Николай Семенов - На веки вечные

• Название: На веки вечные
• Автор: Николай Семенов
• Издательство: Досааф
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1986

В книге повествуется о мужестве и отваге личного состава 21-й гвардейской, дважды Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова Житомирской, Венской танковой бригады. Танкисты прославленного соединения проявили массовый героизм в ожесточенных схватках с врагом при окружении демянской группировки гитлеровцев, под Сталинградом и Курском, в боях за Правобережную Украину и при освобождении народов европейских стран от фашистского порабощения. Свой героический путь гвардейцы-танкисты завершили в Порт-Артуре.

---

— Жив, Коля?

Это Борис Гладков. Глаза сияют от радости: цел и невредим его друг фронтовой, которого он, видя дымившийся танк, счел по крайней мере раненым.

— Как видишь... Спасибо, Боря, поддержал меня, а то фашисты наверняка угробили бы.

— Стараемся, — улыбнулся Гладков. — Хорошо сработал Байрамов! Каким-то образом вышел в тыл двум противотанковым орудиям и с близкого расстояния резанул по расчетам из пулемета. Ну ладно, Коля, наши танки пошли вперед, а у меня снаряды почти на исходе, осталось штук девять. Ротный приказал забрать у тебя. Так сказать, за ненадобностью...

Восемнадцать снарядов и несколько магазинов с патронами перекочевали в танк Гладкова.

— Забирай сиденья,— сказал Каток, — пригодятся; поехали в тыл.

Проехав половину пути, увидели, как впереди несколько гитлеровцев выкатывали на просеку пушку.

— Товарищ старший техник-лейтенант, закройте люк — крикнул Семенцов Катку.

Зампотех повиновался.

Откуда взялись подлюки?! — ругнулся он. — Снаряды все раздал?

Все. Да и пушка вышла из строя. Закрой свой люк, я им сейчас устрою! С полного хода сильным ударом танк отбросил пушку метра на три, а затем проехал по лафету...

В расположении батальона, там же, где размещался штаб бригады, полным ходом шел ремонт поврежденной техники. Лейтенант Семенцов еще раз осмотрел машину. Все внутри прибрал, подчистил, уложил на место. Потом достал оставшееся из неприкосновенного запаса сало, вынул из него осколки, очистил от копоти и, выбравшись из танка, начал есть нехотя, без; аппетита. Ремонтники рассказали ему, что Куканов потерял возможность разговаривать. Состояние здоровья Жданова и Идрисова тоже ухудшилось. Всех их отправили в госпиталь.

Настроение — хуже быть не может. А день сегодняшний для Семенцова — особый. Сегодня исполнилось ему двадцать два...

— Что пригорюнился, гвардеец? — услышал он приветливый голос. Около его танка стояли Каток в замасленном комбинезоне и зампотех бригады инженер-подполковник Якубчик.— Скоро будем освобождать Киев, а там и дальше погоним завоевателей, а ты грустишь.

— В том-то и дело, что другие будут освобождать, а мне, без танка придется околачиваться около кухни, — недовольно проговорил лейтенант.

— Завтра, пожалуй, не успеем, а послезавтра обязательно отремонтируем вашу машину, подберем экипаж, — пообещал Якубчик.— Так что сидеть вам около кухни не придется.

Вечером Каток представил Николаю Семенцову механика-водителя Герасимова. Чуть позже пришли башенный стрелок Волков и радист-пулеметчик Головкин. Все они были из экипажа погибшего лейтенанта Грищенко. 

4.

Ночью на одном из открытых участков огнем из противотанковых орудий фашисты застопорили продвижение батальона старшего лейтенанта Волкова. А те машины, что еще не вышли из леса, оказались перед необходимостью преодолевать завалы, создаваемые на просеке разрывами мощных реактивных мин, которыми накрыла большую площадь леса батарея шестиствольных минометов.

Головную заставу возглавлял старший лейтенант Шпаковский. Когда его ранило, командование шестью танками взял на себя лейтенант Булгаков.

Командир батальона приказал подразделениям, обстрелянным противотанковыми пушками, отойти назад, в лес, затем всей колонне свернуть вправо и, двигаясь по параллельной просеке, ударить во фланг противнику. Особая роль в выполнении этой задачи возлагалась на головную походную заставу.

Несложный маневр выполнили быстро. Танки Булгакова вновь вырвались вперед.

Командиры экипажей, периодически выглядывая из своих люков, внимательно осматривались по сторонам. Преодолели около четырех километров и остановились у края неглубокого овражка.

"Надо подтянуть колонну, а заодно договориться, как действовать дальше", — решил Булгаков и всех командиров танков позвал к себе.

— Ну, танкисты-наперстники, впереди нас ждет, как я полагаю, и головоломка и головомойка,—невесело пошутил лейтенант.— Недалеко отсюда будет поляна; где, по всей вероятности, и орудуют "ишаки". Да и не только "ишаки".

