Тана Френч - Рассветная бухта

• Название: Рассветная бухта
• Автор: Тана Френч
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081859-4, 978-985-18-2790-5

В маленьком городке у моря разыгралась страшная трагедия.

Дом, где проживала симпатичная молодая семья Спейнов — Дженни, Патрик и двое их малышей — превратился в сцену чудовищного преступления.

Дети задушены. Патрик заколот. Дженни тяжело ранена.

Опытный столичный детектив Майкл Кеннеди по прозвищу Снайпер — живая легенда «убойного» отдела — приезжает в городок.

Найти убийцу Спейнов для Снайпера — не только вопрос полицейского престижа, но и дело чести. Зверь в человеческом обличье, способный поднять руку на детей, не должен уйти от возмездия.

Снайпер вместе с молодым напарником Ричи начинает расследование…

---

— Значит, вы не сменили замки даже после того, как эти случаи стали повторяться.

— Нет, не сменила. Если кто-то залезал к нам в дом — если, — то я хотела их поймать, остановить, чтобы они больше не досаждали всем остальным. — Воспоминания заставили Дженни вздернуть подбородок и сжать зубы, а в ее глазах появился холодный свет, словно она приготовилась к бою. Они с Пэтом хорошо подходили друг другу — два настоящих бойца.

— Иногда я специально не включала сигнализацию, даже если мы уходили из дому, чтобы взломщик оставался там до тех пор, пока я не застигну его с поличным. Видите? Я не боялась.

— Понимаю, — сказал я. — А когда вы рассказали об этом Пэту?

Дженни пожала плечами:

— Я не рассказывала.

Я подождал, и после паузы она пояснила:

— Просто не хотела его беспокоить.

— Я не осуждаю ваши решения, миссис Спейн, — мягко заметил я, — но это мне кажется странным. Разве вы — и сам Пэт — не были бы в большей безопасности, если бы он знал, что происходит?

Она пожала плечами и скривилась от боли:

— У него и так хватало проблем.

— Каких, например?

— Его уволили. Он прилагал все усилия, чтобы найти другую работу, но ничего не получалось. Мы… денег у нас было не много. Пэта это беспокоило.

— Еще что-нибудь?

Дженни снова пожала плечами:

— Этого мало?

Я снова подождал, но на сей раз она не поддалась.

— На чердаке вашего дома мы нашли капкан, — сказал я.

— О Боже, это. — Дженни снова рассмеялась, но на секунду ее лицо осветил отблеск какого-то сильного чувства — может, страха или ярости. — Пэт думал, что к нам в дом повадился горностай, или лиса, или какой-то другой зверь. Он мечтал его увидеть. Мы же городские, и когда переехали, то для нас увидеть даже кролика в дюнах было целым событием. А поймать настоящую живую лису — это вообще нереально круто.

— Он поймал кого-нибудь?

— О нет. Он даже не знал, какую приманку выбрать. Я же говорю — мы городские.

Ее голос звучал беззаботно, словно на вечеринке, однако пальцы крепко вцепились в одеяло.

— А дыры в стенах? Вы сказали, что он что-то мастерил. Это как-то связано с тем горностаем?

— Нет. Ну, то есть отчасти. — Дженни дотянулась до стакана с водой, стоявшего на прикроватном столике, и сделала большой глоток. Я видел, как она старается расшевелить свои мысли.

— Дыры… они просто появились, понимаете? В этих домах… что-то не так с фундаментами, и поэтому дыры как бы просто… появляются. Пэт собирался их заделать, но сначала хотел заняться чем-то другим — может, проводкой? Не помню. В таких вещах я не разбираюсь. — Она простодушно взглянула на меня — маленькая, совершенно беспомощная женщина. Я постарался стереть с лица все эмоции. — И он думал, что этот горностай, или кто там еще, спустится по стенам, и тогда мы его поймаем. Вот и все.

— И вас не беспокоил отложенный ремонт и то, что по дому разгуливает дикий зверь?

— Нет, не очень. Если честно, я не верила в то, что в доме горностай или большой зверь, иначе ни на секунду не осталась бы там с детьми. Мне казалось, это может быть птица или белка — дети бы с удовольствием посмотрели на белку. Ну, то есть я бы предпочла, чтобы Пэт построил сарай в саду или занялся еще чем-нибудь, а не корежил стены… — Она снова рассмеялась, с таким усилием, что больно было слышать. — Но ему ведь нужно было чем-то заняться, правда? И я подумала, что это еще не самое плохое хобби.

Возможно, она говорила правду, возможно, это была просто искаженная версия той же истории, которую Пэт выложил в Интернете: из-за множества посторонних факторов я ничего не мог прочитать по ее лицу. Ричи зашевелился на стуле.

— У нас есть информация, — сказал он, тщательно подбирая слова, — что Пэта очень беспокоила эта белка, лиса или кто еще там. Вы не могли бы рассказать нам об этом?

Снова вспышка эмоций на лице Дженни — слишком быстрая, неуловимая.

— Какая информация? От кого?

— Мы не можем раскрывать подробности, — вставил я.

— Ну извините, но ваша информация неверна. Если это снова Фиона, то на этот раз она не драматизирует, а просто все выдумывает. Пэт даже не был уверен в том, что в дом вообще кто-то проник, — может, это была обычная мышь. Взрослый человек не станет волноваться из-за мышей, правда же?

