Александр Мазин - Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь

• Название: Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-43021-3, 978-5-9725-2281-1

Герой

Он был военным вождем небольшого приднепровского княжества, но перед ним пали Хазарский каганат и Булгарское царство. Он собрал под свои знамена варягов и викингов, венгров и печенегов. Он сражался и говорил на равных с императором Восточной Римской империи. Свою собственную империю он создать не успел. Зато успел стяжать вечную славу. Первый великий полководец нашей истории великий князь киевский Святослав.

Язычник

Кто он, внебрачный сын великого Святослава, язычник-братоубийца, силой захвативший великокняжий престол?

Кто он, Владимир Красное Солнышко, положивший начало страшным княжьим усобицам, муж многих жен, правивший Русью долгих тридцать семь лет?

Кто он, равный апостолам креститель Руси святой князь Владимир, заложивший фундамент будущей великой державы?

Кто он?

Княжья Русь

Сын великого Святослава Владимир победил. Теперь он – великий князь киевский. Правление свое он начал с разрушения христианских церквей и воздвижения капищ. Но на одном лозунге «За старых богов!» государства не построишь. Надо воевать с врагами, надо оборонять рубежи, собирать сильную дружину, искать союзников и карать врагов. Трудно строить державу молодому князю, не только славному, но и любвеобильному. Но у него получится.

Государству Русь – быть!

---

Так продолжалось, пока Дятел не добрался до «лба». Тут дело у него застопорилось. Пришло время подключиться Духареву.

Сергей без проблем преодолел пройденный касогом участок. Дальше они поднимались вдвоем. Духарев поддерживал и страховал касога. Наоборот не получилось бы. Худой мелкий горец весил почти в два раза меньше воеводы. Духарев удерживал его одной рукой. А вот Дятел шестипудового воеводу не удержал бы и двумя.

Чтобы пройти «отрицательный» участок, потребовалось намного больше времени, чем на весь остальной путь. Но – прошли без потерь. Касог пару раз срывался, но оба раза «страховка» не понадобилась. Духарев перехватывал гридня рукой.

Последний «костыль» вбивали с крайней осторожностью, поскольку до основания крепостной стены оставалось всего метров двадцать. Дальше подбираться не имело смысла. Скала здесь была сравнительно пологой – угол градусов сорок пять. Кое-где даже кустики росли. Если бы в крепости услышали…

Не услышали. Духарев как можно тщательнее замаскировал последний костыль и веревку, и они с касогом неторопливо, проверяя каждый «костыль» (а где надо – вбивая еще), спустились в ущелье.

– И чего там? – с жадным интересом спросил Йонах. Самый молодой, он был самым нетерпеливым.

– К ночи столы накроют, – усмехнулся Духарев. – Завтракать будем наверху. А сейчас собираем вещички – и ко второй крепости.

Духарев решил: брать обе разом. А то мало ли… Вдруг у ромеев какая-нибудь связь налажена: зеркалами или дымом… Подадут сигнал тревоги – и всё. Врасплох уже не взять.

Со второй крепостью тоже вышло чисто. Взобрались. Вывесили «дорогу», замаскировали. На всякий случай Духарев оставил в ущелье засады: у веревочных «дорог» и у ведущих к крепостям троп. Вдруг среди аборигенов окажется ромейский шпион, проведавший о планах русов. Как выяснилось позже, у ромеев действительно имелись осведомители среди горцев. Но нацелили их на совершенно другую задачу: предупредить о подходе войска Святослава. Так что в данном случае предосторожность оказалась лишней. Предупредить ромеев о «спецоперации» никто не пытался.

С наступлением сумерек два отряда духаревских дружинников – по большой сотне каждый – собрались внизу. Дождавшись темноты, полезли наверх.

Духарев «шел» с первым отрядом, но на этот раз – не во главе, а в арьергарде, и поднялся наверх одним из последних.

Ночь была ясная, лунная, но Сергея это не смущало. Наоборот, у дозорных будет лишний повод для беспечности. И луна висела хорошо, весь «тыл» крепости в тени и ведущий к ней склон – тоже.

Духаревские бойцы поползли к крепости. Заметить их было практически невозможно. Услышать – тоже вряд ли. Опоясанный гридень в мастерстве скрадывания даст фору любому охотнику. А вот учуять… Слабенький, но вполне ощутимый ветерок дул от русов к крепости. Если у ромеев есть собаки… Духарев заранее отдал команду: раздастся лай – бегом на штурм. Стены с этой стороны не слишком высоки – метра три с половиной. Может, и удастся взять с разбега…

Собачек у ромеев не оказалось. Зато оказался часовой. Он сидел на краю стены, свесив ноги наружу, и что-то кушал. Причем с таким аппетитом, что даже снизу было слышно чавканье.

Нет, не зря в Уставе сказано, что часовому на посту не положено набивать желудок. Духарев еще раз в этом убедился. С другой стороны, парень хоть покушал перед смертью. Щелчок тетивы, удар – и подстреленный караульщик рухнул со стены… на руки подхвативших его гридней.

Смерть ромея была быстрой: стрела вошла в переносицу.

Духарев поднял руку: приготовились!

По этой команде часть гридней поздоровее присела на корточки, другие взобрались им на плечи, встали на подставленные ладони, третьи приготовили «кошки» – растопыренные железные крючья, привязанные к веревкам…

Рука воеводы упала вниз.