Стали советоваться, как достичь внезапности нападения на гитлеровские позиции.

Булгаков хорошо владел немецким языком. Жигульских, как он сам говорил о себе, "шпрехал самую малость". Может, удастся как-то обмануть бдительность "часовых из сторожевого охранения... Приблизиться, заговорить, втихую снять... Во всяком случае, надо иметь в виду.

— Итак,— подытожил этот неопределенный и ни к чёму, в общем-то, конкретному не приведший разговор лейтенант Булгаков.— Впереди еду я, за мной — Жигульских, Долгополов и остальные. На поляне развернемся: три машины вправо, три — влево. Если не встретим часовых... Ну, а если встретим, то — как договорились...

— Пару бы одежонок нам немецких, — мечтательно проговорил Жигульских.

— Авось, сойдет в темноте и наша...

Когда подошли к обширной поляне, Булгаков увидел, как перед его машиной замигал фонарь. Это означало: "стой". Так и есть — часовые... Сделали вдвоем с Жигульских попытку осуществить задуманную хитрость, да не вышло. А значит не получилась и внезапность. В короткой перестрелке двое гитлеровцев, встретивших танк, были убиты.

В ночное небо тотчас же взвились несколько осветительных ракет.

"Замысел сорвался, придется вступить в бой в открытую",— решил Булгаков. Сначала он доложил комбату:

— Впереди — артиллерийские позиции противника, атакую.

А затем танки сорвались с места... Тут и там сверкали вспышки орудийных выстрелов. Вновь завели свой противный рев шестиствольные минометы. Вся лесная поляна озарилась, словно охваченная сплошным пламенем. Вражеские орудия били по выходу из просеки, как по горловине. Но танкисты уже вышли из нее. Три танка повел левой стороной Булгаков, правую тройку возглавил лейтенант Дроздов. Автоматчики, неотступно следуя за боевыми машинами, расстреливали расчеты вражеских орудий и корректировали огонь танкистов.

— Товарищ лейтенант! Перед нами три орудия! — испуганно закричал Большаков, механик-водитель танка Булгакова.

Эти орудия видел и сам взводный. Только их было не три, а шесть! Обоюдная стрельба не умолкала, но в такую темень огонь с обеих сторон велся неприцельный.

— Бей по ним с фланга! С фланга ударь! — надрывал голос лейтенант Булгаков, обращаясь к Жигульских.-— Почему прекратили огонь?!

Но Жигульских не отвечал. Его тридцатьчетверка была подбита. Командир с радистом Бакулиным и башенным стрелком Серсимбаевым, оставив танк, вели огонь из пулемета и автомата, а раненый механик-водитель лежал около них. Его перевязывали автоматчики.

Еще новость — под стать первой:

— Товарищ лейтенант, наш танк подбит, лейтенант Долгополое и башнер с радистом ранены!..

Это доложил механик-водитель Николай Строганов.

— Как машина?

— Мотор в исправности, а что в башне — не представляю...

Лейтенант Жигульских, пересев на танк Долгополова, продолжал бой.

Неожиданно вспыхнула машина Булгакова. Экипаж успел вытащить тело погибшего командира...

Бой продолжался до исхода ночи. Вражеские огневые средства были уничтожены полностью. Правда, дорогой для танкистов ценой...

На рассвете, когда сюда подошла колонна батальона" бойцы насчитали десять уничтоженных противотанковых орудий, один танк Т-4, одно штурмовое орудие, два шестиствольных миномета. Повсюду валялись убитые солдаты и офицеры противника. Кроме того, самостоятельно сражавшийся на правом фланге комсомольский экипаж Виктора Дроздова уничтожил один танк, три: орудия, два шестиствольных миномета и много пехоты.

Рано утром батальон Волкова двинулся на Ново-Петровцы.

Село оказалось твердым орешком. Атаковали его дважды, но безуспешно. Учитывая сложившуюся обстановку, комбриг решил временно приостановить атаки и перейти на уничтожение артиллерии противника, сосредоточенной в селе, огнем с места, с замаскированных позиций.

Танки начали разворачиваться назад. И в это время лейтенант Иван Жигульских увидел около машины своего командира взвода лейтенанта Васильева. Правой рукой он прижимал к груди окровавленную левую.

— Товарищ лейтенант, вы ранены, садитесь быстро в машину,— предложил ему Жигульских. Выскочив из башни, он хотел помочь лейтенанту подняться на борт.

— Да, малость поцарапало,— трудно улыбнувшись, ответил командир взвода. От помощи отказался. Ухватившись правой рукой за ствол пушки, он ловко вскочил на танк.

"Ничего себе малость: кисть висит на честном слове",— ужаснулся Жигульских.

А вид у лейтенанта, настроение — словно ничего не случилось... Только глаза будто серой пленкой подернулись. Возвратившись на исходное, откуда начинали вторую неудачную атаку, танкисты передали тяжелораненого медикам.