Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-095-6

Содержание:

Кукловоды, роман, перевод с английского А. Корженевского

Дорога доблести, роман, перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

---

— А чем это плохо?

— Не знаю. Дело в том, что именно такими были направление и угол до того, как мы свернули в это колено коридора. Теперь же Яйцо должно было быть справа от нас, а там его нет.

— Босс, послушайте, а почему бы нам просто не следовать теми проходами, которые вы запомнили хорошо? Вы же не можете помнить все мелкие детали.

— Заткнись. Смотри вперед, следи за коридором. Стар, стань на углу и следи за мной. Я кое-что хочу проверить.

Оба встали на свои места. Руфо — «впередсмотрящим» и Стар, которая могла смотреть у поворота направо в обе стороны. Я вернулся в первый «рукав» коридора, потом пошел обратно. Не доходя до поворота, закрыл глаза и шагнул вперед. Сделав десяток шагов вперед, я остановился и открыл глаза.

— Теперь все ясно, — сказал я Руфо.

— Что ясно?

— А то, что никакого поворота не существует, — и я показал на поворот.

— Босс, как вы себя чувствуете? — он попытался потрогать мой лоб.

— Нет у меня жара. Идите за мной. — Я повел их обратно футов на пятьдесят в глубину первого «рукава» и остановился. — Руфо, выпусти стрелу вон в ту стену, в которую упирается коридор. Пусти ее так, чтобы она ударилась футах в десяти от пола.

Руфо вздохнул, но повиновался. Стрела взвилась и… исчезла в стене. Руфо пожал плечами:

— Попал в какую-то дыру! Из-за вас потерял стрелу, босс.

— Возможно. Теперь пошли обратно. — Мы завернули за угол и там обнаружили нашу стрелу, лежащей на полу довольно далеко от поворота. Я позволил Руфо поднять стрелу, он внимательно рассмотрел ее, потрогал вытесненный на ней герб Дораля и положил ее обратно в колчан. Мы пошли дальше.

Потом мы подошли к месту, где ступени лестницы повели нас вниз, тогда как моя «шишка направления» утверждала, что мы поднимаемся и место нашего назначения соответственно с этим меняло и направление и угол. Я закрыл глаза для проверки и физически ощутил, что поднимаюсь. Значит, глаза меня обманывали.

Это было похоже на один из этих «хитрых» домов в парках отдыха, где горизонтальный пол оказывается вовсе не горизонтальным — очень похоже, но только в степени, возведенной в куб.

Я перестал сомневаться в правильности чертежа Стар и шел по его трассе, независимо от того, что подсказывало мне мое зрение. Когда коридор вдруг разветвился на четыре, тогда как память мне говорила, что тут только два ответвления, из которых одно — тупик, я решительно зажмурил глаза и шагнул туда, куда глядел мой нос — и Яйцо осталось там, где оно и должно было быть по моим расчетам.

Но Яйцо отнюдь не обязательно должно было приближаться к нам с каждым новым поворотом или с новой развилкой, и правило, что прямая — это кратчайшее расстояние между двумя точками пути, не работало. Наш путь был запутан, как кишки в животе человека — архитектор явно предпочитал кренделя прямым линиям и углам. Еще хуже получилось в том случае, когда мы взбирались по лестнице вверх, тогда как по чертежам тут был горизонтальный отрезок, гравитационная аномалия обрушилась на нас с огромной силой, и мы оказались на потолке.

Особого вреда нам это не причинило, но, когда мы достигли предела, гравитация снова изменилась и нас сбросило с высоты на пол. С вылезающими из орбит глазами я помог Руфо собрать рассыпанные стрелы, и мы двинулись дальше. Мы приближались к логову Никогда-Не-Рожденного и к Яйцу.

Коридоры стали сужаться, их стены приобрели грубую фактуру, обманные проходы также стали уже и ничем не отличимыми от настоящих, а свет стал меркнуть.

И это было еще не самое плохое. Я не боюсь темноты и тесных помещений. Только намертво забитый людьми подъемник в универсаме в день дешевой распродажи может вызвать во мне ощущение клаустрофобии. Но я услышал крыс!

Крысы, множество крыс, бегали и визжали в стенах — вокруг нас, под нами, над нами. Я покрылся потом и стал жалеть, что выпил столько воды. Темнота и теснота усиливались, теперь мы уже ползли через узкий туннель, пробитый в камне, сначала на четвереньках, потом на брюхе, в полной тьме, как будто это было подземелье замка Иф. И крысы перебегали нам дорогу с писком и шорохом когтей.

Нет, я не заорал. Стар ползла за мной, она не визжала и не стонала из-за раненой руки — и я не имел права кричать. Она похлопывала меня по ноге каждый раз, как мы продвигались вперед на считанные дюймы, давая знать, что с ней все в порядке и с Руфо все тоже о'кей. Мы не могли тратить силы на разговоры.

