Татьяна Чеснокова - Путин после майдана. Психология осажденной крепости

• Название: Путин после майдана. Психология осажденной крепости
• Автор: Татьяна Чеснокова
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0803-1

Татьяна Чеснокова – известный российский журналист, автор актуальных политических и аналитических произведений о событиях в России и мире, постоянный ведущий политической рубрики в крупнейшем информационном агентстве Росбалт. ру.

В своей книге Татьяна Чеснокова доказывает, что мы в очередной раз отстроили систему, в которой верховное лицо единолично творит историю, исходя из собственных соображений. В результате российское общественное сознание откатилось на десятки лет назад, вернувшись к психологии осажденной крепости и жесткому делению на «своих» и «чужих». Враги народа, национал-предатели, пятая колонна – все эти выражения опять вошли в употребление, пишет автор.

Как повлияли на политику Путина «фактор олимпиады» и украинские события, как чувствует себя в сложившейся ситуации российская политическая элита, почему в ней не оказалось ни одного человека со своим собственным голосом, – автор подробно останавливается на этих и других важных вопросах современной российской жизни.

---

Мы устал и от жулья

Рассказываю абсолютно достоверный эпизод, происшедший в магазине «Строитель» в Санкт-Петербурге. Стою в очереди в кассу, смотрю по сторонам и вижу молодого человека, плечистого и крепкого, по виду прямо-таки чемпиона в силовых единоборствах, ярко выраженной «кавказской наружности», с дубинкой в руках и надписью на груди «контролер зала». Ему дает наставления пожилой мужчина вполне себе славянской наружности. Наставления такие: ты с ними пожестче, чтобы понимали, что к чему, но, конечно, смотри, что за люди, учитывай… Молодой человек кивает головой, но в глазах и фигуре его никакого понимания не чувствуется: как учитывать, что за люди, и при этом быть пожестче, ему явно непонятно. Остается только приосаниваться, смотреть орлом и ходить, покручивая в руках дубинку. И тут вступают в разговор работницы кассовых аппаратов: «Ты бы ходил тут с кинжалом, вот тогда бы был порядок, они бы тут все присмирели», – советуют они «контролеру зала». Поскольку я уже понимаю, что эти самые «они», которые бы присмирели и с которыми надо пожестче, это мы, покупатели, то я тоже подключаюсь к обмену репликами: «Может, не надо так уж пугать мирных покупателей?». Тут уже на меня ополчаются все сотрудницы магазина, и я узнаю, что покупатели в массе – ворье и жулье, тащат все, любую мелочь, а расплачиваться продавцам.

За день до этого я разговаривала с одним владельцем магазина, который мне в таких же точно выражениях жаловался на продавцов – «жулье, ворье, тащат все, любую мелочь». Стоит покупателю не взять чек, как продавец тут же оформляет возврат, а деньги прикарманивает – и ничего не докажешь! Да что там говорить – видела я товарища, который, работая в одном заведении быстрого питания, умудрялся приходить туда со своим растворимым кофе и делал клиентам напиток из, так сказать, своего сырья – соответственно, и деньги брал себе. За чеками там не особо следили. Продавец считал себя очень креативным человеком, настоящим предпринимателем. Знаю и другой пример, из жизни людей, не пользующихся услугами заведений быстрого питания. Когда представители финансовой элиты, реально богатые люди, решают произвести ремонт и реконструкцию своих дворцов и парков, надзор за работами они, ясное дело, поручают помощникам. А помощники первым делом говорят фирме-подрядчику: «Пятнадцать процентов от контракта – мне, иначе вы у нас работать не будете».

Откаты и взяточничество характерны отнюдь не только для госструктур, ими пронизаны все поры нашего общества, в том числе и частного предпринимательства всех уровней. Это не считается постыдным, это норма жизни, «все так делают». Воровство, обман и жульничество за последние двадцать лет приняли в стране такие масштабы, что найти кого-то, кто бы постоянно не имел дела с жуликами и ворами, просто невозможно. В том или ином качестве с этим соприкасается (а значит, принимает это) каждый россиянин.

Не только ЕР – партия Ж и В, надо брать шире, у нас вся страна – сплошные Ж и В. И нравы так называемой политической элиты целиком и полностью отражают нравы широких народных масс. Различие только в масштабах жульничества. Госчиновники и олигархи воруют миллиарды из бюджета, покупатели – гвозди из магазина, но с точки зрения морали они ничем не отличаются друг от друга.

А ведь еще двадцать лет назад мы были в массе своей довольно добропорядочными людьми – хоть и тащили гвозди с завода, но все же не ящиками. Да и те, кто ничего не тащил, не воспринимались тогда как белые вороны.

