Барбара Демик - Повседневная жизнь в Северной Корее

• Название: Повседневная жизнь в Северной Корее
• Автор: Барбара Демик
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9614-3239-8

Страшное в своей безыскусности и документальной точности, свободное от излишней патетики, искреннее и динамичное повествование приоткрывает привычную завесу конспиративности, тщательно поддерживаемую спецслужбами КНДР. Достоверность проникновенного рассказа о быте и нравах в КНДР гарантируют рассказы ее бывших жителей, которым удалось сбежать из «Страны утренней свежести», а также данные и цифры из самых авторитетных источников.

---

На радиостанции у мужа госпожи Сон был близкий друг, который разделял его непрерывно растущее неуважение к власти. Когда тот приходил в гости, Чан По откупоривал бутылочку приготовленного женой самогона, и после нескольких рюмок друзья начинали откровенничать.

— Что за банда лжецов! — горячо восклицал Чан По, стараясь, однако, не повышать голос, чтобы его не услышали соседи за тонкой стенкой. — Все они жулики.

— А сынок еще хуже, чем папаша.

Ок Хи подслушивала разговоры отца с другом. И молча кивала в знак согласия. Однажды Чан По поймал ее за этим занятием и попытался прогнать. Но потом сдался. Взяв с дочери обещание молчать, он посвятил ее в свои тайны. Рассказал ей о том, что Ким Ир Сен был не столько героем антияпонского сопротивления, сколько марионеткой в руках Советского Союза. О том, что Южная Корея — одна из самых богатых стран Азии и даже обычные рабочие имеют там собственные машины. О том, что коммунизм как экономическая система оказался нежизнеспособным. О том, что Китай и Советский Союз уже свернули на капиталистический путь. Отец и дочь могли говорить часами, всегда шепотом, на случай если их подслушивал сосед. А еще они следили за тем, чтобы во время их беседы дома не было правоверной госпожи Сон.

Глава 4 Тучи сгущаются

Промышленный район Чхонджина

В начале 1990 года в сувенирных магазинах готовящейся к воссоединению Германии торговали обломками Берлинской стены. Советский Союз трещал по швам. Лик Мао Цзэдуна украшал циферблаты дешевых часов, которые продавали американским туристам в Пекине. В Румынии был расстрелян Николае Чаушеску — бывший лидер страны и близкий друг Ким Ир Сена. С постаментов сбрасывали статуи Ленина. Партийная номенклатура разных стран поедала бигмаки, запивая их кока-колой. Но в отгородившей себя от мира Северной Корее жизнь текла по-прежнему.

Известия о падении коммунистических режимов если и пропускались цензурой, то в сильно «скорректированном» виде. Газета «Нодон Синмун» приписывала беспорядки в социалистических странах врожденной слабости их населения. Пресса КНДР любила намекать на генетическое превосходство корейцев над другими народами: в Китае и в Восточной Европе люди по природе не столь сильны и дисциплинированны, отсюда и отклонения от столбовой дороги социализма. Если бы в тех странах был гениальный лидер, сравнимый с Ким Ир Сеном, коммунизм процветал бы там и сейчас. Поскольку вождь учил северокорейцев опираться лишь на собственные силы, им подобало идти своим путем и не обращать внимания на то, что происходит в других странах.

Госпожа Сон закрывала глаза, стараясь не видеть явных признаков того, что вокруг не все в порядке. Первое время вроде бы не происходило ничего особенного. Лампочка гасла сначала на несколько секунд, потом на несколько минут, потом — на несколько часов и дней. Наконец свет стали включать пару раз в неделю и то ненадолго. Водяные насосы в здании работали на электричестве, поэтому с водоснабжением тоже начались перебои. Госпожа Сон сразу по тала, что, как только воду дадут, нужно немедленно наполнить все имеющиеся ведра и кастрюли. Но для стирки этого не хватало. Поэтому Хи Сок собирала пластмассовые емкости и заполняла их у колонки на улице. Хождение поутру за водой вскоре вошло у госпожи Сон в привычку. Обычно она отправлялась к колонке сразу после того, как складывала постель и смахивала пыль с портретов Ким Ир Сена. В доме Хи Сок больше не было маленьких детей, но вставать теперь приходилось еще раньше, чем в прежние годы. Трамвай, на котором госпожа Сон ездила на работу по шоссе № 1, ходил редко и бывал так переполнен, что люди висели на подножках. Поскольку госпожа Сон не хотела драться с молодежью за место в салоне, она шла пешком, что занимало около часа.

Предприятия города Чхонджина растянулись на 12 км до прибрежного Нанама (бывшей японской военной базы, превращенной в штаб 6-й армейской дивизии Корейской народной армии). Крупнейшими из них были Чхонджинский сталепрокатный завод, Сталелитейный завод имени Ким Чхэка, фабрика «Синтетический текстиль», Второй завод металлоконструкций, Завод горно-шахтенного оборудования имени 10 Мая, а также фармацевтический комбинат, производящий лекарства из рогов оленей. Госпожа Сон работала в северной части промышленной зоны на швейной фабрике, входящей в состав крупнейшего пошивочного предприятия КНДР. В чхонджинском филиале трудилось 2000 человек — почти все женщины, за исключением начальства и водителей грузовиков.

