Александр Цингер - Занимательная ботаника

• Название: Занимательная ботаника
• Автор: Александр Цингер
• Жанр: Биология
• Год: 1951

Книга, которую Вы держите в руках, по праву может считаться одним из самых интересных изданий, посвященных ботанике. Александр Васильевич Цингер, будучи физиком по призванию, всей душой тяготел к ботанике. В этой книге «бесхитростных любительских бесед», как называл ее сам автор, Цингер простым и доступным языком раскрывает перед нами интересный мир растений. С каждой новой страницей, погружаясь в загадочное царство флоры, начинаешь осознавать ботанику не просто как науку, а как Науку с большой буквы. Чтение этой книги станет интересным и познавательным занятием для людей любого возраста.

---

Рис. 6. Веточка мамонтова дерева (Sequoia gigantea) с шишкой.

— Как! Наше американское дерево — и вдруг называется именем англичанина, да еще военного генерала?

Американские ботаники перекрестили дерево по имени своего национального героя и дали ему название — «вашингтониа гигантэа»… Однако позднее выяснилось, что и то и другое название — неправильны. Новое дерево представляло собой новый вид, но не новый род: поэтому видовое название «гигантэа» могло быть оставлено (оно было вполне заслужено и ни для кого не обидно!), но родовое название должно быть взято то самое, какое уже имело с 1847 г. ранее известное дерево того же рода — Sequoia sempervirens (секвойя вечноживущая). Кстати сказать, эта другая секвойя лишь немного пониже «гигантэи», но превосходит ее долголетием[16].

Таким образом, в настоящем научном паспорте мамонтова дерева значится: «секвойя гигантэа».

Слово «секвойя» есть просто название этого дерева на языке индейцев, но такое имя (Sequoyah) носил также один из индейских вождей племени ирокезов. Следовательно, вместо англичанине или американца увековечилось имя индейского народного героя, боровшегося против вторжения в Америку европейцев[17]. Пожалуй, это правильней не только с ботанической, но и с социальной точки зрения.

Секвойя гигантэа достигает 142  м высоты. Высота огромная! Поставьте одно на другое 10 таких деревьев, и вы получите мачту заметно выше красы крымских гор, изящного Ай-Петри. Одно из наиболее толстых мамонтовых деревьев имело внизу 46  м в обхвате! Американцы, любители всего эффектного, много раз привозили на европейские выставки огромные срезы с пней секвойи. На одном таком срезе стояло пианино, сидело четверо музыкантов и еще оставалось место для 16 пар танцующих; на другом срезе был поставлен домик, вмещающий типографию, где печатались «Известия дерева-великана». Для Парижской выставки 1900 г. американцы заготовили из секвойи «величайшую в мире доску». Эта доска так и осталась в Америке: ни один пароход не брался перевезти ее в Европу целиком!

Рис. 7. Веточка секвойи вечноживущей (Sequoia sempervirens). Около 1/2 натуральной величины.

Древесина секвойи легкая, не очень твердая, но прочная, не загнивающая. Она очень ценится в качестве материала для судовой обшивки.

Предельный возраст секвойи гигантэа принимается в четыре-пять тысяч лет; для секвойи семпервиренс этот предел повышается до шести тысяч лет.

Чтобы оценить громадность такого долголетия, возьмем для примера дерево секвойи «среднего» возраста, в 2700 лет. На нашем рисунке ясно изображена схема разреза такого дерева с цифрами его лет. Для упрощения и уменьшения чертежа допущено, что толщина годичного прироста равна 1 миллиметру. На деле такой прирост бывает только у самых старых деревьев: в молодости они растут быстрее, так что действительная толщина 2700-летней секвойи была бы с лишком вдвое больше (т. е. с лишком в 40 раз больше, чем на рисунке).

Рис. 8. Схема разреза секвойи с цифрами ее лет.

Просмотрите поставленные на рисунке цифры! Проследите за возрастом и толщиной нашей секвойи в различные исторические эпохи! Она зеленела молодым деревцом, когда закладывались первые камни «Вечного Рима»; ей было уже 2000 лет, когда еще не родился прапрадед прапрадеда Христофора Колумба!

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов![18]

Эта меланхолическая строфа навеяна впечатлением дуба, которому было всего лет 200 — 300; но что мог бы сказать Пушкин о секвойе? Ведь в сравнении с жизнью этого «патриарха лесов» ничтожны жизни целых государств и народов! Наша секвойя была уже старше пушкинского дуба, когда Испания была еще далекой, полудикой, заштатной провинцией древнего Рима. Прошли века, испанцы завоевали себе Новый Свет, родину секвойи. Оба полушария Земли были под властью испанцев.

—  В наших владениях никогда не заходит солнце,  — гордо говорили они.

Прошли еще века; от былого могущества Испании остались лишь пышные воспоминания, а наша «средняя» секвойя все продолжает жить и, может статься, проживет еще много веков. Какая долгая жизнь!

