Ноам Хомский - Как устроен мир

• Название: Как устроен мир
• Автор: Ноам Хомский
• Издательство: ACT
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2013
• ISBN: 9785170825868

---

В 1981 году Торрихос погиб в авиакатастрофе. В 1983 году страну возглавил Мануэль Норьега, преступник и наемник Торрихоса и американской разведки.

Правительство США знало, что Норьега еще с 1972 года, если не раньше, был замешан в торговле наркотиками. Администрация Никсона даже собиралась его убить, но его отстояло ЦРУ. В 1983 году комитет сената США пришел к выводу, что Панама служит крупным центром отмывания денег, полученных от торговли наркотиками, и международной наркоторговли.

Правительство США не переставало ценить услуги Норьеги. В мае 1986 года директор Агентства по борьбе с наркотиками похвалил Норьегу за его «непримиримую политику борьбы с наркоторговлей». Еще через год директор «приветствовал наше тесное сотрудничество» с Норьегой, а генеральный прокурор Эдвин Миз прекратил расследование преступной деятельности Норьеги, проводившееся министерством юстиции. В августе 1987 года против резолюции сената с осуждением Норьеги выступил Элиот Абрамс, сотрудник Госдепартамента, отвечавший за политику США в Центральной Америке и Панаме.

Однако когда Норьеге предъявили наконец обвинение в Майами в 1988 году, все упомянутые в деле эпизоды его преступной деятельности относились ко времени до 1984 года, а тогда он был «нашим парнем»: помогал США воевать с Никарагуа, фальсифицировал с одобрения США результаты выборов и вообще успешно соблюдал интересы США. Это никак не было связано с внезапным открытием, что он, оказывается, гангстер и наркоторговец — об этом было известно с самого начала.

Все это, судя по множеству расследований, вполне предсказуемо. Жестокий тиран перестает быть нашим закадычным другом и становится негодяем, когда совершает преступление под названием «независимость». Распространенная ошибка заключается в том, что, не переставая грабить бедноту (это не вызывает возражений), тиран начинает замахиваться на привилегированные слои: этим он превращает в своих противников верхушку бизнеса.

К концу 1980-х годов Норьега стал преступником именно этого свойства. В частности, он мешкал с оказанием помощи США в войне в Никарагуа. К тому же его независимые замашки угрожали нашим интересам в зоне Панамского канала. 1 января 1990 года управление каналом почти полностью, а в 2000-м — целиком переходило к Панаме. Нам заранее требовались гарантии того, что Панамой будут управлять люди, которых контролируем мы.

Норьега вышел из доверия и должен был уйти. Вашингтон ввел экономические санкции, буквально разрушившие экономику страны, причем главный груз лег на плечи бедного небелого большинства. Оно тоже возненавидело Норьегу за то, что он был виноват в этой экономической войне (кстати, противозаконной, если это кого-нибудь интересует), обрекавшей детей на голод.

Далее последовала неудачная попытка военного переворота. В декабре 1989 года США праздновали падение Берлинской стены и завершение «холодной войны» и в честь праздника вторглись в Панаму, убив при этом сотни, если не тысячи гражданских лиц. Точная цифра погибших неизвестна, и мало кто к северу от Рио-Гранде намерен ее устанавливать. Власть снова оказалась в руках богатой белой элиты, ущемленной после переворота Торрихоса, — как раз вовремя, чтобы обеспечить покорное правительство к моменту перехода управления каналом в руки панамцев — 1 января 1990 года (о чем писала правая европейская пресса).

На протяжении всего этого процесса американская пресса шла на поводу у Вашингтона, изобличая мерзавцев в зависимости от насущной надобности. Действия, которым мы раньше потворствовали, превращались в преступления. Например, на панамских президентских выборах в 1984 году победил Арнульфо Ариас. Но Норьега объявил победителем себя, прибегнув к жульничеству и насилию. Но тогда Норьега еще был послушным, нашим человеком в Панаме, и партию Ариаса обвинили в том, что в нее затесались опасные элементы, грешащие «ультранационализмом». Администрация Рейгана рукоплескала насилию и жульничеству. Она отправила в Панаму госсекретаря Шульца с заданием придать украденным результатам выборов видимость законности и превозносить «демократию» в исполнении Норьеги как образец для отступников-сандинистов.

Верная Вашингтону пресса и основные журналы не стали критиковать фальсифицированные выборы, зато обрушились на гораздо более свободные и честные выборы, проведенные в том же году сандинистами, а все потому, что они были неподконтрольны нам.

