Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

• Название: Принцесса, которая любила дождь
• Автор: Эмилия Ри
• Жанр: Боевая фантастика

Вампиры и оборотни делят мировое господство, а люди — суть статисты, пища. Это правила игры, потому сетовать на жестокость произведения не приходится. Роман жесток, запредельно и бесчеловечно, ибо действуют — не люди. Он кровав до потери чувствительности читателем. Но это не безразличие к крови из клубничного морса на экране. Это адаптация к жестокости солдата в армии. Сначала сплошной шок. Потом наступает встраивание в ткань, жизненные реалии вампиров и оборотней, и ты уже там «свой», отвратительные жестокие безнравственные убийцы становятся знакомыми. Знакомыми врагами, знакомыми друзьями.

Все привычно, все обычно — вражда, любовь, дружба, сложные отношения матерей с дочерьми, интриги, пошло-поганая месть безответно любимой…

И так далее. Антураж антуражем, а жизнь — жизнью.

Главная героиня — просто сумасшедшая. «Матрица на адреналине» — она выглядит отмороженной даже на фоне подонков и ублюдков, из которых единственно и состоит круг действующих лиц романа. И можно было бы заскучать от ходульности-чрезмерности образа, но… правильно — девочка влюбилась.

Причем в полную противоположность себе — изнеженного роскошной жизнью сына влиятельного вампира. Нет, там все нормально: рост, вес, мускулатура, молод, потенция в порядке, способен нести возлюбленную на руках на длинные дистанции. Но защищать его должна она, отдачей «Игла» парня сносит с места…

Неужели это карикатура и штамп, просто половые роли поменяли?

Так могло показаться на первый взгляд. Но у парня есть мозги, у парня есть характер, парень не пытается притворяться кем-то, и результат — подонки и ублюдки его начинают уважать. А сумасшедшая героиня становится просто шизофреничкой, с одной половиной мозга прежней, а другой — новой, женственной, мудрой, любящей…

---

— А закусывать чем будем? — спросил вошедший Виктор.

Фергюссон без слов отложил кинжал и поставил на стол четыре бутылки темного нефильтрованного пива.

— Я так понимаю, будет пьянка? — спросил Виктор.

— Пьянка — это когда без тоста. С тостом — уже банкет, — объяснила Анджелла. И добавила удивленно. — Сыр, ветчина, лимоны,… зачем столько пищи на столе?

— Это не пища, это закуска! — отчаянно запротестовал Фергюссон. — Я не позволю превратить закуску в пищу!

— Это точно. Доминантная самка Анджелла опять ассимилирует все ресурсы, — мрачно произнес Веймар. — Давайте уже пить, что ли?

Они встали вокруг стола и подняли стаканы.

— За что пьем? — спросил Веймар.

Анджелла вытянула руку и поставила на тыльную сторону ладони емкость.

— Прощай, разум! — сказала она. — Встретимся завтра! — И залпом осушила стакан.

Веймар понюхал виски, сморщился.

— И как вы пьете эту гадость безо льда? — спросил он.

— Ну, смотри, — Фергюссон осушил свою емкость, со звоном поставил на стол, взял ломоть ветчины, положил его между двух кусков сыра, и откусил.

— Ужас, — сказал Веймар и выпил. — Ой…. — Он сморщился, поставил пустую рюмку на стол и схватил лимон. — Нет, на трезвую голову это пить совершенно невозможно. Только на пьяную.

— Ну, вот мы до неё скоро и дойдем, — сказал Крозье, попивая пиво.

— Анджелла! — позвал стоящий у окна Фергюссон.

— Чего тебе? — Анджелла наливала себе виски в пиво. Горлышки бутылок были слишком узкими, что заметно осложняло процесс.

— Смотри, кто приехал, — сказал Фергюссон, наливая себе водки.

Анджелла подошла к окну. У крыльца дома рядом с ее «Кадиллаком» стоял черный седан «Ауди А8».

— Только его здесь и не хватало… — сказала Анджелла обреченно. — У меня с самого утра сердце ныло — теперь понятно, почему…

— Я смотрю — отношения у вас с князем имеют свою историю… — заметил Веймар как бы между делом.

