Дэвид Годман - Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации

• Название: Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации
• Автор: Дэвид Годман
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906154-44-6

Сборник рассказов-воспоминаний выдающихся учеников Шри Раманы Махарши, одного из величайших духовных учителей XX века, знаменитого мощью своего Присутствия.

Эти рассказы – прекрасные и трогательные примеры того, как сила, милость и любовь этого человека трансформировали тех, кого судьба привела к нему. Через некоторых из них случилось просветление.

В этом сборнике приводится также история коровы Лакшми, достигшей Освобождения в момент смерти милостью Бхагавана Раманы.

Эти проникновенные рассказы способствуют более полному и глубокому пониманию учения Раманы Махарши, поскольку оно проиллюстрировано здесь многочисленными историями из его жизни и беседами с ним.

Даже просто чтение о таких людях очищает нас и дарует вдохновение идти к духовной и человеческой реализации.

---

В 1930 г. Сатьянараяна Рао открыл в ашраме первый книжный магазин. До этого книги ашрама продавались только в храме Аруначалешвары. Этим занимались несколько преданных Бхагавана, живших там. Когда Чиннасвами в 1929 г. стал управляющим ашрама, Сатьянараяна Рао собрал все книги, лежавшие в храме, принес их в ашрам и открыл там книжную лавочку.

Я был там, когда самый младший брат, Нарасинга Рао, спросил Бхагавана о божественной силе, оживляющей всех нас. Он сидел со скрещенными ногами на полу перед диваном Бхагавана. Холл был почти пуст.

«Бхагаван, – сказал он, – вот я сижу здесь, не двигаясь. Вы говорили мне, что шакти (божественная сила) оживляет всех, и что она исполнит предназначение, ради которого рождается тело. Я бы посмотрел, как сейчас эта сила сдвинет меня с места».

Бхагаван с улыбкой ответил: «Да, да, какое-то время ты будешь сидеть здесь. В полшестого вечера, когда тебе нужно будет идти в город, твоя мать встанет и поклонится мне. То же самое сделают твоя сестра и жена. Тогда и ты встанешь, поклонишься и пойдешь с ними в город – потому что приехал в Тируваннамалай, чтобы помогать им. А потом, [когда тебе придет время уезжать], кто поедет в Неллор работать юристом, ты или я? Эта сила, эта шакти, заставляет тело совершать предначертанную ему работу, ради которой оно появилось на свет. Только она, и ничто иное. Не ты, не «я». Нет другой силы, которая могла бы противодействовать ей. Есть только одна она, а ум и прана (оживляющая жизненная сила) – ее ветви».

Несмотря на то что все пять братьев в конце концов стали преданными Бхагавана, Самбашива Рао вначале не проявлял ни интереса, ни преданности. Приходя к Бхагавану, он даже не кланялся и принимал его присутствие как должное. Во время одного из своих визитов он просто сообщил Бхагавану, что едет домой в Неллор, не спросив у него разрешения уехать.

Бхагаван серьезно посмотрел на него и просто сказал: «Да».

К своему удивлению, Самбашива Рао обнаружил, что не может уехать. В первый день шел слишком сильный дождь, на следующий день он опоздал на поезд, а на третий день у него поднялась температура. Когда он снова попытался уехать, повозка, запряженная лошадью, не пришла вовремя.

Он думал, что Бхагаван колдует, и возмущался. Поскольку ему нечего было делать, он весь день сидел в углу холла, молча кипя от злости и ругаясь про себя.

Сидя в своем углу, он услышал, как Бхагаван говорит кому-то: «Если тебе нужно рассердиться, сердись на хороших людей. Если ты будешь сердиться на плохих людей, тебе вернется обратно с процентами».

Самбашива Рао вздрогнул, решив, что эти слова предназначались ему.

«Бхагаван, – сказал он, – разве не опасно плохо обращаться с хорошими людьми?»

Бхагаван улыбнулся и сказал: «Когда плохо обращаешься с хорошими людьми, они не отвечают тебе тем же, но их это ранит, и из-за этого обидчику, возможно, придется страдать. В писаниях есть одно высказывание, гласящее, что ругающий хороших людей получает всё плохое, что может оставаться в них. Если ты хочешь обругать кого-нибудь, обругай Бхагавана. Он не обидится, и на нем нет грехов. Бранить его бзопасно. Он хочет одного, – чтобы о нем помнили. Настроение, с которым ты вспоминаешь его, не так уж важно. Если бы было иначе, как смогли бы Равана и Шишупала обрести спасение[101]?»

Самбашива Рао выслушал это молча и с тех пор стал вести себя с Бхагаваном совершенно иначе.

Как-то раз, когда Самбашива Рао уже был преданным, его стали допрашивать люди, строго соблюдающие все ритуалы ортодоксального индуизма.

«Мы узнали, что твой Гуру, Махарши, не соблюдает правил поведения, изложенных в шастрах, и не выполняет того, что должен выполнять санньясин».

«Не выполняет», – согласился Самбашива Рао.

«Мы узнали, что он не получил никакого формального посвящения в санньясу».