В мае 1989 года Норьега снова подтасовал результаты выборов, на сей раз объявив проигравшим представителя бизнес-оппозиции Гильермо Эндару. В этот раз столько насилия, как в 1984 году, не понадобилось, но администрация Рейгана дала сигнал взяться за Норьегу. Пресса вознегодовала, что он оказался не на высоте наших высоких демократических стандартов.

Одновременно пресса принялась страстно клеймить нарушения гражданских прав, которые прежде не удостаивала вниманием. Ко времени нашего вторжения в Панаму в декабре 1989 года пресса успешно демонизировала Норьегу, изобразив его самым гнусным чудовищем со времен гунна Аттилы. Опыт такой демонизации был наработан на ливийском лидере Каддафи. Тэд Коппел надрывался, что «Норьега принадлежит к особому братству международных негодяев, таких как Каддафи, Иди Амин и аятолла Хомейни, излюбленных объектов ненависти для американцев». Дэн Ретер поставил его «в начало списка наркоторговцев и мошенников». На самом деле Норьега остался мелким жуликом, каким был тогда, когда находился на содержании у ЦРУ.

К примеру, в 1988 году «Американ уотч» — американская организация, занимающаяся мониторингом соблюдения прав человека, — опубликовала доклад о состоянии прав человека в Панаме. Картина получилась неприглядная. Но, как явствует из многих подобных докладов, права человека в вотчине Норьеги сильно отличались в лучшую сторону от того, что творилось во владениях других американских клиентов региона, и были не хуже того, что происходило, когда Норьега еще был фаворитом и слушался приказов. Взять хотя бы Гондурас. Хотя это не государство смертельного террора, как Сальвадор или Гватемала, права человека там нарушались, вероятно, больше, чем в Панаме. Всего один натасканный ЦРУ батальон в Гондурасе совершил больше зверств, чем Норьега во всей Панаме.

Или вспомним выпестованных США диктаторов, вроде Трухильо в Доминиканской Республике, Сомосы в Никарагуа, Маркоса на Филиппинах, Дювалье на Гаити, всю свору диктаторов в Центральной Америке в 1980-х годах. Все они превосходили жестокостью Норьегу, но Соединенные Штаты воодушевленно поддерживали их целые десятилетия, позволяя творить чудовищный произвол, — главное, чтобы средства исправно перетекали из их стран в США. Администрация Джорджа Буша-старшего продолжала чтить, в частности, Мобуту, Чаушеску и Саддама Хусейна, более отъявленных преступников, чем Норьега. Индонезийский лидер Сухарто, едва ли не самый жестокий убийца среди них всех, остается для смотрящей в рот Вашингтону прессы «умеренным».

Фактически именно в момент вторжения в Панаму под влиянием возмущения, вызванного нарушением Норьегой прав человека, администрация Буша сообщила о продаже Китаю высокотехнологических изделий. Американские компании спешили заработать 300 миллионов долларов, и соответствующие контакты были тайно возобновлены через считаные недели после бойни на площади Тяньаньмэнь.

Непосредственно в день вторжения в Панаму Белый дом сообщил также о своих планах (вскоре претворенных в жизнь) отменить запрет на займы Ираку. Госдепартамент невозмутимо объяснил, что целью является «увеличение американского экспорта и достижение более выгодных позиций для решения с Ираком вопросов гражданских прав...». Госдеп твердил это и тогда, когда Буш отказал во встрече членам иракской демократической оппозиции (банкирам, специалистам и др.) и заблокировал усилия конгресса заклеймить чудовищные преступления своего старого друга Саддама Хусейна. По сравнению с дружками Буша в Багдаде и Пекине Норьега был просто матерью Терезой.

После вторжения Буш сообщил о миллиардной помощи Панаме. 400 миллионов из этой суммы должны были стимулировать американский экспорт в Панаму, 150 миллионов шли на выкуп банковских займов, 65 миллионов — на кредиты частному сектору и гарантии американским инвесторам. Иными словами, примерно половина всей помощи представляла собой подарок американского налогоплательщика американскому бизнесу.

После вторжения США банкирам Панамы вернули власть. Участие Норьеги в наркоторговле было мелочью по сравнению с их преступлениями. Наркоторговля всегда была там занятием банков: банковская система страны совершенно не отрегулирована и привлекает криминальные деньги. Это было и остается базисом для совершенно искусственной экономики Панамы; после вторжения это положение только усугубилось. Силы обороны Панамы были переформированы, однако в них остались служить прежние офицеры.