Но ботанической науке приходится охватывать такие периоды времени, перед которыми и жизнь секвойи — лишь краткий эпизод. Современые нам два вида секвойи — сами остатки некогда могучего племени.

Теперь секвойи дико растут только в небольшом уголке Калифорнии, а некогда их было до 15 различных видов, и населяли они все северное полушарие, и даже росли и в южной Америке. Ископаемые остатки древних секвой находятся и в Азии, и в Европе и в Гренландии и в Чили. Но миновали миллионы лет, и что осталось от прежних властительниц земли? Маленькая горсточка потомков, да кое-где кучи трупов, которые мы жжем в виде второсортного «бурого» каменного угля.

Рис. 9. Остатки ветви ископаемой секвойи.

Рис. 10. Остатки ветви с шишкой ископаемой секвойи.

С этими великанами-деревьями, живыми свидетелями изменений в природе на протяжении столетий и тысячелетий, ученые ботаники провели очень интересные наблюдения. Вы, конечно, знаете, что по годичным кольцам у деревьев можно сосчитать, сколько лет срубленному дереву. Но теперь сконструированы даже особые приборы — бурава, пользуясь которыми можно с поверхности до сердцевины дерева вынуть тонкую пластиночку, пройдя через все годичные кольца и, таким образом, не срубая дерева, подсчитать его возраст.

Рис. 11. Остатки ископаемого мамонтова дерева, найденные в Гренландии.

Так и сделали с секвойями в Калифорнии. Были получены данные по 450 деревьям-гигантам. Потом тщательно были измерены и изучены их годичные кольца. Известно, например, что во влажном климате годичные кольца более широкие, а в сухом более узкие. Полученные результаты по 450 секвойям были тщательно обработаны, и оказалось, что около 2000, 900, 600 лет тому назад были периоды, богатые осадками (более мощные и широкие годичные кольца), тогда как периоды около 1200 — 1400 лет тому назад отличались засушливостью (более узкие годичные кольца).

Секвойи в процессе своего роста и образования древесины неплохо зарегистрировали изменения в климате и оказались, не правда ли, хорошими «самопишущими приборами природы»?

Любопытно, что о большой влажности, существовавшей 2000 лет тому назад, свидетельствуют и развалины старых городов в некоторых теперешних пустынях. Города эти были основаны человеком, конечно, в местах с речной водой и растительностью, но изменился климат, высохли реки, и человек бросил созданные им города, а ветры пустыни похоронили их под волнующимся морем песка.

Кроме таких колебаний климата в сотни и тысячи лет секвойи записали на своих годичных кольцах колебания и за более короткие периоды, например, через 32 — 33 года.

Такое изучение годичных колец и у наших лесных гигантов очень интересно.

4. Чёртовы канаты

Характеризуя широчайшее разнообразие картин природы в разных краях нашего Союза, не без основания говорят, что у нас в СССР есть все, кроме настоящих тропических лесов. Но именно в этих чуждых для нас дебрях, под лучами. тропического солнца, на тучной почве, в удушливо-сырой атмосфере создала природа величайшие по длине растительные стебли. Тут «пальма первенства» принадлежит. пальмам; не пальмам-деревьям, стройные стволы которых никогда не достигают и половины высоты эвкалиптов, а тонкоствольным пальмам-лианам, так называемым ротангам, которые тянутся вверх, цепляясь за стволы и сучья наиболее высоких деревьев тропического леса. Стволы ротанговых пальм обыкновенно очень тонки — всего в четыре-пять сантиметров диаметром, а то и меньшо. Крона состоит из пучка перистых листьев, стержни которых заканчиваются длинными прочными хлыстам. На этих хлыстах сидят большие, твердые, острые, загнутые книзу шипы; острыми колючками усажены также и листья, и верхняя часть стебля. Вырастая около какого-нибудь дерева, колеблемая ветром пальма прочно цепляется своими гарпунами за ствол. Быстро вырастают новые и новые листья, которые цепляются за дерево все выше и выше. Нижние листья постепенно опадают, а пальма, оставаясь по-прежнему лишь с небольшой кроной, лезет вверх по дереву. Вот она добралась, наконец, до самой макушки; ее цель достигнута: из тенистого сумрака она выбралась на свет и может купать свои листья в горячих лучах солнца. Ее питание усиливается; она продолжает расти; но она уже не может тянуться далее вверх: ей уже не за что зацепляться. Ее крона остается на месте, а все удлиняющийся и удлиняющийся стебель спускается вниз. Около дерева, служащего опорой нашей пальме, образуются огромные перепутанные петли «чёртовых канатов», как их прозвали первые европейцы, которым приходилось прокладывать себе дороги по тропическим дебрям. Это прозвище сохранилось и в научном названии: один род ротанговых пальм так и называется ботаниками «Daemonorops», т. е. «канат дьявола».