«Не получил».

«Мы слышали, что он жует бетель, сидит на мягком диване, пьет кофе, и к нему могут приближаться неприкасаемые».

«Да, это правда».

«В таком случае мы не можем согласиться с его образом жизни. Он может быть великим человеком, но он подает плохой пример, и люди, несомненно, будут подражать ему. Поступая так, как поступает он, они накопят грехи, в которых виноват будет он как их учитель».

Таково было мнение многих ортодоксальных пандитов, не видевших за формой сути. Действительно, в Раманашраме многие предписания шастр не соблюдались. Ашрам был построен на месте погребения (которое само по себе не соответствовало правилам), и, следовательно, там нельзя было читать ни одну часть Вед, кроме «Шри Рудра Сукта». Однако там есть Веда-патасала. Более того, там расположен храм, в котором проводятся церемонии поклонения Шива-лингаму и Шри Чакре со всеми причитающимися ритуалами, включая исполнение ведических мантр и чтение других священных текстов. Из этого можно было бы сделать вывод, что Бхагаван считал шастры и все религиозные предписания бессмысленными. Но это не так. Например, он тщательно следил за тем, чтобы при постройке и освящении храма в ашраме предписания шастр соблюдались.

Некоторые его взгляды на ортодоксию на первый взгляд казались непонятными. На кухне ашрама готовили пищу с луком и чесноком, хотя было известно, что многие ортодоксальные брахманы не могут есть такую еду. Майор Чадвик однажды спросил Бхагавана, является ли лук препятствием на духовном пути, и Бхагаван подтвердил, что является. Чедвик сразу же прекратил есть лук и чеснок, несмотря на то что он не был индуистом и, следовательно, эти ограничения на него не распространялись. Однако многие брахманы в ашраме продолжали есть пищу, приготовленную с луком и чесноком.

Как такое могло быть? Я думаю, ответ кроется в том, что Бхагаван давал своим преданным свободу выбирать свой собственный путь. Действительно, он предоставлял своим последователям достаточно свободы в том, что касалось еды, но это не значит, что он одобрял всё, что они делают. Методом Бхагавана был не приказ, а внушение. Настоящий приказ, как он считал, должен исходить изнутри, приводя к добровольному, а не к навязанному правильному действию. Например, Бхагаван никогда не приказывал Деварадже Мудальяру стать вегетарианцем, однако когда тот задался вопросом, следует ли ему предпринять этот шаг, он попросил совета Бхагавана. Он не был уверен, что вегетарианская диета будет давать ему достаточно питательных веществ. К тому моменту он уже много лет был преданным Бхагавана. Бхагаван заверил его, что, если он перестанет есть невегетарианскую пищу, ничего плохого с ним не случится.

В ранние годы существования ашрама произошел еще более экстраординарный случай. Некоторые садхаки употребляли бханг (каннабис), сначала предлагая его Бхагавану, дабы найти себе оправдание. Бхагаван принимал все, что ему преподносили. На него бханг не действовал, поскольку у него не было ума, в котором могло бы возникнуть помрачение. Однажды они предложили каннабис Ганапати Муни, пытаясь таким образом оправдать его употребление садхаками – Бхагаван не был садхакой (искателем), он был муктой – освобожденным. Однако Ганапати Муни понял их уловку. Он был уже готов проклясть их за такую наглость, но его жена, присутствовавшая при этой сцене, прониклась жалостью к ним. Она убедила его пощадить виновных, чтобы они не понесли наказания.

Многие риши в древней Индии совершали многолетний тапас, в результате чего обретали огромную духовную силу. Иногда, когда кто-нибудь причинял им неприятности, они могли проклясть человека, что имело страшные разрушительные последствия для него. Ганапати Муни был современным тапасвином, следовавшим этой древней традиции. Он неустанно совершал тапас и копил силу, которая должна была привести его к реализации, а Индию – к освобождению от иноземного владычества, но все же иногда он вкладывал свою силу в проклятья, бичуя людей, причинявших ему неприятности. В его биографии на английском языке – книге «Наяна» – приводится два таких примера. Однажды священник в храме города Насика ошибочно принял его за вора и набросился на него. Ганапати Муни, свободно говоривший на санскрите, ответил ему проклятием: «Разорена и опустошена будет земля, погибнут люди, и мертвые тела будут лежать на улицах города Насика».

Согласно его биографу, Г. Кришне, проклятье сразу же было исполнено: «Много людей умерло от оспы, включая всю семью священника. На город обрушилась буря, вырвавшая с корнем деревья и разрушившая множество зданий и два храма – однако за пределами Насика никаких бурь не было».

Во втором случае Ганапати Муни рассердился, когда Паланисвами отказался дать ему ключ от пещеры Вирупакша. Он хотел остаться там со своей женой, но Паланисвами сказал ему, что это помещение – не для семейных пар. Тогда Ганапати Муни провозгласил, снова на санскрите: «Огонь моего гнева да обрушится на этот мир, полный живых существ… Мое сияние – свет Индры, проливающего дожди и сдвигающего горы, ибо я сын Божий!»