— Угу, — с легкой улыбкой признал Ричи. — Я должен был проверить. Я вас вот еще о чем хотел спросить: вы сказали, что Пэту нужно было чем-то заняться. А что он делал целыми днями после увольнения? Ну, помимо того что мастерил какие-то штуки?

Дженни пожала плечами:

— Искал работу. Играл с детьми. Много бегал — нет, не сейчас, а летом: Оушен-Вью — очень живописное место. Он ведь работал как сумасшедший с тех самых пор, как мы закончили колледж, — ему было полезно немного отдохнуть.

Фраза получилась слишком гладкой, словно Дженни тренировалась ее произносить.

— Вы сказали, что у него был стресс, — заметил Ричи. — Сильный?

— Ну разумеется, ему не нравилось сидеть без работы. Некоторые это любят, но Пэт не такой. Ему было бы лучше, если бы он устроился на новую работу, но он не пал духом. Мы с ним верим в позитивный настрой.

— Да? В наши дни безработные парни с трудом приспосабливаются к новой жизни, и этого не нужно стыдиться. Кто-то впадает в депрессию, кто-то злится, кто-то начинает выпивать или выходить из себя. Это все естественно, и никто не считает их слабаками или психами. А у Пэта было что-нибудь подобное?

Он старался выдержать непринужденный, доверительный тон, который помог ему преодолеть недоверие Конора и Гоганов, однако на этот раз ничего не получалось: ритм был не тот, и голос был слегка напряжен, и поэтому Дженни не расслабилась, а, наоборот, села прямо, яростно сверкая глазами.

— О Боже, нет! Не было у него никакого нервного срыва. Тот, кто вам все это наговорил…

Ричи поднял руки:

— Я одно хочу сказать — если у Пэта был нервный срыв, это нормально. Такое могло произойти с каждым.

— У Пэта все было хорошо. Ему просто нужно было найти работу. Он не сошел с ума, понятно? Это вам понятно, детектив?

— Я и не говорил, что он сошел с ума. Просто спрашиваю: вы когда-нибудь беспокоились, что он, например, причинит себе вред — или даже вам? Стресс…

— Нет! Пэт никогда бы не стал… Никогда. Он… Пэт был… Что вы делаете? Вы пытаетесь… — Дженни упала на подушки, задыхаясь. — Может… поговорим об этом в другой раз? Пожалуйста!

Ее лицо посерело и осунулось, а руки на одеяле обмякли: на этот раз она не притворялась. Я взглянул на Ричи, но он склонился над блокнотом.

— Разумеется, — ответил я. — Спасибо за то, что уделили нам время, миссис Спейн. Снова примите наши соболезнования. Надеюсь, вам уже лучше.

Она не ответила. Ее глаза потускнели: она уже была где-то далеко. Мы встали и как можно тише вышли из комнаты. Закрывая дверь, я услышал, как плачет Дженни.

* * *

Небо было покрыто заплатками облаков: солнца ровно столько, чтобы день казался теплым. Холмы пестрели от движущихся пятен света и тени.

— Что произошло? — спросил я.

— Я облажался, — ответил Ричи, засовывая блокнот в карман.

— Почему?

— Из-за нее. Из-за ее состояния. Все это сбило меня с толку.

— В среду все было нормально.

Он дернул плечом:

— Да. Может быть. Одно дело, когда мы думали на какого-то чужака… Но если нам придется сказать ей, что это сделал ее муж… Похоже, я надеялся, что она уже все поняла.

— Если это действительно сделал он. Не будем забегать вперед.

— Понимаю. Я просто… облажался. Извини.

Он все еще возился с блокнотом, бледный, съежившийся, словно ожидая выволочки. Днем раньше он бы ее получил, но в то утро я уже не был уверен в том, что на это стоит тратить силы.

— Не страшно, — махнул я рукой. — Все, что она сейчас говорит, нам не пригодится. Ей дают столько болеутоляющих, что любые показания судья сразу же выкинет. Мы вовремя ушли.

Я понадеялся, что это его успокоит, однако его лицо оставалось напряженным.

— Когда сделаем новую попытку?

— Когда врачи уменьшат дозу. По словам Фионы, долго ждать не придется. Заглянем к ней завтра.

— Наверное, она еще не скоро сможет разговаривать. Ты же видел — она практически потеряла сознание.

— Ей лучше, чем она пытается представить, — сказал я. — В конце она быстро угасла, верно, но до того… Да, ей больно, да, ее сознание замутнено, но она уже совсем не та, что день назад.

— Мне показалось, что ей хреново, — проговорил Ричи, шагая к машине.

— Стой. Давай подождем минут пять. — Ему — да и мне тоже — нужно было глотнуть свежего воздуха. Я слишком устал, чтобы вести машину и разговаривать одновременно.

Я направился к стене, на которой мы сидели в перерыве между вскрытиями, — казалось, это произошло десять лет назад. Иллюзия лета не продлилась: солнечные лучи были слабыми, дрожащими, и холодный воздух прорезал пальто насквозь. Ричи сидел рядом со мной, дергая застежку «молнии».