Колин Кларк - Моя неделя с Мэрилин

• Название: Моя неделя с Мэрилин
• Автор: Колин Кларк
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-387-00354-7

Издательство СЛОВО/SLOVO представляет: впервые на русском языке - новая книга из серии "Книжная полка Алены Долецкой" - Колин Кларк "Моя неделя с Мэрилин";Романтическая история, закулисье Голливуда и самая знаменитая блондинка XX века;Фильм "7 дней и ночей с Мэрилин", снятый по книге Колина Кларка, выходит в российский прокат 2 февраля 2012 года. Фильм номинирован на премии Золотой Глобус и Оскар в нескольких категориях;Текст дополнен фотографиями со съемок фильма "7 дней и ночей с Мэрилин", главную роль в котором исполнила Мишель Уильямс.Книга "Моя неделя с Мэрилин" - это дневник, который Колин Кларк вел во время съемок фильма "Принц и танцовщица" с Мэрилин Монро и Лоуренсом Оливье в главных ролях. Британский писатель и режиссер Колин Кларк - тогда, в 1956 году, двадцатитрехлетний выпускник Оксфорда - занимал скромную должность ассистента на площадке.Для Монро это был первый фильм за пределами Голливуда и еще одна попытка отойти от навязываемого образа пустой блондинки. Съемки проходили вскоре после ее свадьбы с Артуром Миллером. Она волновалась, нервничала, опаздывала. Всегда пунктуальный Лоуренс Оливье выходил из себя и злился. Обстановка была крайне напряженной.Колина Кларка в качестве ассистента, помощника и охранника, приставили к Монро, чтобы сопровождать звезду в путешествии по Англии в отсутствии Артура Миллера. Эти интимные, сокровенные записи молодого англичанина впервые выходят в книге "Моя неделя с Мэрилин". Дневники Кларка легли в основу одноименного фильма, российская премьера которого состоялась в начале 2012 года.

---

Мы с Роджером прошли в кухню и стали ждать. «Бедная девочка», — подумал я. Я готов был поспорить, что Пола опять сбивает Мэрилин с толку. Но с другой стороны, если бы она этого не делала, она потеряла бы работу, так же как и все остальные.

Уже начинало темнеть, когда наконец появилась Пола.

— Здравствуй, Колин. Поднимись к ней прямо сейчас. Но не задерживайся надолго. Она устала и не очень хорошо себя чувствует.

Когда я вошел в спальню, Мэрилин лежала на кровати и в полумраке казалась чрезвычайно хрупкой.

— О, Колин, мне так плохо...

— Что же тебя расстроило?

— Пола говорит, что сэр Лоуренс орал на нее. Он сказал ей, что я не умею играть и никогда не стану настоящей актрисой. Перед съемочной командой. Перед всей съемочной командой.

— Сегодня? Оливье сказал это сегодня? Но я же был там все время!

Просто уму непостижимо! Я не мог поверить, что Оливье стал бы говорить такое, особенно сегодня.

— Нет, думаю, не сегодня, — признала Мэрилин. — Может, вчера.

О, эта Пола и впрямь настоящая ведьма! Как она могла сказать такую гадость?

— Ну, я не верю, что Оливье говорил такое, Мэрилин. Возможно, он просто потерял терпение, а Пола все не так поняла.

— Ты думаешь, я умею играть, Колин?

Я тяжело опустился на край постели. Ну вот, приплыли. Насколько неуверенным в себе может быть человек?!

— Нет, я думаю, что ты не умеешь играть! Не умеешь играть так, как это понимает Оливье. И слава богу, что не умеешь! Оливье убежден, что существует один единственный правильный способ исполнения — его собственный, разумеется. Оливье может отлично сыграть свою роль, но по большей части у него получаются ослепительные пародии, великолепные карикатуры. Он великий актер сцены. Он способен заставить аудиторию поверить во что угодно. Ему нравятся разные трюки и приемчики, фальшивые носы и забавные парики. Он знает, в чем заключается его мастерство, и тщательно планирует, как шокировать, соблазнить или увлечь. Но если ему приходится играть обыкновенного человека, он просто ужасен. Будто бы ему все время нужно какое-то особенное преувеличение, какой-то штрих — кинжал, горб на спине, искусственный глаз. Без этого он выглядит неуклюжим и застенчивым. В своих ранних фильмах он был ужасно неловок!

— Я видела Вивьен Ли в «Унесенных ветром», — сказала Мэрилин. — Она сыграла просто блестяще.

— Она сыграла блестяще, Мэрилин, потому что она не пародировала Скарлетт О'Хара, она была Скарлетт О'Хара. Она чувствовала, как Скарлетт О'Хара. Она влезла в свою роль. Оливье это не по силам. Он может без всяких усилий надеть на себя своего персонажа, как костюм, и снять его. Это отлично для сцены, но в фильме такой номер не пройдет. Кинокамера обладает даром разоблачать. Великий киноактер или киноактриса должны полностью слиться с ролью, даже мысленно. И это ты как раз умеешь, Мэрилин. Каким-то непостижимым образом ты это делаешь! Ты играешь лучше Оливье, он это знает и даже готов с этим смириться. Я восхищаюсь им за это. Помни, он великий человек. Он видит твои таланты — меня не волнует, что говорит Пола, — и с радостью уступит тебе всю славу, если фильм будет успешным. Он бы вообще не затеял все это, если бы не был уверен, глубоко внутри, что ты настоящая актриса. То же самое с Марлоном Брандо. Оливье восхищается им, но и боится его. Проблема в том, что ты и Марлон играете совсем не так, как привык он. Но, разумеется, он видит, что за тобой — будущее, и это его немного пугает.

