Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

• Название: Любовь как закладная жизни
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Исторические любовные романы

---

- Агния, ну ты где? Я тут в двери тарабаню. Уже соседка твоя вышла. - Похоже, Вова пребывал в недоумении.

- Я не дома. Тут, не очень далеко. В церкви. - Агния только сейчас спохватилась, обратив внимание на время и сгущающиеся сумерки.

- А че ты там забыла? - Искренне удивился Вова.

- Так, ничего. Захотелось зайти. - Увильнула она от ответа. - Давай, я пойду тебе навстречу, ты налево поверни, как из двора выйдешь.

- Ну уж нет, стой на месте. Меня Вячеслав Генрихович живьем закопает, если с тобой что-то случится. Стой, где стоишь, я сейчас подойду. - Велел Вова и отключился.

Глава 14

Наши дни

Она открыла глаза и попыталась понять, что ее окружает. Слабый свет из окна еще не резал глаза, но уже позволял рассмотреть все вокруг. И жарко. Уже было жарко. Но Агния даже радовалась. Когда вокруг было тепло и ей становилось легче. Уходил озноб. Уже не тот, реальный, а другой, словно живущий внутри нее.

Она чувствовала себя безумно уставшей. Настолько, что и пошевелить рукой казалось непосильной задачей. Даже голову повернуть было так тяжело. И нельзя сказать, что она продолжала ощущать ту боль, что мучила тело Агнии первые дни. Нет. Но казалось, будто каждой клеточке ее тела не хватает воздуха. И Агния задыхалась.

И чтобы избавиться хоть на секунду от мыслей об этом, она заставила себя все же повернуть голову.

Рядом спал Вячек.

Агния понятия не имела, как выглядит сейчас она сама. Наверное, ужасно. Ее же муж казался очень уставшим. Даже во сне. Все его черты обострились, а под глазами и скулами пролегли темные тени. Губы были плотно и напряженно сжаты, несмотря на то, что он вроде бы отдыхал. А в их углах проступили глубокие складки. Да и морщинки у глаз стали куда заметнее, чем раньше. На щеках виднелась жесткая щетина. Наверное, последнюю пару дней Вячек забывал бриться. А может, ему было не до того, ведь он столько занимался ею.

Агнии было стыдно. Пусть она слышала все его слова, все заверения в том, что нет вины Агнии в своей зависимости. Но мысль о том, что она могла бы быть сильнее, бороться с этим лучше - не позволяли ей успокоиться. Однако и мотивации не добавляли. Скорее изматывали еще больше. И угнетали.

Мелькнула мысль... Нет, даже не мысль, а какое-то не до конца оформившееся стремление или желание - вот, если бы ей достать хоть немного тех таблеток, что давал Виктор... Она бы смогла потом перебороть свою тягу к ним. Но эта слабость бы ушла. Только немного...

Она сжала пальцы так сильно, как только могла, прогоняя это желание, и опять посмотрела на любимого.

Нет, Агния не винила Вячека. Ни в чем. Никогда. Она знала, на что шла, однажды решив быть с ним. Она знала, кто он такой и понимала последствия своего выбора. Увидев его там, во время концерта, она решила, что сошла с ума, что кто-то из людей Виктора переборщил с дозой наркотика... Ее сознание готово было выдвинуть любую идею. И все равно - Агния в тот момент была дико, безумно счастлива его видеть. И ни на секунду в ее разуме не мелькнула мысль обвинить мужа в том, что ей довелось пережить за этот год.

Агния знала, что все в этом мире имеет свою цену. Она когда-то выбрала жизнь с человеком, который мог не задумываясь убить кого-то. Избить человека только потому, что Вячеславу такое действие казалось верным, не учитывая иные, даже самые веские резоны и причины. Вячека заботило только собственное мнение и собственный взгляд на действительность. И все это Агния приняла. И она осознавала, что рано или поздно ей придется заплатить за счастье с таким человеком.

А она была с ним счастлива. Счастлива так, что мир сиял вокруг нее не просто всеми красками, а, казалось, искрился бриллиантовой крошкой. Вячеслав окружил ее такой любовью, такой страстью, что Агния терялась в его чувствах. Тонула с головой. Эта любовь была жадной и требовательной, обособляющей, отграничивающей ее от всего остального мира. Ну и пусть, Агния ни в ком больше не нуждалась, если Вячек был с ней рядом. Все эти годы ей было достаточно только его присутствия.

Что ж, тем дороже оказалась цена.

Агния закрыла на секунду глаза и тяжело сглотнула. А потом снова посмотрела на спящего мужа. Как же сильно она измотала его за эти дни. И Агния даже не знала, сколько именно времени прошло с того момента, как он появился перед ней на концерте. Неделя? Месяц? Двое суток?

Нет, точно больше, чем пару дней. Вот только, сколько именно?