Большую часть своей жизни гражданин Северной Кореи, будь он школьник, продавец, кондуктор поезда или заводской рабочий, проводит в униформе. Поэтому пошив форменной одежды был основным профилем предприятия госпожи Сон. Использовался главным образом виналон — жесткий синтетический материал, производимый только в КНДР. Северяне очень гордились этой тканью, изобретенной корейским ученым в 1939 году, и даже называли ее «материей чучхе». Ее изготовляли в 250 км южнее — в Хамхыне.

В 1988 году начались проблемы с поставками виналона. На фабрике сказали, что в Хамхыне произошел какой-то сбой: либо закончился антрацит, служащий сырьем для изготовления материала, либо возникли сложности с электроэнергией — госпожа Сон так толком ничего и не поняла. В любом случае без ткани шить одежду невозможно. В ожидании поставки виналона швеи целыми днями подметали полы и до блеска начищали станки. В цехах стало необыкновенно тихо. Там, где раньше трещали швейные машины, теперь слышалось только шуршание метел.

Чтобы чем-то занять женщин, начальство придумало посылать их на «особые задания». Они рыскали в поисках всего, что можно продать или обменять на еду. Иногда работницы стройными рядами шли вдоль железнодорожной линии с мешками и совками, собирая собачьи испражнения, которые использовались в качестве удобрения. В другие дни женщины собирали металлолом. Сначала на эти задания посылали только швей, но потом отправили и сотрудниц детского сада, в том числе госпожу Сон. Воспитательницы разделились на две смены: пока одни оставались с детьми, другие копались в мусоре. С целью поднятия духа трудящихся начальство приказывало петь песню «Как ни труден наш путь, мы идем вслед за партией».

Иногда приходилось работать на берегу моря, собирая металлические осколки, которые вместе с другими отходами изрыгал сталепрокатный гигант. Госпожа Сон не любила воду и старалась не мочить ноги, даже когда приводила своих детей на пляж Молодежного парка искать моллюсков. Как и большинство кореянок ее поколения, Хи Сок не умела плавать. И вот теперь в матерчатых тапках и закатанных до колен брюках она с содроганием брела в воде и бережно, как будто промывала золото, вылавливала плетеной корзиной мелкие железные обломки. К вечеру бригадир взвешивал собранный металл, проверяя, выполнен ли план.

Женщины старались увиливать от всех этих неприятных «командировок». Хотя им почти ничего не платили, бросить работу они не осмеливались. За прогул лишали продовольственных карточек. А тот, кто без уважительной причины не являлся на предприятие в течение недели, мог оказаться за решеткой.

Некоторые женщины ссылались на надуманные семейные обстоятельства или приносили справку от врача. Начальство прекрасно понимало, что справки липовые, но не присматривалось к ним, зная, что для женщин все равно нет работы. А госпожа Сон даже не думала о том, чтобы хитрить. Она считала это неправильным и являлась на фабрику, как всегда, пунктуально. Поскольку швеи отсутствовали, то и детский сад пустовал. Попытались занять время дополнительными лекциями о Ким Ир Сене, но из-за перебоев в электроснабжении освещение в зале было слишком слабым. Госпожа Сон, всю жизнь работавшая по 15 часов в сутки, теперь наконец-то могла отдохнуть. Положив голову на свой стол, она дремала, размышляя о том, сколько это может продолжаться.

Однажды Хи Сок и других сотрудниц вызвали на беседу к начальству. Госпожа Сон уважала управляющую — члена партии, убежденную коммунистку. Еще недавно она уверяла подчиненных, что ткань из Хамхына поставят со дня на день. Теперь же начальница смущенно откашлялась и как бы с трудом заговорила. В ближайшем будущем положение не улучшится. Поэтому госпоже Сон и всем остальным сотрудницам, до сих пор дисциплинированно являвшимся на работу, предлагается больше не приходить: «Вы, аджума, — это слово употребляется при обращении к замужним женщинам, — должны подумать, как прокормить свои семьи».

Госпожа Сон оторопела. Начальница не предлагала работницам идти на панель, но то, на что она намекала, было не многим лучше. Речь шла о работе на черном рынке.

Как в любой социалистической стране, в КНДР имелся свой черный рынок. Хотя частная торговля была официально запрещена, законы постоянно менялись, и их частенько игнорировали. Когда Ким Ир Сен сделал гражданам послабление, разрешив продавать овощи, выращенные на частных огородах, за домом госпожи Сон возник импровизированный рынок. На брезенте, расстеленном прямо на грязной земле, был разложен небогатый ассортимент овощей: редиска и капуста. Иногда продавали поношенную одежду, щербатую посуду и старые книги. Новые товары на рынок не попадали. Их можно было купить только в государственных магазинах. Зерном торговать запрещалось, а за продажу риса давали тюремный срок.