Мария Немировская - Высоцкий и Марина Влади. Сквозь время и расстояние

• Название: Высоцкий и Марина Влади. Сквозь время и расстояние
• Автор: Мария Немировская
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-386-07194-3

Владимир Высоцкий — человек-эпоха, кумир миллионов, тот, чьи песни остаются актуальными и популярными даже сегодня, спустя почти полвека после его ухода, — и Марина Влади — знаменитая французская киноактриса с русскими корнями, «колдунья», еще с экрана укравшая сердца запрещенного, или, как тогда говорили, «опального», российского поэта. Еще за много лет до их встречи, увидев ее впервые на экране, Высоцкий знал, что Марина станет его женой. Сколько же всего было между ними — пылкие признания и душераздирающие расставания, надежды и разочарования, восторг и опустошение, а еще — пышная свадьба в Грузии, совместные поездки за границу, которых он добивался целых 6 лет, громкие ссоры и трогательные примирения… Все телефонистки Советского Союза помогали своему кумиру разыскать любимую, в какой бы точке земного шара она ни была, и уговаривали ее простить его, ведь «он вас так любит». Любить так ярко, так самозабвенно, безусловно, искренне, «на разрыв аорты», наверное, могут только творческие люди… Он добивался ее, завоевывал ее любовь, писал ей стихи и посвящал песни, а она всегда была его ангелом-хранителем, и сколько могла — хранила и берегла своего любимого, борясь с эпохой, страной, самой собой и со всем на свете, ведь тогда казалось, что все было против них! 70 виз, 300 перелетов и тысячи часов разговоров по телефону — любить на расстоянии нелегко. Для этого нужно было абсолютное доверие и полное принятие, и именно они у них всегда были.

---

Но этим надеждам не суждено было сбыться — оказалось, что Высоцкого нет в Москве: он снимается далеко в Сибири и вернется только через два месяца. Марина начала работать, жизнь потихоньку устраивалась. Ее с семьей поселили в гостинице «Советская», бывшем «Яре», где пировал еще ее дед. Легендарный «Яръ», с 1826 года считавшийся лучшим рестораном России, дал в 1952 году жизнь гостинице «Советской», ставшей правительственной резиденцией.

Марине отвели роскошный номер с мраморными колоннами, роялем и живыми цветами — каждый день свежими. Здесь было хорошо гостить, но оставаться насовсем как-то не хотелось. Можно заполнить все своими вещами, милыми сердцу безделушками, своим беспорядком, пылью и упрямо не смывающимся с ковра грязным отпечатком ботинка, который было лень снимать. Уют — дело наживное. Но все равно созданная чужим человеком обстановка никогда не будет хранить твоего эха, а чего стоят вещи, которые не хранят твоих воспоминаний? В доме может происходить все что угодно, но если ты не касался этих еще неровных, серых стен и не терзался выбором нужных, отражающих твой собственный, ни на что другое не похожий внутренний мир цветов, тканей и текстур, они будут к тебе безразличны. И тем не менее номер всем нравился. Милица Евгеньевна все время ходила по номеру, разглядывая его, и вздыхала — как же красиво, как чудесно!

В столице ее все волновало и очень удивляло; вместе с детьми она ходила на прогулки по городу, показывая им исторические места и прогуливаясь по столичным улочкам, а вечерами делилась с Мариной своими впечатлениями. Ленинград, по ее мнению, совсем не изменился, и она продолжает называть его Петербургом. Прогулки по Москве уводили женщину в прошлое, напоминая о ее молодости, о молодости отца Марины, которого она обожала.

Ее отец закончил Московскую консерваторию. Когда началась Первая мировая война, он уехал во Францию, чтобы уйти в армию добровольцем. Только там его желанию стать военным дано было сбыться — Владимир Поляков был единственным ребенком в семье, мать его рано овдовела, в русскую армию его не брали. Там Владимир пошел на войну — он стал летчиком, был ранен, награжден воинским крестом. После войны остался во Франции, работал в парижской опере, пел семь сезонов в опере Монте-Карло. Был знаком с Модильяни, Матиссом, Делоне… Семья Милицы Евгеньевны тоже выехала из России в 1919 году, поэтому о России и мама, и отец, и дети Влади знали многое!

К роли Мизиновой Марина подошла очень ответственно, целыми днями она читала переписку Чехова и его юной музы, пытаясь понять их отношения. Она удивлялась их отношениям и умилялась тому, как эти люди делились мелочами ежедневной жизни в Мелихове и серьезными событиями — все это так дружески доверительно. Но при этом письма их звучат как бы на разной волне. От этого часто возникает непонимание: Чехов шутит, а Мизинова сердится или недоумевает, просит его перечитать ее письмо.

«Милая Лика… Приезжайте, милая блондиночка, поговорим. Поссоримся; мне без Вас скучно, и я дал бы 5 рублей за возможность поговорить с Вами хотя бы в продолжение пяти минут… Приезжайте же к нам, хорошенькая Лика, и спойте. Вечера стали длинные, и нет возле человека, который пожелал бы разогнать мою скуку…»

«…О Вас там говорили как о божестве, особенно прочтя „Мою жизнь“!.. Ну, напишите же побольше про себя. Говорят, Вы теперь толще меня. Значит, красивы?.. Когда же Ваша свадьба? Мне здесь покоя не дают с этим! И где Ваша невеста? А все-таки гадко с Вашей стороны не сообщить об этом такому старому приятелю, как я… Напишите же, не будьте с…ей. Прощайте, жму Ваши лапы и остаюсь все та же Ваша Лика».