Светлое и темное время суток, дни и ночи - в ее сознании все смешалось, и Агния не могла уже четко разделить, когда она бодрствовала, снедаемая жадной, черной потребностью в наркотике, а когда спала, забывшись тяжелым забытьём под действием препаратов, которые вводил ей Алексей.

Она помнила, как Леша говорил, что первая ночь будет самой тяжелой, как убеждал в этом Вячеслава. Но все оказалось не так. Может быть ему, врачу, с его позиции, все казалось именно таким. Но Агния ощущала иначе.

Перетерпеть боль в теле, мучительное напряжение, когда не удавалось расслабиться и просто закрыть глаза без препаратов - да, это было сложно. Но терпимо, особенно с помощь всех тех лекарств, что ей вводили, и с присутствием Вячеслава рядом.

А вот справится с тем, что нахлынуло, оккупировало ее сознание после - не помогали ни лекарства, ни постоянное бдение любимого около нее. Апатия. Какое-то беспросветное и угнетенное, настолько подавленное состояние, что дышать не хотелось, не то, что двигаться или говорить. Ничего, абсолютно ничего не приносило не то, что радости, а хоть мимолетного ощущения комфорта. Никакое положение тела не давало облегчения, ничего не позволяло отвлечься.

Алексей пытался донести до нее какую-то информацию. Объяснить, что наркотик подавлял ее собственные "гормональные механизмы удовольствия" в мозгу, что тем необходимо теперь восстанавливаться, как, к примеру, конечности после перелома. Агния старалась поверить, старалась убедить себя бороться. Но мотивация не работала. Она дышать не могла. Телом не могла, не легкими. Ей просто было плохо. Все плохо, без уточнения и дифференциации на органы и составляющие. И даже видя, что от такого ее состояния страдает и мучается Вячек, ничего не могла с собой поделать. Она принимала таблетки, которые по его требованию давал ей Алексей, она старалась как-то встряхнуться и напомнить себе о том, что ей есть ради чего стараться и жить. Но пока это все не срабатывало.

Агнии стало безразлично совершенно все. И любая мысль, любое воспоминание лишь угнетало еще больше. Вновь накатила тоска и безумное горе от воспоминаний о потере ребенка. То отчаянье, которое толкнуло ее на попытку самоубийства, грех, который она никогда не считала себя способной совершить. Нет, сейчас Агнии не хотелось наложить на себя руки.

Ей даже этого не хотелось.

Вообще ничего. Она пребывала в каком-то сумеречном состоянии сознания и никак не могла из того вынырнуть.

Ни солнце за окном, ни лето, которое наступило уже в мае, ее не радовало. Единственное, что хоть немного вызывало отклик внутри - было все же присутствие Вячека, хоть и это не пробуждало ее волю к жизни. И, тем не менее, сейчас она лежала и смотрела на спящего мужа, понимая, что совсем измотала его своим собственным состоянием.

Все это время, сколько бы его не минуло, Вячеслав находился при ней неотлучно. Он был с Агнией, когда она открывала глаза и когда проваливалась в тяжелую дрему от лекарств Леши. Он заставлял ее хоть как-то двигаться и вставать, тянул к окну, принуждая смотреть на зелень и старую липу, по какой-то нелепой прихоти уже выкинувшую бутоны цветения совсем не по сезону. Вячеслав купал ее, держа на руках под струями душа, когда у Агнии не было сил стоять от боли, и сидел с ней в ванной, когда она просто не видела смысла что-то для себя делать, пусть и ради чистоплотности и здоровья. Так осторожно и нежно мылил кожу, одной пеной, казалось. Словно бы Агния могла бы раскрошиться, надави он чуть сильнее, или позволь себе прижать мыло к ее телу. И глядя на это, на его руки, куда больше привыкшие бить и ломать, чем так бережно гладить - ей хотелось плакать, особенно, когда глаза Агнии цеплялись за белесо-розовый шрам на месте двух пальцев. Но она не могла. Просто не могла.

А он так старался. Даже пытался растормошить ее, рассмешить, постоянно к чему-то подталкивая и чем-то грозя. После каждого купания, ежедневно он усаживал ее себе на колени и долго расчесывал. Хотя что-там было чесать-то, после ее похода в салон в Киеве? Но Вячеслав упорно водил расческой по коротким прядям, то обещая ей тихим шепотом, что волосы скоро снова станут длинными, то угрожая, что он сам ее выпорет и руки повыдирает, если она еще раз додумается их остричь. А Агния даже улыбнуться не могла. Просто покорно сидела, разрешая ему делать все, что Вячеслав считал нужным.

Он и есть ее заставлял, иногда просто "стоя над душой", а порою и кормил, лично держа у рта вилку или ложку, и не позволяя Агнии прятаться на его плече. Неумолимо игнорируя полное отсутствие у нее и аппетита и интереса к еде.