Михаил Голденков - Северный пламень

• Название: Северный пламень
• Автор: Михаил Голденков
• Издательство: Букмастер
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-549-327-4

Роман «Северный пламень» шокирует. Так о Северной войне, проходившей в основном на территории Беларуси, и от лица противников Петра I еще не писал никто. Взгляд на войну глазами беларусов того времени поистине впечатляет. Книга разрушает мифы, стереотипы, ложь и пропаганду, показывает события начала XVIII века не такими, каковыми их желали видеть восточные и западные государи, а такими, каковыми они были для местной знати и населения в целом.

Интересен образ Карла XII, изучение личности которого (что удивляет даже российских исследователей) игнорируется российскими историками, несмотря на то, что огромное влияние его на Россию признают все, при этом довольствуясь лишь карикатурой, нарисованной на этого гениального полководца Алексеем Толстым…

Главные действующие лица романа — дети героев эпопеи «Пан Кмитич», состоящей из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка», «Схватка» и дополненной романом «Три льва».

---

Аврора Кенигсмарк

погибшего от бомбы под Бонном. Это было накануне освободительного похода Яна Собесского на Вену, чтобы защитить столицу Австрии от турецкой орды, похода, куда собирался и Микола. Мать Авроры Кристина Врангель имела много родственников как среди шведов и немцев, так и среди литвин. И госпожа Врангель, и, особенно, ее восемнадцатилетняя красавица дочь Мария Аврора с золотистыми волосами, выразительными голубыми глазами, прелестным ртом, стройная, с высокой грудью и тонкой талией и, вдобавок ко всему, веселым нравом понравились Миколе. В Марию Аврору он влюбился почти с первого взгляда.

Девушка была младшей дочерью в семье. Ее биография чем-то была похожа на биографию младшего Кмитича: начиная с 15 лет в сопровождении своей матери она уже побывала при дворах и Германии, и Швеции, где усвоила все изысканные манеры, научившись весьма виртуозно играть на лютне и сочинять стихи. Свое детство девушка провела в штатском дворце Агатенбург, где Аврора получила прекрасное воспитание, и помимо шведского свободно говорила на немецком, французском и немного на итальянском языках, читала древних авторов на латыни. Кмитич из всего этого знал лишь немецкий, шведский и латынь. Но ему не то что было стыдно из-за куда как более образованной пассии, старшей его на год, нет! Это его только больше вдохновляло!..

Однажды Аврора сочинила даже не стих, а новый шифрованный код с помощью бесхитростной системы перемены местами букв при составлении письма. Она даже предложила этот код кому-то в Стокгольмском дворце, но королевские вельможи, снисходительно улыбаясь, говорили милой молодой красотке, что шифрованных кодов у короля и так хватает.

— Мерзавцы! Глупцы! — обиженно надувала чувственные губки Аврора, а Микола ее успокаивал:

— Забудь ты этих надутых индюков! Твой код просто гениален! Ведь никто его не прочитает кроме меня! Пиши мне письма на этом коде! Тогда никто посторонний наши чувства не сможет прочитать!

— Верно! — просияли голубые глаза Авроры. — Я и в самом деле напишу тебе! Давай писать письма каждый день, а вечером ими обмениваться!

— Давай! — радовался Микола…

И они, будучи в разлуке целый день, а то и просто два-три часа, писали друг другу пламенные чувственные письма, наполненные страстным желанием увидеться и не расставаться… Как все это было чудесно! По-детски, но чисто и романтично…

Они любили, не замечая никого вокруг, сумасбродили, наслаждаясь жизнью, словно Адам и Ева в садах Эдема… Микола и Аврора стали тайно встречаться. И чем больше узнавал ее, тем больше влюблялся в эту девушку оршанский князь. Боже! Где они только не предавались блаженной силе бога любви Эроса! И в дворцовых палатах в редкие минуты, когда никого рядом не было, и вечером в тени розовых кустов, не обращая внимания на редких прохожих, и в клозетах, и просто укрывшись за колонной дворцового холла…

Поход на Вену прервал их встречи. Почти весь август и половину сентября молодой Микола провел в латах панцирного крылатого гусара, постоянно думая о своей Авроре. Даже война с турками не увлекала его так сильно, как мысли об оставленной в Пруссии возлюбленной, даже мысли о турецкой пуле в лоб не казались такими уж страшными, как разлука с любимой…

Но и свой первый боевой опыт Микола запомнил на всю жизнь. После двенадцати часов битвы поляки и литвины продолжали прочно держаться на правом фланге турок. Тяжелая конница Речи Посполитой все это время простояла на холмах и наблюдала за ходом сражения, в котором пока участвовали в основном пехотинцы. Примерно в пять часов дня разделенная на четыре части «железная кавалерия» пошла в атаку. Одна из этих частей состояла из австрийских и немецких всадников, а остальные три — из поляков и литвинов. Двадцать тысяч сверкающих броней всадников — одна из крупнейших кавалерийских атак в истории! — под личным командованием Яна Собесского спустились с холмов и прорвали ряды турок, втоптали их в землю. Христианские всадники ударили прямо по турецкому лагерю, в то время как гарнизон Вены выбежал из города и присоединился к избиению басурман…