«Милая Лика, Ваше сердитое письмо, как вулкан, извергло на меня лаву и огонь, но тем не менее все-таки я держал его в руках и читал с большим удовольствием. Во-первых, я люблю получать от Вас письма; во-вторых, я давно уже заметил, что если вы сердитесь на меня, то это значит, что Вам очень хорошо. Милая, сердитая Лика, Вы сильно нашумели в своем письме… В жизни у меня крупная новость, событие… Женюсь? Угадайте: женюсь? Если да, то на ком? Нет, я не женюсь, а продаю Марксу свои произведения… В Париж я поеду, собственно, затем, чтобы накупить себе костюмов, белья, галстуков, платков и проч. И чтобы повидаться с Вами, если Вы к тому времени, узнав, что я еду, нарочно не покинете Париж, как это уже бывало не раз. Если Вам почему-либо неудобно видеться со мной в Париже, то не можете ли Вы назначить мне свидание где-нибудь в окрестностях, например вВерсале?..»

«…Нет, милая Лика, нет! Без вашего позволения я не женюсь, и прежде чем жениться, я еще покажу Вам кузькину мать, извините за выражение…»

— Чем-то похоже на нас с Владимиром, — улыбалась Марина, откладывая очередное письмо и предаваясь своим мыслям. Мыслям о новом чувстве, о театре, о кино, обо всем… Она была убеждена, что актеру не всегда удается сделать что-то интересное в кино, тогда как в театре, независимо от достоинств пьесы, есть еще и контакт со зрителем, складывающийся всегда по-разному, богатый самыми непредвиденными ситуациями.

Жизнь в Москве текла своим чередом — общение с режиссером, съемки, прогулки и снова общение.

Были, конечно, и курьезы. Однажды, покупая на улице мороженное — пломбир, Марина поймала на себе подозрительный взгляд продавщицы.

— Что? — спросила девушка, думая, что, возможно, что-то не так с ее платьем или волосы растрепались.

— Да нет, ничего! — буркнула продавщица, презрительно фыркнув и отвернувшись.

Марина ничего не поняла и поспешила отойти, но стоило ей отвернуться, как она услышала презрительный голос мороженщицы: «Тоже мне фря! Под Марину Влади косит!»

А вечерами в номере Марины собирались художники, поэты, писатели, актеры. Словно в модном салоне, они рассаживались по диванам и пуфикам, кто-то садился за рояль, звучала музыка и шли вечные разговоры ни о чем, которые так не любила Марина. Она погружалась в свои мысли и отдавалась им безраздельно.

Глава 5. Высоцкий в Сибири

В то время как Марина налаживала жизнь в Москве, Владимир находился в Сибири. А именно в Дивногорске, где снимали фильм «Хозяин тайги». Конечно же помимо съемок у Владимира были и концерты для местных жителей — в то время фамилия Высоцкий была известна уже далеко за пределами столицы, народ валил, чтобы увидеть своего кумира, почувствовать его энергию, услышать его песни вживую. На его концерты люди приезжали за 10 километров, из других городов, из других сел! Еще бы, Высоцкий в Сибири! Такое пропустить было невозможно…

Дивногорску повезло — здесь как раз недавно закончили строительство нового Дворца культуры, и вот теперь здесь будет выступать сам Высоцкий! На первый концерт люди, несмотря на сильную жару, забились в зал словно мухи, и все равно маленький ДК не смог вместить всех желающих услышать песни Владимира Высоцкого. Люди стояли на улице у дверей и окон зала, сидели на подоконниках, в проходах — везде, где только можно!

Чтобы удовлетворить спрос, пришлось отменить гастроли проезжающего мимо театра и отдать сцену Высоцкому!

— Пусть поет, — говорил начальник ДК. — Люди вон как его любят!

И Владимир пел. На улицу была проведена радиотрансляция, так что стоящие снаружи тоже могли его слышать. И снова толпа народу — люди были везде! Кто-то тащил с собой стулья, кто-то табуретки. Ну и зал, конечно же, был переполнен, снова люди на улице, у дверей и окон. Владимир любил своих поклонников — всегда пел много, пел столько, сколько просили. Но даже работники культуры не всегда могли попасть на его концерты! Молодые девушки очень расстраивались — мечтали услышать любимого певца, но людей было столько, что места не хватало.

Концерт, а потом автобус и снова на съемки.

Володя в Сибири давал не только официальные концерты — залы всех желающих вместить не могли, а платили за такие концерты артистам немного. Вот и приходилось вертеться, придумывать что-то, изобретать. Ну и изобрели — подпольные концерты, которые также проходили во время его съемок в фильме «Хозяин тайги». Распределители билетов распространяли приглашения не только на официальные концерты, но и на подпольные, которые, естественно, проскакивали мимо кассы. Впрочем, Володя таким положением дел был доволен — после окончания съемок приехал домой к тем, кто помогал в организации этих выступлений, с коробкой конфет и бутылкой коньяка, которую они все вместе тут же благополучно распили на кухне. Был еще и стихийно возникший концерт перед старшеклассниками местной школы, куда Владимира привезли, чтобы он рассказал о тяжелых буднях актера.

— А давайте я вам лучше спою! — залихватски сказал он, глядя на восторженные лица подростков. И спел.

Тогда, в 1968 году, Высоцкий был в изгоях, центральные газеты интересовались, о чем поет Высоцкий и не чужим ли голосом, но люди его любили! Узнав про концерт в школе, местные студенты — маевцы, работающие здесь в стройотряде, — приехали на съемочную площадку просить Владимира дать концерт. А на съемках все жили в палатках, все было по-походному — вечерние песни у костра, каша из котелка…