Я увидел что-то едва различимое — два призрачных пятна где-то впереди, остановился, всмотрелся, моргнул слезящимися глазами, снова всмотрелся. Потом шепнул Стар:

— Я что-то вижу. Побудь тут, а я поползу вперед и узнаю, что это такое. Поняла?

— Да, милорд Герой.

— Повтори это Руфо.

А потом я совершил единственный по-настоящему смелый поступок за всю мою жизнь — пополз вперед. Смелость — это когда ты продолжаешь идти вперед, несмотря на то, что смертельно напуган, напуган так, что твой сфинктер[97] уже не держит, сердце готово разорваться, ты не можешь даже вздохнуть. Вот это и есть точное описание (на данный момент) состояния И. С. Гордона — бывшего пехотинца и героя по профессии. Я был почти уверен, что знаю, чем были эти два тусклых отблеска, и чем ближе я к ним подползал, тем больше росла моя уверенность — я мог даже обонять эту пакость, я даже начал различать ее очертания.

Крыса. Нет, не обычная крыса, что живет на городских помойках и иногда кусает детей. Нет, гигантская крыса, чей размер позволяет ей заблокировать эту нору, но будучи все же меньше меня, она обладает большей свободой маневра для наступления, той свободой, которой у меня нет вообще. В лучшем случае я мог только протискиваться вперед, держа перед собой шпагу и пытаясь так направить ее острие, чтоб встретить нападающую крысу, заставить ее подавиться острой сталью, ибо если она избежит клинка, то у меня останутся только голые руки да надежда использовать их, несмотря на тесноту. Крыса бросится мне в лицо.

Я проглотил кислую слюну с запахом блевотины и преодолел еще несколько дюймов. Глаза крысы опустились к полу, как будто она готовилась к прыжку.

Но прыжка не последовало. Оба огонька теперь стали более четкими и как бы разошлись в стороны, и, когда я продвинулся вперед еще на два-три фута, я с потрясающим облегчением понял, что это не крысьи глаза, а что-то другое, причем мне уже было абсолютно наплевать, что именно.

Еще дюйм, еще. Яйцо находилось где-то совсем рядом, а я до сих пор не знал, что оно такое, а поэтому было бы лучше сначала взглянуть самому, а уж потом позволить Стар ползти сюда.

«Глаза» оказались двумя дырками в занавесе, который прикрывал выход из крысиной норы. Я увидел, что это гобелен, увидел обратную сторону вышивки и наконец обнаружил, что вполне могу заглянуть в одну из дырок, когда доползу до нее.

За занавесом находилась большая комната, пол которой лежал примерно на фут ниже пола туннеля. В дальнем конце, футах в пятидесяти от меня, рядом со скамьей стоял человек и читал книгу.

Я рассматривал его, а он, подняв глаза от книги, глянул в мою сторону. Казалось, он пребывал в нерешительности.

Я не колебался ни секунды. Нора в этом месте была пошире, так что мне удалось подобрать под себя ноги и рвануться вперед, откинув в сторону гобелен своей шпагой. Я споткнулся, вскочил на ноги, готовый к бою.

Он был так же быстр, как я. Швырнул книгу на скамейку, выхватил свою шпагу и двинулся мне навстречу в то самое мгновение, когда я вылетел из норы.

Он принял стойку ан-гард — колени согнуты, кисть напряжена, левая рука за спиной, клинок нацелен мне в лицо — ну прямо учитель фехтования. Он оглядел меня с ног до головы, наши вытянутые клинки разделяло три-четыре фута.

Я не кинулся на него. Есть такая рискованная тактика — «Мишень для уколов», иногда практикуемая самыми опытными фехтовальщиками, заключающаяся в стремительном наступлении с вытянутыми в одну линию рукой, кистью и шпагой — все нацелено на атаку и ничего для защиты от шпаги противника. Но эта позиция результативна только в том случае, если момент нападения тщательно рассчитан, если вы видите, что ваш противник на мгновение расслабился. В противном случае — это самоубийство.

И в данном случае это было бы самоубийство: он был начеку, словно выгнувший спину бродячий кот, готовый к драке.

Я попытался оценить его боевые качества, а он, в свою очередь, так же внимательно изучал меня. Это был маленький ловкий человек с руками явно более длинными, чем полагалось иметь по росту. Не могу сказать, что это сулило мне какие-нибудь преимущества, тем более что он обладал старомодной рапирой, более длинной, чем Леди Вивамус (возможно, это обстоятельство могло повлиять на скорость его движений, разве что кисть у него окажется очень сильной). Одет он был так, как одевались в Париже при Ришелье, а не по моде Карт-Хокеша. Нет, тут я не прав: Большая Башня была вне моды, иначе и я бы тут выглядел старомодно в моем стилизованном робин-гудовском костюме. «Иглины дети», которых мы встречали, вообще были без одежды.