Тана Френч - Рассветная бухта

• Название: Рассветная бухта
• Автор: Тана Френч
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081859-4, 978-985-18-2790-5

В маленьком городке у моря разыгралась страшная трагедия.

Дом, где проживала симпатичная молодая семья Спейнов — Дженни, Патрик и двое их малышей — превратился в сцену чудовищного преступления.

Дети задушены. Патрик заколот. Дженни тяжело ранена.

Опытный столичный детектив Майкл Кеннеди по прозвищу Снайпер — живая легенда «убойного» отдела — приезжает в городок.

Найти убийцу Спейнов для Снайпера — не только вопрос полицейского престижа, но и дело чести. Зверь в человеческом обличье, способный поднять руку на детей, не должен уйти от возмездия.

Снайпер вместе с молодым напарником Ричи начинает расследование…

---

— Велел ей взять себя в руки и разрешил уйти — и она умчалась. По пути показала Бернадетте «фак». Чудесно. — Куигли сложил руки на груди и поджал тройной подбородок; сейчас он напоминал толстую старуху, которая проклинает распутную молодежь. На секунду я холодно и отстраненно взглянул на разговор со стороны — и едва не улыбнулся. Дина напугала Куигли до полусмерти. Что ж, иногда безумие может пригодиться. — Она твоя девушка? Или просто подарочек, который ты купил, чтобы себя порадовать? За сколько она продала бы тебе эту штуку?

Я погрозил ему пальцем:

— Веди себя прилично. Она хорошая девушка.

— Она очень везучая девушка: мне страшно хотелось ее арестовать. Я отпустил ее, только чтобы сделать тебе приятное. Поэтому мне кажется, что я заслужил благодарность.

— Похоже, она просто оживила скучное утро. Это ты должен сказать мне спасибо.

Разговор шел совсем не так, как запланировал Куигли.

— Ладно, — сказал он, пытаясь вернуть беседу в нужное русло, поднял пакет для вещдоков и слегка сжал верхнюю часть жирными белыми пальцами. — Скажите нам, детектив, насколько вам необходима эта штука?

Значит, он ничего не понял. На меня накатила волна облегчения. Я стряхнул капли дождя с рукава и пожал плечами.

— Кто знает? Спасибо, что забрал ее у девушки и все такое, но вряд ли это критически важная улика.

— Но проверить не мешает, да? Ведь если улика попадет в архив, то тебе уже не пригодится.

Время от времени мы забываем сдавать вещдоки. Так происходить не должно, но это случается: сняв пиджак, ты обнаруживаешь, что в кармане что-то лежит — ты положил туда конверт, когда свидетель попросил тебя на пару слов. Или ты открываешь багажник и видишь там пакет, который собирался сдать еще вчера. Если больше никто не может взять твои ключи или открыть багажник, то все нормально, это не конец света. Но данная улика была у Дины несколько часов или даже дней. Если мы попытаемся предъявить улику в суде, представитель защиты скажет, что Дина могла сделать с ней что угодно — хоть подышать, хоть заменить на что-то совсем другое.

Вещественные доказательства не всегда поступают к нам с места преступления «в чистом виде» — иногда свидетели приносят их спустя недели. Иногда улика может лежать в поле под дождем несколько месяцев, пока ее не найдет разыскная собака. Мы работаем с тем, что есть, и находим способы парировать аргументы защиты. Но этот случай — другой. Эту улику мы загрязнили сами, и она загрязнила все, к чему мы прикасались. Если мы попытаемся ее использовать, тогда все наши действия в ходе следствия могут быть оспорены: этот предмет мы могли подложить, на того человека — надавить, этот факт мы могли придумать, чтобы наша версия была более убедительной. Мы нарушили правила всего лишь однажды — но кто в это поверит?

Я пренебрежительно щелкнул по пакету, и от одного прикосновения по коже пошли мурашки.

— Этот вещдок нам бы пригодился, если бы связал подозреваемого с местом преступления. Однако у нас полно других вещей, которые помогут установить ту же связь. Думаю, мы проживем и без него.

Глазки Куигли впились в мое лицо.

— Как бы то ни было… — начал он, пытаясь скрыть разочарование: я его убедил. — Как бы то ни было, из-за этой улики дело могло бы полететь ко всем чертям. Старший инспектор подпрыгнет до потолка, если узнает, что кто-то из его суперкоманды раздает вещдоки как конфеты — и не из какого-то дела, а именно из этого. Ах, бедные детки. — Куигли покачал головой и укоризненно пощелкал языком. — Тебе нравится этот юноша — Курран, да? Ты же не хочешь, чтобы он снова надел форму? Такой талант, такие замечательные рабочие отношения между вами — все пойдет прахом. Ужас, правда?

— Курран — большой мальчик, может сам о себе позаботиться.

— Ага! — Куигли торжествующе указал на меня пальцем, словно я проболтался, выдал какой-то важный секрет. — Значит, я правильно понимаю, что он все-таки наглый парень?

— Понимай как хочешь.