Увы, после возвращения с войны отношения с Авророй прервались. Вначале они, как и раньше, переписывались на своем любовном шифре, и девушка уверяла, что скучает по своему «любимому красавцу Нику», жаждет увидеть и поцеловать его мягкие губы… Но Аврора постоянно была в каких-то деловых отъездах и разъездах. А потом, это случилось в начале прошлого года, умерла мать Авроры, словно дав начало целой веренице смертей и несчастий… После похорон матери Мария Аврора переехала в Гамбург к своей старшей сестре Амалии Вильгельмине фон Кенигсмарк, и ее связь с «милым Ником» на этом неожиданно окончательно оборвалась. Лишь раз они встретились в Гамбурге, куда специально приезжал Микола, но Аврора вела тогда себя как-то сдержанно, не так жарко и страстно, как раньше. Оршанский князь списал все на недавнюю кончину ее матери. Но затем… За полгода — ни письма! Это разрывало сердце Миколе, он отсылал листы один за другим, не получая ответов… Приехав в Гамбург в своем самом красивом лимонного цвета камзоле и в белой щегольской треуголке с черным страусиным пером, Микола узнал от Амалии, что ее сестра Аврора уехала куда-то в Саксонию. Куда? Того не знала даже Амалия… А тут еще и отец… Еще и пан Потоцкий…

По наследству перешла к Миколе Кмитичу и дружба с Несвижскими Радзивиллами. Младший сын Михала Радзивилла Кароль Станислав, в отличие от старшего Юрия Юзефа, несмотря на то, что был младше Миколы на целых три с половиной года, тем не менее, еще в детстве, как и Павел Потоцкий, сдружился с ним и смерть шестидесятидвухлетнего отца Миколы переживал как кончину собственного.

— Все наши славные старики ушли, — говорил грустно Кароль Миколе, — но мы в память о них должны держаться вместе — давай поклянемся, что будем достойны своих отцов.

— Давай, — соглашался Микола.

— Мы уж точно такими знаменитыми, как они, никогда не станем, — добавлял со вздохом Кароль Станислав, — такой войны, как они пережили, на нашем веку уже точно не будет.

— Не зарекайся, сябр, — хмурил бровь Микола, — и слава Богу, если не будет. Но чую, хватит и на наш век…

Увы, дружбы с сыном короля Яна Собесского Якубом у младших Кмитича, Радзивилла и Потоцкого что-то не получалось. Недалеким и заносчивым оказался юный королевич, своим вытянутым лицом, окруженным пышным париком, очень похожий на мать, но лишенный мало-мальских ее талантов и достоинств…

* * *

Великое княжество Литовское, Русское и Жмайтское шаг за шагом, медленно, но верно отходило после тяжелой тринадцатилетней войны с московским царем Алексеем Михайловичем Романовым. Уже вернулись все, кто бежал в свое время в Курляндию, Ливонию, Жмайтию или Польшу, спасаясь от горячего пламени войны. Население страны перевалило за двухмиллионную отметку, но до полного восстановления все еще было слишком далеко. В Литве то здесь, то там стояли наполовину пустые города, а некоторые сожженные захватчиками вески, хутора и местечки поросли бурьяном и крапивой, ибо никто в них так и не вернулся.

Несчастливый для Кмитичей и Потоцких год отметился и еще одной неприятностью — уже для всей Литвы: король Речи Посполитой Ян Собесский, потеряв всех своих друзей и более слушая лишь одну стервозную и истеричную жену да польских царедворцев, еще лет десять назад собиравшийся отстоять независимость Великого Княжества Литовского, не сделал ровным счетом ничего для этого… Равнодушно взирал он, как польские католики выдворяли из страны ариан либо заставляли их переходить в католицизм. На этом протестантском течении некогда знаменитого Сымона Будного, пользуясь его малой распространенностью и слабостью ребенка, поляки отыгрались за войну с Карлом Густавом сполна, хотя именно сами благодаря Радзейовским притащили шведского короля в Польшу со всем его наемным войском… Хотели нового короля вместо Яна Казимира, а получили войну с многочисленными немцами, венграми, румынами и шведами, как и с собственными соотечественниками. Но за все ответили беззащитные польские и литвинские ариане. И уж не было ни Богуслава Радзивилла, ни его кузена Михала Казимира или же Самуэля Кмитича, чтобы сказать «вето» на сейме в адрес «избивающих» слабых…

Оставшись одним от тайного политического союза, «сильный и добрый король» Ян III Собесский уже ничего не предпринимал из того, что планировали Самуэль Кмитич с Михалом и Богуславом Радзивиллами. Или не мог, или уже не хотел сам. И некому было прийти и сказать: «Янка! Не дури! Встряхнись! Мы же так хотели полностью отделить Княжество от Польши!» Увы, таковых людей, кто бы сказал все это Яну Собесскому, не осталось более на всем белом свете…