Виталий Вавикин - Кара за хебрис

• Название: Кара за хебрис
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: Цифровая книга

В далеком будущем молодой и подающий надежды архитектор отказывается ради карьеры от любви. Он думает, что все впереди, но, что бы он ни делал, куда бы ни отправлялся, какие бы шедевры ни возводил и сколько бы почестей ни получал, его всюду преследует дух одиночества. Это усугубляется отсутствием возможности вернуться на родную планету, потому что там героя считают виновным в гибели его любимой девушки. Он живет на холодной планете, где правят бездушные роботы, помогающие ему скрываться от закона. Услуги архитектора, как и других талантливых людей, которых готовы приютить у себя роботы, необходимы им для строительства нового общества.

---

Выйди на улицу и слейся с толпой. Все это абстракция. Ты ничего не знаешь о них. Всего лишь коллективное «Я», которое стремится поглотить каждого. И ты идешь в этом потоке и задыхаешься от бессильной ярости. Хельда пришла на рабочее место с чертежами и порядком. Чертежи были полным дерьмом, а от порядка осталась грязная посуда на кухне. Мэдж избавилась от ребенка, отец которого, возможно, был бы жив, не сделай она этого. Бартон живет с какой-то местной бабой, трахает за ее спиной Мэдж и спрашивает у тебя ключи от квартиры, которую ты снял, чтобы встречаться с Мэдж. Спрашивает и говорит: «Спасибо, друг». Говорит, думая, что ты ничего не знаешь, но ты знаешь, потому что Мэдж сама сказала тебе об этом.

– Она любит меня, – говорит Бартон.

– Я ненавижу его, – говорит Мэдж.

– Верн метит на мое место, – говоришь ты.

– Я купила для Пег новые тапочки, – говорит Хельда…

А доктор Милт наблюдает за вами, и вы для него просто крысы, которые бегают в его лаборатории. Бегают до тех пор, пока они нужны для опытов.

– Вот поэтому я и пью, – говорит Бартон.

– Нужно много работать, – говорит Верн.

А Йенси – баба, с которой живет Бартон – ничего не говорит. Она лишь тихо постанывает, и ты слышишь это в телефонную трубку, когда звонишь Бартону, хотя может быть, это и не Йенси. Может быть, это Мэдж, но тебе уже все равно. Давно все равно…

* * *

Ферри. Он находит тебя в одном из местных баров, где ты безуспешно клеишь какую-то девку. Среднего роста, с неприметным лицом и глазами невротика.

– Они уже добрались до тебя? – спрашивает он.

– Кто добрался? – спрашиваешь ты и смотришь на девку, которая теряет к тебе интерес.

– Хьюмеры, – говорит Ферри.

– Закажи мне выпить, – говорит девка подсевшему к ней светловолосому парню.

– Кто такие хьюмеры? – спрашиваешь ты Ферри.

– Роботы! Машины! – он нервно и быстро моргает. Раз – раз, два, три. Раз – раз, два, три… Девка смеется.

– Ты пошляк! – говорит она парню. Он наклоняется к ней и что-то шепчет на ухо. – А мне нравится! – говорит девка.

– О чем ты думаешь? – спрашивает тебя Ферри.

– Нужно было ее сразу отвести в снятую квартиру, – говоришь ты.

– Кого?

– Ее, – ты показываешь на девку. Ферри не мигает. Просто смотрит на девку стеклянными глазами и все.

– Она хьюмер! – говорит он.

– Кто?

– Чертова машина! – Ферри сжимает твое плечо. – Они повсюду! Везде!

Вы идете по улице, и Ферри говорит, что когда-то был таким же, как ты.

– Доктор Милт дал мне все, чего я хотел, а потом, когда мои возможности были исчерпаны, выбросил на улицу, как надоевшего питомца!

– Почему ты не улетел домой? – спрашиваешь ты.

– А кто сказал, что мне позволили бы улететь?! Думаешь, кто-то покидает эту планету? Мы пленники, Арвал! Здесь, среди снегов, холода и этих чертовых машин! Как думаешь, сколько тебе осталось? Уверен, доктор Милт подыскал тебе замену. Знаешь, как он говорит: все звезды рано или поздно гаснут, и нам приходится искать новые!

– Я уже слышал это.

– От доктора?

– От своего помощника.

– Ну вот! Значит твой конец намного ближе, чем ты думаешь! Поверь, мы лишь крысы в клетке доктора Милта. Он подбирает нас так, чтобы мы не перегрызли друг другу глотки. Строит наши жизни, находит нам друзей, любовниц, жен… Но все это иллюзия, обман. На самом деле ничего этого нет. Мы здесь, потому что машины не умеют создавать. Они лишь подчиняются и исполняют. Вся эта планета – одна большая авторизованная фабрика! Здесь нет людей, Арвал. Ни одного! Только те, кого привозит доктор Милт, чтобы они помогали ему создавать империю. Знаешь, каково это – узнать, что твоя жена робот, а твой ребенок – творение доктора Милта, который никогда не растет, а лишь заменяется на более зрелую модель?!