— О, Колин. Что же мне делать?

— Приезжай в студию как можно раньше, дорогая Мэрилин. Никто не говорит, что ты должна вести себя как актриса второго плана, но фильм может быть снят только в том случае, если все будут вовремя появляться в студии. На самом деле я считаю, что тебе надо взять съемки под свой контроль. Ведь «Мэрилин Монро продакшнз» и «Лоуренс Оливье продакшнз» — равноправные партнеры, не так ли? Пора наконец тебе занять твердую позицию. Забудь о бедняжке Милтоне, он просто марионетка. Забудь о Поле, она здесь только для того, чтобы подержать тебя за руку; в любом случае она боится тебя до смерти. Забудь даже о мистере Миллере. Он не может принять на себя удар. У тебя будет достаточно времени, чтобы стать ему образцовой еврейской женой, когда ты вернешься в Бронкс. Ты должна войти в студию маршем и взять все в свои руки. Говори всем прямо: «Именно так я хочу, и именно так это и будет».

— Боже, Колин, ты думаешь, я смогу? Я ужасно боюсь. Боюсь, что, оказавшись перед камерой, я растеряюсь и не буду знать, что делать. Вот было бы у меня несколько приемчиков сэра Лоуренса за рукавом...

— Боже упаси, Мэрилин! Ты хочешь быть дешевой актриской, играющей на публику, как Бетт Дэвис? Разумеется, нет! Ты всегда знаешь, что делать, когда ты перед камерой. Ты естественна. Невероятно естественна и талантлива. Не бойся. Наслаждайся! Получай от этого удовольствие!

— Колин, тебя послушать — все так легко и просто... Почему у меня такие расшатанные нервы?

— Послушай, Мэрилин. Закончив учебу, я пошел в воздушные силы и стал пилотом. Я летал на одноместных реактивных самолетах каждый день. Когда я был внутри самолета, я сидел впереди и не видел даже крыльев. И порой я смотрел в бескрайнее голубое небо и думал: «Помогите! Что меня держит в небе? Ничего, кроме воздуха. В любую минуту я могу упасть с высоты двадцать тысяч футов прямо в море». Разумеется, я знал об аэродинамике и всей этой ерунде, но бывали мгновения, когда я начинал паниковать, и сердце замирало. Но затем я думал: «Я не должен об этом беспокоиться. Все, что мне нужно делать, — это управлять проклятым самолетом. А это я умею, иначе бы вообще не оказался здесь». И тогда ко мне возвращалось мужество и я снова контролировал ситуацию. И, как видишь, самолет так и не упал.

Мэрилин захлопала в ладоши.

— Ты прав! Я буду летать! Я умею летать! Но прежде всего я должна быть свободна. Свободна ото всех этих таблеток и докторов. Свободна ото всех.

— И от меня.

— О, Колин, нет! Прошу, останься ненадолго. Приляг рядом со мной, пока я не усну. Пожалуйста. Я чувствую, что не перенесу одиночества. Иначе мне опять придется принять таблетки. И, пожалуйста, повторяй мне это почаще... про естественность. Именно такой я и хочу быть.

— Хорошо, Мэрилин. Я останусь еще ненадолго, но теперь нужно поспать.

Я выключил свет, лег на мягкое одеяло и закрыл глаза.

Мэрилин захихикала в темноте.

— Естественность... Как думаешь, ты и я — мы сможем когда-нибудь быть естественными?

— Не знаю, Мэрилин. Вероятно, когда закончатся съемки... Это было бы чудесно.

— М-м-м, — сказала Мэрилин и взяла мою руку в свою. — Естественность — это чудесно...

Меньше чем через час она проснулась.

— Колин! Колин! — закричала она.

Я резко сел на постели в полной темноте и стал искать, где включается свет. Слава богу, я заснул одетым. Даже не снял ботинки.

— Больно. Больно...

Мэрилин лежала на спине, сжимая живот. Она была бледной, как привидение.

— Что случилось? — Я потрогал ее щеку. Температуры, похоже, не было. — В чем дело?

— Это спазмы. У меня спазмы. Ужасно. О нет! Нет! Нет!

— Да что случилось, Мэрилин?

— Ребенок! Я потеряю ребенка!

— Ребенок? Какой ребенок? Ты беременна? — Я никак не мог взять в толк, что происходит.

Мэрилин заплакала. Я никогда не видел ее слез в студии, даже когда Оливье показывал себя с самой худшей стороны. Наверное, я считал, что она — одна из тех, чья жизнь была борьбой и кто испытал столько боли в детстве, что больше не позволит себе проронить ни слезинки.

— Бедная Мэрилин, — произнес я как можно нежнее. — Расскажи мне о ребенке.

— Это был ребенок Артура, — рыдая, проговорила Мэрилин. — Это было для него. Он не знал. Это должно было стать сюрпризом... Тогда он увидел бы, что я могу быть настоящей женой и настоящей матерью.

Матерью — у меня это в голове не укладывалось!

— Как давно ты беременна?

— Несколько недель, наверное... По крайней мере, у меня задержка уже две недели. И я не решалась никому об этом рассказывать, чтобы не сглазить... Ай! — У Мэрилин начался очередной спазм в животе. Ей было очень больно.

— Я потеряю ребенка... Может быть, это наказание за то, что я так чудесно провела с тобой время...