Анджелла метнула в него недовольный взгляд.

— Просто слышал ваш разговор сегодня, — оправдываясь, сказал Люк.

— Князь имел неосторожность втюриться в меня по самое не могу, — сказала Анджелла. — С тех пор за эту неосторожность он и расплачивается. Понятно?

— Вполне, — сказал Веймар. — Значит, вы с ним давно знакомы?

— И с ним, и с Альком, и еще много с кем, — отмахнулась Анджелла. — Веймар, ты решил стать моим биографом? Брось, пустое это — в моей жизни было столько крутых поворотов, что сам черт теперь уже ногу сломит.

Кто-то громко ударил кулаком в дверь, несколько раз.

— Кто же это у нас такой сильный… — Анджелла выдернула пистолет из кобуры и пошла в прихожую.

— Может, не та дверь? — спросил фон Штернгольдт и в его голосе прозвучали нотки сомнения.

Альфан резким движением отпихнул своего начальника в сторону. Тотчас хлопнул выстрел, что-то громко звякнуло, и в двери появилась небольшая аккуратная дырка диаметром почти 12 миллиметров.

— Нет-нет, дверь правильная, — сказал Альфан довольно.

Фон Штернгольдт подошел к двери и увидел, что пулевое отверстие находится как раз на уровне его паха.

— Помнится, когда-то давно Анджелла грозилась тебя кастрировать, — услужливо подсказал Альфан.

Князь растерянно кивнул.

Дверь открылась. На пороге стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону, Анджелла с «Кольтом» в руке.

— А мы к вам, — сказал фон Штернгольдт.

— Ну, заходи, — Анджелла гостеприимно махнула дулом пистолета.

Гости вошли.

— Так вот она какая — твоя берлога, — сказал князь.

— Не разувайтесь, — предупредила Анджелла, опустила оружие и разжала пальцы — пистолет послушно скользнул в кобуру. — Пойдем на кухню, там мы вам нальем той самой сволочи, что и в тени — 40 градусов.

— Мне нельзя, — сказал Альфан.

— Что, печень? — сочувствующе спросила Анджелла.

— Нет, руль, — горько произнес Симон.

Фон Штернгольдт вошел на кухню, снял с головы цилиндр, вынул из него пивной бокал и поставил емкость на стол.

— Да-а, а в наше время страусы скромнее были… — заметил Фергюссон, открывая новую бутылку виски и наполняя «рюмку» префекта.

Фон Штернгольдт поднял стакан. Остальные последовали его примеру.

— Не чокаясь, — предупредил префект. Крозье несколько удивленно посмотрел на него. — Час назад пришла депеша из Пражской префектуры. Взорван лимузин Светлейшего Князя Августа. Сам князь и два его телохранителя погибли. В связи с этим там вводят чрезвычайное положение; между тем издан приказ о переводе Фергюссона в Пражскую префектуру, на должность префекта. Отъезд планируется на следующую неделю, к этому времени обещают прислать гвардейскую группу — для сопровождения. Полетишь частным самолетом, фрахтовать его будем в самую последнюю очередь — так меньше шансов, что информация куда-нибудь «утечет».

Префект в несколько больших глотков осушил стакан, захрипел и сунул в рот сразу несколько ломтиков лимона.

Анджелла выпила залпом и со звоном поставила пустой стакан на стол.

— Король умер, да здравствует король! — сказала она резким тоном и вышла из кухни.

Крозье, Веймар и Бернски проводили её удивленным взглядом. Фон Штернгольдт выплюнул на пол пожеванные шкурки лимона.

— Это и есть то повышение после ликвидации Алька? — спросил Веймар.

Фергюссон кивнул.

— Поехали, Симон, — сказал сиплым голосом фон Штернгольдт. — У нас еще ужин с нашим любимым инспектором Александром Шони. Как же я его уже ненавижу, эту сучью душу!

Префект и его телохранитель вышли из квартиры. Фергюссон закрыл за ними дверь.

