Маркъ Ренiй - Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

• Название: Данаприский рубеж. Партнерство ради мира
• Автор: Маркъ Ренiй
• Жанр: Фэнтези

Что делать, если вместо привычного кабинета с мягким креслом и контролем температуры оказываешься в средневековом, почти архаичном мире? Что может быть хуже, для преданного сторонника идей Маркса, чем помощь высокомерному и чванливому аристократу? Только если он — наследник огромной империалистической страны! Увы, волей случая Анастас Эллинов вынужден стать почти тенью Андроника, Цезаря Империи, помогая ему во всех начинаниях и спасая от неминуемой гибели.

---

Вдохновленные родственники отменили громадное побоище, заменив его на не менее громадное пиршество. Вскоре после него немало возросла численность как одного, так и другого племени. Ведь, как известно, амазонки возвращают детей мужского пола отцу. Благословив молодых они гарантировали независимость городу, в котором произошло столь радостное событие. Он как раз был на границе обеих владений и нередко из-за него возникали стычки между пограничными отрядами. Имя города не сохранилось, потому что в честь примирения его решили переименовать. Назвать город было предоставлено молодым. Образованное Ольгвий было забраковано юной амазонкой и скифу, после непростой борьбы пришлось уступить, изменив его в Ольгвию. Хотя до сих пор скифы упорно называют его Ольгвий.

Андроник Комнин «Путешествие из Херсонеса в Новгород» Ольгвия, утро 1 Ольгвия 129 г. [1 июня 966 г.] от основания Ольгвии [Близость границ Империи оказала большое влияние на город и его население, но маланцы предпочли изобрести собственную систему отсчета, хотя и по образу Рима. В тоже время названия месяцев за редким исключением совпадали со славянскими.]

Прибытие в Ольгвию означало конец морского путешествия и начало речного. Уладив вопрос со стоянкой кораблей, он отправился договориться о поднятие по порогам Борисфена. Вот тут его поджидало огромное разочарование.

Луций кричал и плевался, призывал в свидетели богов и всю мочь Империи, но все тщетно. «Что би ви себе не думали, кончится шаббат и завтг'а отпг'авитесь» — услышал он в конце. От досады посол что есть силы стукнул по стоявшему неподалеку ящику. Тот не выдержал негуманного отношения и треснул. Очень скоро пространство рядом с тарой заполонило сыпучее вещество белого цвета. Глаза хозяина от ужаса полезли на лоб. Луций безошибочно опознав соль, криво улыбнулся и еще раз немилосердно приложился к ящику. На этот раз стенки не выдержали. Соль покрыла добрую половину пола конторы. Богобоязненный иудей взвыл и обхватил голову руками. Луций направился к выходу. Перед дверью он обернулся, глядя на сузившиеся от гнева глаза хозяина, небрежно произнес «тогда до завтра» и вышел, насвистывая фривольный мотив. Услышав за спиной проклятия, а интонация не оставляла сомнений в этом, на иврите он радостно улыбнулся.

Выйдя на улицу, он столкнулся с Цезарем.

— Так что сегодня оправляемся в путь? — Луций так посмотрел, что Андроник пожалел о вопросе и еще раз подивился выдержке Луция посла. На лице посла почти сразу легкая улыбка заменила все эмоции, и он мягко ответил:

— Боюсь, нет, мой Цезарь. Нам просто катастрофически не везет: мало того, что сегодня празднуют день основания города, так еще иудеи — Луций скривился — сегодня не работают. К сожалению именно они контролируют переправу — глядя на посла, Андроник решил за лучшее не изводить его другими вопросами.

— В таком случае я пройдусь.

— Как будет угодно — Луций верноподданнически склонил голову, но он счел за необходимость предупредить — у местных жителей очень своеобразное чувство юмора. Весь сегодняшний день они целиком посвятят подшучиванием друг над другом. Будьте осторожны — поблагодарив посла за ценный совет Андроник отправился на поиски новых впечатлений или неприятностей. Луций склонялся к последнему. По его знаку два преторианца боспорского происхождения, без доспехов очень похожих на местных жителей, незаметно последовали за Цезарем. Луций вздохнул, произнес короткую молитву Юпитеру и оправился договариваться о ночлеге для посольства.

Знакомство с городом Андроник начал с монументальной лестницы, которая начиналась почти у самого порта. Героически преодолевая ступеньки, он пытался считать их, но сбился после первой сотни. Интересно, что снизу видны только ступеньки, а когда Цезарь поднялся, то обратил внимание, что глядя сверху на лестницу видно только площадки между ступеньками. Насладившись видом сверху, он также отметил, что глядя сверху создавалось впечатление одинаковой широты лестницы на всем протяжении. Очевидно, решил Андроник, что внизу она существо шире, чем сверху.