Но после того, как мы соскребли облупленную и растрескавшуюся советскую мораль, никакой другой под ней не обнаружилось. Там – пустота. Отдельно взятый человек, какой бы хороший он ни был, не может противостоять отсутствию принятой обществом морали. Увы, жить в обществе и быть свободным от него невозможно. Построить демократию и цивилизованный капитализм в отсутствие общественной морали тоже невозможно. Это краеугольный камень. И речь не о низких моральных устоях народа, это вопрос институциональный. Общество, нация как целостные организмы просто не могут существовать без принимаемых и прочувствованных большинством моральных устоев, которые соблюдаются не потому, что накажут, а из внутренней убежденности, что так жить правильно. Мы в 1990-е разрушили обветшалые и во многом лицемерные социалистические моральные устои, но не задумались о необходимости создания новых. Тогда правительствам экономистов-технократов казалось, что главное – это приватизация и укрепление частной собственности, а мораль и нравственность – это так, фиговые листочки на плодородной ниве капитализма. Теперь очевидно, что они жестоко ошибались.

* * *

Как показывают и опросы общественного мнения, и общественные настроения, отражаемые в блогах и на форумах, – люди устали от всеобщего жульничества. Зреет запрос на честную жизнь. Очень симптоматично, что и протестные выступления начались с борьбы против фальсификаций на выборах – некоей квинтэссенции разлитого повсюду жульничества.

Мы стоим перед вызовом создания такой системы, которая будет включать в себя критерии честного и нечестного, справедливого и несправедливого, благородного и подлого. Эти критерии, с одной стороны, должны быть близки традиционным устоям народов нашей страны, а с другой – должны прорастать в повседневную жизнь, определяя кодекс приемлемого и неприемлемого поведения. Пример здесь должна подавать элита (в настоящем смысле этого слова) – и исключительно делом. Она должна начать жить по этому кодексу. До тех пор, пока эта задача не начнет решаться, стратегически улучшить что-либо в нашем государстве не удастся. И никакие модернизации, индустриализации, многопартийности и нанотехнологии не помогут. Проснувшаяся гражданская и политическая активность – здоровая реакция на то, что правящий класс не решает главную задачу – формирования кодекса жизни в России, который был бы принят большинством населения и стал наконец приводить в норму отношения россиян друг к другу.

Если правящий класс не способен выполнять функции настоящей элиты, значит, очень скоро он перестанет быть правящим.

Не в Путине наша проблема

Сколько есть текстов о том, что ничего хорошего нас не ждет. О том, что в стране игрушечная политическая система. О том, что опять застой, и все молодые и прогрессивные уже на чемоданах. И за кого же теперь голосовать нам, продвинутым и мыслящим? Ведь, оказывается, и Медведев-то никакой не либерал, а крепкий едронашевец. И как жить бок о бок с этим бы… извините, большинством, которое демонстрирует свое плебейское поклонение очарованию власти? В общем, сплошные ужасы и явные предпосылки для очередного ухудшения демографической ситуации.

Да не в Путине с Медведевым наша проблема! И не в страшном сером кардинале Владиславе Юрьевиче С. И не в игрушечной политической системе. А исключительно в нас самих. В нашем менталитете, распятом между мечтой об аккуратной красивой цивилизованной жизни и тягой к волюшке-воле, «живем один раз».

У нас не казарменная диктатура, не КНДР с рабочими бригадами, ходящими строем и получающими талон на туфли раз в году. Ткань нашей повседневной жизни определяется не президентом с премьером, а нами самими, тем, как мы работаем, как относимся друг к другу, к «местам отдыха и проживания».

Вот идешь, допустим, в сетевой магазин, покупаешь там фасованные персики. И персики эти с вероятностью в 90 % гнилые. Не все, а, скажем, один из четырех, и еще один – немножко помятый. Садишься в метро, и уже на следующей остановке в вагон вползает человек без ног в камуфляже и проползает по всему вагону, прося милостыню. Выходишь, идешь домой. По тротуару как ни в чем не бывало едут машины – объезжают пробку. Возле киосков, которыми заполонена вся площадь у метро, трутся несчастные бездомные собаки – хромые, косые, облезлые. Надеются на косточку… В парадной соседи выставили на лестничную площадку очередные баулы барахла, которые им в квартире мешают, а выкидывать на помойку лень. Вот она – ткань повседневности.

Это ведь конкретные фасовщицы в магазине – наши с вами согражданки – методически подсовывают гнилье своим покупателям, потому что они так привыкли, потому что «у нас все так делают», «и кто же будет честно работать за такую зарплату». Это какие-то конкретные администраторы метрополитена, наши соседи и родственники, берут мзду за криминальную сеть, рассылающую инвалидов ползать по вагонам, собирая десятки. Это мы с вами, объезжая пробку, ничтоже сумняшеся въезжаем на газон, тротуар, детскую площадку – мы же торопимся домой, нам же надо. Это мы, добрые люди, вышвырнули этих собак на улицы. Мы превращаем парадные и балконы в свалки мусора. Мы выкидываем бутылки из окон машин, мы не пропускаем пешеходов и друг друга на дорогах, да еще громко сигналим и подрезаем друг друга почем зря.

Я часто езжу на такси. Среди таксистов много любителей поговорить с пассажирами за жизнь. И о политике тоже. О чем говорят? Дороги не делают, мосты не строят, переходы не роют – только воруют, воруют, воруют. ОНИ. Ну, допустим. Спрашиваешь: «А ты-то бы сам не стал воровать на ИХ месте?» – «Эх, то-то и оно, что стал бы! Такие уж мы люди! Такая у нас страна! Тут все так живут!»