День 5-ый 17:00

Свинцовые тучи постепенно заволакивали небо. Поднялся порывистый ветер. Вчерашний снег уже почти растаял — погода в этом году с каждым днем подкидывала все больше и больше сюрпризов. Анджелла стояла на балконе и курила сигару. Позади хлопнула дверь и раздалась невнятная ругань — Пол Фергюссон опрокинул на пол стакан с пивом. Анджелла обернулась, окинула отрешенным взглядом расплывающуюся лужу.

— Блядь, так и знал, — Фергюссон взял ворох старых газет, лежащих в углу, и застелил ими пивную лужу.

Анджелла затянулась и стряхнула пепел на торчащую этажом ниже бритую голову. Внизу раздалась нецензурная брань, обладатель головы высунулся по пояс, дабы разглядеть «этого наглеца», но… «интересные» слухи об обитателях данной квартиры уже давно распространились среди жителей дома, и поэтому, пробормотав извинения, сосед исчез в недрах своей комнаты.

— Ну, как настроеньице? — Фергюссон встал рядом, облокотился на парапет, достал сигарету и раскурил ее.

— Ни к черту, — ответила чуть слышно Анджелла. — Даже выпивка не помогла. Проклятье, я знала, что рано или поздно кого-то около меня…

— Не вини себя, ты тут вообще ни при чем, — сказал Фергюссон. — Это специфика нашей среды, от нее никуда не денешься. У Августа такие враги были, что сама знаешь. Я бы на его месте не на лимузине, а на танке ездил бы.

— У тебя будет такая возможность, — горько усмехнулась Анджелла. — Ну, вот и ты меня бросаешь. Что я теперь одна буду делать?

— Почему одна? — удивился Фергюссон, затягиваясь. — Кстати, как тебе наша молодежь?

Он смачно плюнул и попал точно на вновь высунувшуюся бритую голову соседа с нижнего этажа. Снизу посыпалась ругань, которая, впрочем, также быстро и стихла, едва обладатель головы идентифицировал «агрессора».

— Бернски еще молодая, зеленая. Поражаюсь, как ее вообще могли к нам перебросить? — сказала Анджелла и щелчком выбросила окурок. — Сдается мне, здесь без протекции отца не обошлось.

— Надо полагать, — согласился Фергюссон.

— Крозье — прагматик, знает, что делать и делает это, — продолжала Анджелла. — На такого вполне можно положиться. Да и подготовка в М-6 всегда была на уровне. Веймар — вольный стрелок, это само за себя говорит. Сам себе и начальник, и подчиненный, привык надеяться только на себя. В принципе, хороший парень, вот только закидоны его…

— Это у Веймара закидоны?! — удивленно воскликнул Фергюссон. — А помнишь, лет эдак пятнадцать-двадцать назад?

Фергюссон многозначительно провел тыльной стороной ладони по подбородку.

— Всё, Пол, не начинай… — устало отмахнулась Анджелла.

— А я начну! — злорадно произнес Фергюссон. — Да-да, начну! Помнишь? Черный «Шевроле Корвет», 45-ый калибр, черная фетровая шляпа с широкими полями а-ля Аль Капоне, секс, наркотики и хэви-метал. Да, сумасшедшее было время…

Фергюссон мечтательно зажмурился, щелчком выбросил бычок, а затем снова плюнул.

— Перестань! — рассердилась Анджелла. — Ты уже всего соседа оплевал с головы до ног…

Фергюссон в ответ лишь ехидно усмехнулся.

20:00

…Тьма окутала город. Моросил мелкий дождик. С запада медленно наползал густой туман. Ветер бил в окна сильными порывами, беспокойно барабанил каплями воды по стеклам, словно пытался достучаться, предупредить о чем-то. Сидящей за столом Джиллиан Бернски было абсолютно наплевать на взбесившуюся погоду. Голова болела так, будто по ней долго и упорно били чем-то увесистым, вроде бутылки с шампанским. Одно воспоминание о выпивке вызывало рвотный рефлекс. Сильно хотелось пить, но ничего кроме алкоголя ей не предложили. Уже заметно окосевший от спиртного Веймар пытался завязать с девушкой разговор, но постоянно забывал концовку фразы, язык его заплетался, и, в конце концов, Люк облокотился на стол и уснул. В соседней комнате Пол Фергюссон и Виктор Крозье сидели на старом потертом кожаном диване и играли в шахматы на спички.