– Я тебе не верю, – говоришь.

– Не веришь или не хочешь верить? – тонкие губы Ферри изгибаются в грустной улыбке. – Я тоже когда-то не хотел верить. Да и не поверил бы, наверное, если бы не увидел все это своими глазами. Знаешь, доктор Милт был прав в одном: у гениев свой взгляд на мир. Поэтому никто из нас не задерживается здесь надолго.

– А как же Бартон?

– А что Бартон? Думаешь, почему он пьет?! Доктор Милт нашел его на какой-то богом забытой планете, среди дикарей, умирающего от рака печени. Он вылечил его, заменив изношенные органы искусственными, оставив за собой право в любой момент остановить их работу. Так что Бартон считай на половину такая же машина, как и все эти чертовы создания вокруг! Думаешь, твоя жена и ребенок люди?! – горький смех Ферри заполняет пустоту, звенящую в твоей голове.

– Твоя планета… – говоришь ты. – На ней есть лето?

– Конечно, есть, – говорит Ферри. – Только нам никогда не попасть туда.

– Я знаю одного капитана… – ты невольно вглядываешься в лица прохожих. – Думаю, с ним можно будет договориться.

Глава вторая

Бартон открыл глаза. Веки были тяжелыми. Голова гудела. Смуглая аборигенка спала рядом. Ни лишнего веса, ни выпирающих бедер, ни прыщей. Бартон вспомнил древнюю легенду о том, что боги, создавая в доменной печи людей, извлекли белых чуть раньше положенного срока, и потому они такие несовершенные. Он положил тяжелую руку на гладкую женскую ягодицу, но похмелье было слишком сильным, чтобы желать еще одной близости с этой дикаркой. Он попытался вспомнить прошлую ночь. Из чего, интересно, они гонят то пойло, которым потчуют всех приезжих?!

Дикарка открыла глаза, посмотрела на Бартона и улыбнулась. Какая-то животная нежность сверкнула в черных глазах. Наполненные молоком груди вздрогнули. Она поднялась с кровати. Младенец спал в колыбели, сплетенной из неошкуренных веток кустарника, растущего возле деревни. Розовые губы обхватили набухший сосок. И снова глаза. Черные, дикие, с животным инстинктом оберегать свое дитя. Кучерявый мальчуган лет пяти вбежал в хижину и начал что-то выпрашивать у матери.

– Молоко. Молоко, – разобрал Бартон.

Он вышел из хижины, когда мальчуган присосался к свободной груди дикарки и заурчал, как довольное животное.

– Мне здесь не нравится, – сказала ему Милли, наливая мутную воду из кувшина в его сложенные лодочкой ладони.

Бартон сполоснул лицо, забрал у Милли кувшин и вылил его на свою гудящую голову.

– Где Тайлер? – спросил он недовольную женщину, посмотрел на часы и тихо выругался. – Принеси мне костюм.

– Уже слишком поздно.

– Я сказал, принеси мне костюм!

– Нет, – Милли деловито выставила вперед маленькую грудь.

– Беложопая сука! – буркнул Бартон, сгреб женщину в охапку и отодвинул в сторону, убирая с пути.

Пригретые теплыми лучами далекой звезды мухи зажужжали, оставляя облюбованный ими кусок брезента, закрывающий вход в хижину Милли. Испуганный туземец, прячась под пожелтевшей простыней, уставился на Бартона черными глазами.

– Пошел вон отсюда! – верещала за спиной Милли.

– И давно ты приводишь их сюда?

– Я сказала…

– Значит, давно, – Бартон открыл свой чемодан, достал костюм, выбрал менее засаленную рубашку и вышел из хижины. – На твоем месте, – сказал он Милли, – я бы поджарил ему бекон и собрал пару цитрусовых… Могу показать, где они растут…

– Пошел к черту!

– Только после тебя.

* * *

Посадочные двигатели туристического корабля выжигали разогретый далекой звездой бетон. Рубашка прилипла к вспотевшей спине, и безупречный костюм начал казаться на пару размеров меньше. Подул сильный ветер, поднимая с бетона осевшую пыль. Тайлер прикрыл рукой глаза. Мужчина и женщина. Они спускались по трапу, улыбаясь встречающим их аборигенам. Танцы. Иногда Тайлер спрашивал их, с трудом подбирая слова на местном наречии, почему они встречают всех туристов танцем «кайрам»? Черные тела извиваются, вздрагивают, напоминая дикие любовные игры местных животных.

– Какая мерзость! – скривилась женщина. Ее черные глаза скользнули по танцующим аборигенам и остановились на Тайлере. – А вот это уже лучше, – сказала она.

Тайлер представился. Рука женщины была холодной. Она протянула ее с какой-то беспечной небрежностью. Но глаза… В них Тайлер видел любопытство, которое грело его лучше, чем десятки страстных объятий местных чернокожих дикарок…

– Очень приятно! – затряс руку Тайлера мужчина. – Меня зовут Адам Милт, а это моя жена Кит. – Тайлер помрачнел.