе и мне. Но я голой так стеснялась все это делать, что уронила вначале кувшин, потом опрокинула пиалу… В постели с Мехмедом я вела себя так робко и настолько неумело, что его возбуждение прошло, он рассердился, но через полчаса его сила вернулась и он наконец-то овладел мной. При этом у меня было ощущение, что меня режут. Утром он встал первым, оставив старую одежду, вместе с деньгами, мне и надев новую одежду… Теперь султан навряд ли вновь обратит на меня внимание, но я не ропщу. Не хочу вновь так позориться. Лучше сидеть и ждать своего повышения по выслуге лет без всяких любовных утех. Может, завести интрижку с евнухом Саидом? Он симпатичный молодой парень.

— С евнухом? — усмехнулась Кютюр. — Да ты, верно, шутишь…

— У нас тут уже было такое три года назад, — сделала страшные глаза Чулпан, — одна жена султана завела роман с евнухом. Все закончилось очень плохо. Евнуха казнили, а девушка бросилась в горячую топку.

— Да уж, невеселая история. Значит, и евнухи на кое-что годятся?

— Так! Не все евнухи одинаковые. Если евнух — толстяк с тонким голоском, то значит, его еще в детстве лишили всех мужских органов. Если евнух нормального телосложения, то значит, что он лишился в юности только яичек, а его стержень еще на кое-что способен. А есть такие евнухи, у которых яички атрофировались вследствие того, что в детстве их подвергали особому трению. Эти тоже на кое-что годятся. Просто детей от них уж не родишь. Ну а первый тип — те, что толсты, — считается у султана самым надежным, другие два — нет, поскольку у них еще пробуждаются желания.

— Да ты прямо учитель по части евнухов! — засмеялась Кютюр. — И с такими знаниями ты боишься султана?

— Ну, — смущенно улыбнулась Чулпан, — сейчас бы я уже не так боялась, как в прошлом году. Сейчас я бы уже, возможно, вообще не боялась. Но… быть валиде — это не для меня, наверное. Пусть другая будет любимой женой султана, но не я. Но пока султан пренебрегает мной, другие жены надо мной смеются и обижают.

— Это все потому, что ты прячешь под чадрой свое лицо и опускаешь свои прекрасные глаза. Вот султан и забыл тебя. Я не буду носить чадры, — сказала Кютюр.

— О, Кютюр! Ты очень красивая. Но и очень отважная. Будь, ради Аллаха, осторожней! — умоляла ее подруга… Чулпан полюбила Кютюр, ибо литвинка уже не раз заступалась за робкую татарку, и другие женщины стали побаиваться пинать и дразнить Чулпан, как часто бывало раньше.

Главной же соперницей Кютюр выступала в гареме черкесская красавица Гюльбехар — женщина с сильным характером и красивым лицом яркой брюнетки, по собственной воле оказавшаяся в серале. «С этой совладать будет непросто», — думала Кютюр, бросая внимательные взгляды на гордую черкешенку.

Кютюр с любопытством слушала все рассказы весьма болтливых женщин, охотно общающихся с новой женой. Литвинка скрупулезно собирала информацию, стараясь распланировать свое будущее поведение. Так, ей рассказали, что некогда блистала в гареме красавица Нурбану, что значит «принцесса света». Нурбану тоже была валиде-султаном, любимой женой Селима Второго по прозвищу Пьяница, и матерью султана Мурада Третьего. Эта еврейка из знатного рода, родственница известного в Венеции сенатора и поэта Джорджио Баффо, была захвачена турками на греческом острове Парос, привезена в гарем, где также боролась за жизнь и власть, как могла. Чтобы помочь своему сыну взойти на трон, хитрая и ловкая Нурбану умудрилась скрыть смерть своего мужа Селима, обложив его труп льдом, пока через две недели не прибыл ее сын, чтобы стать новым султаном.

— Из-за того, что Нурбану была все же венецианкой, она вела политику против Генуи, конкурента Венеции, — рассказывала Кютюр настоятельница гарема, — и, поговаривают, из-за этого генуэзцы ее и отравили. И вот в честь Нурбану построили мечеть Аттик Валиде неподалеку от нашей столицы.