Несколько десятков «кошек» взлетели и упали на стену.

Присевшие гридни одновременно распрямились, вскидывая вверх своих товарищей… Пара секунд – и половина штурмового отряда оказалась на стене…

А стена была пуста. Сбитый стрелой караульщик оказался единственным. Русам открылся внутренний двор вражеской крепости, беззащитный, как брюхо спящего тюленя.

Казармы, надвратные башенки с противоположной стороны, небольшой плац, посреди которого горел костер и сидели, закутавшись в плащи, беспечные ромеи. Только один из них обернулся на шум, глянул на стену… И, естественно, ничего не увидел, потому что, вместо того чтобы сторожить как положено, любовался языками пламени.

Защелкали луки – и любители погреться у костра отбыли в бессрочный отпуск. Та же участь постигла часовых в башенках. Защищенные снаружи, со стороны двора башенки были открыты.

Правда, не все обитатели крепости оказались беспечными. В небольшом загончике за казармой пробудились гуси.

Когда-то эти птички спасли Рим. Но потомкам древних римлян повезло меньше. Внять тревожному гоготу они не успели. Русы взяли их тепленькими, прямо в удобных койках. Впрочем, ромеям тоже повезло. У духаревских гридней не было привычки резать пленных.

Когда дело было закончено, Духарев выждал некоторое время, потом приказал подать сигнал.

Ответ не заставил ждать: вдали, там, где в тени горы пряталась вторая крепость, трижды мигнул огонь. Потом – еще раз. Вторая штурмовая группа боевую задачу выполнила. Путь на Византию был открыт.

Глава четвертая Вторжение

Фракия пылала. Войско великого князя и его союзников растеклось по провинции, не встречая сопротивления, забирая всё, что можно забрать, и уничтожая то, что забрать невозможно. Всё живое бежало перед полчищами завоевателей, но разве обремененный семьей землепашец может убежать от летучих отрядов угорской и печенежской конницы?

Тележные оси гнулись под тяжестью награбленного, вереницы рабов брели к перевалам.

Князь Святослав выполнил свое обещание. Он сам пришел на землю ромеев. Прошел беспрепятственно мимо горных цитаделей, разбил и сжег приграничные крепости. Затем не спеша (но и не медля) двинулся к столице провинции Аркадиополю.

Сначала войско продвигалось вперед с осторожностью: союзники держались вместе, небольшие отряды разведчиков обшаривали всё вокруг и регулярно доносили князю, ханам и воеводам о том, что видели. Святослав знал о том, что император Иоанн прислал во Фракию двенадцать тысяч катафрактов под командованием стратилата[18] Варды Склира. Двенадцать тысяч отменных воинов, дравшихся и в Европе, и в Азии, – это серьезная сила. А ведь кроме этих двенадцати тысяч у ромейского стратега имелись еще местные войска и пять тысяч легкой конницы патрикия Иоанна Алакаса. Конечно, под знаменем Святослава собрались не меньшие силы. Восемнадцать тысяч русской тяжелой пехоты и конницы. Шесть тысяч угорских всадников Тотоша. Почти десять тысяч булгар. Три тысячи печенегов хапон хана Гюйче и четыре тысячи всадников племени воротолмат хана Кошту. И еще тысяч пять-шесть разноплеменного народа: торки, гузы, хузары, ясы, моравы… Искатели чужого добра самого разного происхождения, наслышанные об удаче киевского князя и надеявшиеся откусить свой кусок от византийского золотого тельца.

Позже византийский историк напишет, что Святослав собрал под своим стягом… триста восемь тысяч воинов!

Стратилату Склиру, несомненно, была известна настоящая численность «гуннов и скифов». Но выйти навстречу врагу византийский стратег не рискнул. Заперся в стенах Аркадиополя, куда загодя были доставлены в избытке припасы и амуниция. Заперся и выжидал. А Фракия горела…

* * *

Седельные сумы воинов воротолмат туго набиты монетами и драгоценной утварью, добро подешевле навьючено на заводных коней и на хребты пленников.

Насытившиеся кровью, бабами и жратвой степняки возвращались в лагерь, разбитый неподалеку от стен Аркадиополя. Печенеги знали, что в городе сидит ромейский хан с немалым войском. Ну и пусть сидит. Придет время, хакан русов возьмет город, а пока для воротолмат есть добыча попроще. Усадьбы ромейских малых ханов набиты добром, рабами, женщинами. И все это можно получить без боя. Просто прийти и взять…

– Великий хан!

Большой хан Кошту отвлекся от приятных мыслей, поглядел на своего воина.

– Чего тебе?

– Всадники, великий хан! Там, впереди!

Кошту прищурился… Верно, всадники. Вопрос: чьи? Блеска доспехов не видать. Значит, не ромеи и не русы. Угры? Нет, похоже, шапки у них печенежские. Значит, люди хана Гюйче. Непорядок. У Кошту с ханом Гюйче – договор. К западу от города – территория Кошту. К востоку – территория Гюйче.

Кошту нахмурился. Чужие всадники приближались. Их было немало. Никак не меньше двух тысяч, а может и больше… Точно, печенеги…

Большой хан Кошту оказался прав лишь отчасти. Патрикий Иоанн Алакас был лишь наполовину печенегом – внуком хана, чья преданность была когда-то куплена кесарем Византии. Но Алакас не считал себя варваром. Варвары – это те, кто вторгается на землю империи, а не те, кто ее защищает.