— Да, конечно, это не важно. Даже если это сделал Курран, он все равно на испытательном сроке, и за него отвечаешь ты. Если кто-то узнает… Это будет страшный удар — а ведь твоя карьера только-только пошла в гору… — Куигли приблизился ко мне, и я увидел, как блестят его мокрые губы, увидел грязь и жир, которые впитались в воротник его пиджака. — Это ведь никому не нужно, да? Уверен, мы сможем договориться.

Мне вдруг показалось, что он говорит о деньгах. И на долю секунды я, к своему стыду, подумал, что нужно согласиться. У меня есть сбережения — на тот случай если со мной что-нибудь произойдет и кому-то придется ухаживать за Диной. Деньги небольшие, но их хватит, чтобы заткнуть пасть Куигли, спасти Ричи и себя, вернуть мир обратно на орбиту. Тогда все мы сможем жить дальше, словно ничего не произошло.

Но вдруг я понял: ему нужен я, — так что возврата к прежней, безопасной жизни нет. Он хочет работать вместе со мной над хорошими делами, приписывать себе мои достижения и сбрасывать на меня безнадежные случаи. Он хочет греться в лучах славы, многозначительно выгибая бровь, если я буду расхваливать его перед О'Келли с недостаточным рвением. Он хочет видеть, что Снайпер Кеннеди целиком в его власти. Конца этому не будет.

Мне хочется верить, что предложение Куигли я отверг по другой причине. Знаю, многие приняли бы это как должное — то, что мое эго просто не позволило бы мне завершить карьеру, выполняя его команды и отслеживая, чтобы его кофе был нужной температуры. Я до сих пор надеюсь убедить себя в том, что отказался по соображениям морали.

— Договариваться с тобой я не стану, даже если ты мне бомбу на грудь повесишь, — сказал я.

Куигли отшатнулся, но сдаваться был не намерен. Цель была так близка, что он практически истекал слюной.

— Не говори то, о чем позднее можешь пожалеть, детектив Кеннеди. Всем остальным не обязательно знать, где эта вещь была вчера ночью. Телку свою ты построишь, так что она слова не скажет. Курран — если у него есть хоть капля ума — тоже. Пакет сразу отправится в хранилище вещдоков, будто ничего и не произошло. — Он покачал пакетом; ногти сухо застучали по бумаге. — Это будет наш секрет. Подумай об этом, прежде чем хамить.

— Тут и думать не о чем.

Куигли прислонился к перилам.

— Я скажу тебе кое-что, Кеннеди. — Его тон изменился: притворное дружелюбие исчезло. — Я знал, что ты завалишь это дело, с той самой секунды, когда ты вернулся от старшего инспектора. Я знал. Ты всегда считал себя особенным, да? Мистер Совершенство, ни одного правила не нарушил. И теперь посмотри на себя. — Снова эта усмешка, на этот раз почти злобный оскал, который Куигли уже не прятал. — Я хочу узнать только одно: что заставило тебя переступить черту? Неужели ты — кто так долго был святее папы римского — просто решил, что тебе все сойдет с рук? Что никто не заподозрит великого Снайпера Кеннеди?

Значит, сегодня, субботним утром Куигли пришел в контору не для того, чтобы писать отчеты и ловить моих «летунов», а только для того, чтобы не упустить момент моего падения.

— Я просто хотел тебя порадовать, старина. И, похоже, у меня это получилось.

— Ты всегда считал меня идиотом. Давайте все поржем над Куигли, этим тупым кретином — он ведь даже ничего не поймет. Ну же, скажи: если ты герой, а я дурак, то почему ты сейчас по уши в дерьме, а я с самого начала знал, что так и будет?

Он ошибался, полагая, что я его недооцениваю. Я всегда знал, что у Куигли есть одно качество — нюх, как у гиены, инстинкт, который ведет его, истекающего слюной, к нервным подозреваемым, напуганным свидетелям, не уверенным в себе новичкам — ко всему слабому, пахнущему кровью.

А я ошибся, когда решил, что он не выслеживает меня. После стольких лет невыносимых сессий у психотерапевта, после стольких усилий, потраченных на то, чтобы держать под контролем каждое слово и каждую мысль, я был уверен, что вылечился, что раны зажили, а кровь смыта. Я знал, что заслужил спокойную жизнь. Я был абсолютно уверен в том, что мне ничто не угрожает.

Когда я сказал О'Келли «Брокен-Харбор», все шрамы в моем сознании вспыхнули как огни маяка, и я шел на их свет, от той секунды до этой, словно домашняя скотина. Работая над делом, я сиял, будто Конор Бреннан на той темной дороге — яркий сигнал для всех хищников и падальщиков на много миль вокруг.

— Куигли, ты не дурак. Ты позорище. Я бы мог лажать по-крупному час за часом, каждый день до самой пенсии, и все равно был бы лучше тебя. Мне стыдно работать в одном отделе с тобой.

— Значит, тебе повезло — долго работать вместе нам уже не придется. Старшему инспектору нужно просто взглянуть на это.

— Это я забираю, — сказал я и протянул руку за пакетом, но Куигли резким движением убрал его за пределы досягаемости. Он поджал губы и задумался, раскачивая пакет, зажатый между большим и указательным пальцами.