Повернувшись, он рассмотрел памятник легендарным основателям города — Ольге и Вию. Выполненные в греческом стиле, обнявшись, они приветствовали гостей города. Насладившись в тени зеленых каштанов обильно произрастающих на Припонтийском бульваре, Андроник удивлялся различным архитектурным стилям изобиловавших на Ольгиевской и Виевской улицах. Свернув налево он с удивление обнаружил улицу иудейского козачества. Пройдя по ней несколько кварталов он свернул направо, на этот раз, выйдя Тираспольскую [Тирасполь — город, основанный болгарскими беженцами после Данубийской бойни на правом берегу реки Тирас. В настоящее время единственный скифский город, не считая Ольгвии, которую на равно с амазонками скифы считают своим городом.] улицу. «Интересно есть в мире народ, не имеющий здесь своей улицы» — про себя Цезарь подивился. Путешествие закончилось, когда Андроник уперся в добротную каменную стену высотой в два человеческих роста. «Интересно» — пробормотал Цезарь, узнав, что монументальное сооружение носит название Порто-франковской [Почти сразу после основания города в Ольгвии провозгласили вольную торговлю (Порто-франко) — товары проданные в черте города не облагались пошлиной, кроме того был существенно снижен налог на прибыль. Казалось бы, казна должна понести страшный убыток, но расчет оказался верным — толерантная экономическая политика привела к огромному предложению товаров в городе, что в него потянусь люди из окрестных селений. Вот тут-то они с удивлением обнаружили, что выход из города отнюдь не бесплатный. Торговцы тоже не спешили увозить товары, потому что налог на прибыль в 3 раза меньше, чем пошлина за вывоз товара из города.] улицы.

Все больше он понимал, как мало знает об удивительном городе. Об Ольгвии было известно мало, греческие историки вскользь упоминали о нем, чаще всего в презрительном тоне, наверное потому что на побережье Понта — это единственный город, основанный не выходцами из Эллады. Вероятно, больше всего их раздражало то, что город начал процветать практически с самого момента основания. Решив исправить пробелы в образовании, Цезарь отправился на поиски библиотеки.

Занятый поиском храма знаний, Андроник все больше понимал до какой степени Ольгвия — город контрастов, где театр соседствует с ипподромом, а прогуливаясь по улице можно посетить как и храм, которые представлены во всем разнообразии, так базар. Выгодное местоположение на побережье сделало Ольгвию центром торговли с Запада и Востока на Север. Повсюду слышалась абсолютно разная речь — это и славяне, покупающие товары для отправки в родные земли, и арабы, привезшие шелк и драгоценности, и греки, расхваливающие вино и масло. Казалось, что город представляет собой огромный базар, гул на котором не утихает ни на мгновение. Люди покупали, продавали, торговались, спорили, иногда устаивали драка, но неизменно примирение отмечали в кабаке, если, конечно, не устраивали там повторной драки.

Отчаявшись найти искомое, Андроник рискнул попросить помощи местных жителей. Третий из опрошенных владел греческим, но с жутким акцентом. Самым неприятным была необычайная говорливость Моше, причем не по теме:

— Ой, ви знаете, как тяжело пг'иходится! Все только и питаются обмануть! А ведь у мине семья, дети плачут. А мой младший! Ой, ви знаете какой это клезмиг? [Музыкант (малан.).]? Играет так, шо невозможно оторваться. Но, конечно, лучше всего играет он на нег'вах. Местные педагоги дерут по-чег'ному! Как же тут свести концы с концами. И зачем я вообще сюды пг'иехал! Жил би сибе в Киёве и г'адовался жизни.

— Ну и зачем вы переехали?

— После последнего погг'ома. Ой ви би видели как усе пилало, било светло как днем. Ми чудом вижили…

— И что же за чудо? — сумел вставить Андроник.

— Ой, обикновенное. Как и положено за неделю нас пг'едупг'едили за погг'ом.

— Но…но…зачем? И почему никто не сказал страже?

— Почему не сказали? Стг'ажа тоже била. Ви что считает, что они не люди? Им тоже интег'есно.

— Почему же они не помешали?

— Зачем? Все готовились, у людей пг'аздник… — после этого Андроник попытался отключиться стремительного, как Тибр весной, словарного потока в надежде, что собеседник иссякнет, но не тут-то было. В какой-то момент Цезарь перестал воспринимать собеседника как фон и отреагировал на фразу:

— Наш город существовал еще во времена богов и героев, еще сам Одиссей тут бывал.

— Как это? Одиссей наоборот плыл домой на запад.

— Таки кто вам сказал, что он не заходил в Ольгвию? Так вот, когда Венера рожала сына Париса, она решила подарить ему город.

— Но Парис жил в Трое!

— Конечно, молодой человек, потому что к тому времени Зевс пообещал и передал наш город Марсу.