Гарри Картрайт - Грязные деньги

• Название: Грязные деньги
• Автор: Гарри Картрайт
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1987

В книге рассказывается о грязных деньгах, добываемых торговцами наркотиками, и о не менее грязных, чем деньги преступников, приёмах и методах расследования, сбора доказательств, обвинения и ведения судебного процесса в США.

---

Съехав с дороги неподалеку от автомобильной стоянки на шоссе Ай-Эйч-10, Ли заметил машину какого-то индейца, едва различимую в этот промозглый предрассветный час среди нескольких огромных грузовиков. Индеец направился к машине Ли, поправляя прядь слипшихся волос на лысине. Не многие решились бы встретиться с ним темной ночью. Лицо индейца, изборожденное глубокими морщинами, было похоже на разбитое мексиканское шоссе. Под замызганной кожаной курткой у него был спрятан пистолет 22-го калибра. Но Ли его не боялся: индеец занимался своим обычным делом. В то время он собирал долги для нескольких казино Лас-Вегаса и выполнял разовые поручения кое-кого из мафии, в том числе и Джо Бонанно. Ли предложил индейцу порцию кокаина и стал отсчитывать 750 купюр по 100 долларов, бросив при этом какую-то шутку. Индеец лишь буркнул что-то в ответ и уставился на сапоги. Вот и все. Так была выплачена последняя сумма в счет того полумиллиона долларов, которые "черный громила" проиграл в Лас-Вегасе. Ли вернулся домой и проспал всю ночь, как младенец.

Суббота была одним из тех прекрасных декабрьских дней в Эль-Пасо, когда воздух в пустыне становится таким бодрящим и прозрачным, что даже в ушах звенит. Сквозь голубоватую дымку на горизонте явственно проступали далекие горы, менявшие цвет прямо на глазах. Из кухни пахло свежеиспеченным сирийским лавашем, а из другой части дома доносился голос Синатры, поющего о том, что он поступит так, как считает нужным. Это была любимая песня Ли. Он выпил чашечку крепкого кофе, чтобы нейтрализовать остатки кокаина в организме, и вспомнил свою встречу с Синатрой. Каким естественным и правдивым он показался ему тогда!

Ли принял душ и теперь стоял в одних трусах перед зеркалом у себя в спальне. Кто-то позвонил к ним в дверь. Наверное, это Вивиан, бывшая жена Джимми. Ли знал, что она сегодня придет. "Я здесь!" — крикнул он. Вивиан изо всех сил старалась казаться веселой и жизнерадостной. Она знала, что Ли только что пережил тяжелейший период своей жизни, который тянулся много недель подряд. Ей ужасно не хотелось просить денег, но Джимми вот уже несколько месяцев не присылал алиментов. В последнее время она была почти на полном иждивении у Ли, хотя и подозревала, что те деньги, которые тот давал ей, принадлежали Джимми. Она также подозревала, что часть денег, истраченных на новый офис Ли и на уплату его карточных долгов, тоже поступила от Джимми. Было время, когда Ли содержал всю семью Чагры, но теперь времена переменились. Вивиан не пыталась ничего у него выспрашивать, так как знала: ничто так быстро не выводит Ли из себя, как малейший намек на его, пусть даже временную, зависимость от среднего брата.

Ли, казалось, был занят собственными мыслями и едва заметил, как в спальню вошла Вивиан. Он понуро стоял перед зеркалом, поглядывая то на свое отражение, то на фотографию отца. Затем он повернул фотографию к утреннему солнцу.

— К чему все это? — громко сказал он, и Вивиан увидела слезы в его глазах. — Всю свою жизнь он падал и снова подымался… боролся… едва сводил концы с концами. А потом взял и умер.

Вивиан сказала, что не знает, что и ответить. Она и сама уже не раз задавала себе этот вопрос. Вот уже шесть лет, как она развелась с Джимми. Почти все это время Вивиан жила одна, пытаясь как-то выкрутиться с тремя детьми. Иногда ей было чуть легче, иногда — труднее, но в сущности ничего не менялось. От жизни она ничего не получила, кроме маленькой надежды. Джимми оставил ее с двумя детьми (третий ребенок был от предыдущего брака) и неутихающей болью в сердце. Вивиан любила повторять переиначенную на свой лад строку из "Портрета Дориана Грея" Оскара Уайльда: "Надеюсь, что, когда умру и попаду в ад, там вычтут из моего срока те четыре года, которые я прожила с Джимми Чагрой". Она и сейчас чуть было не сказала это, но, увидев в глазах Ли страдание, запнулась.

— Господи, как мне надоело быть козлом отпущения, — сказал Ли.

Вивиан знала, что он имел в виду Джимми. Тот жил теперь со своей новой женой Лиз в Лас-Вегасе и просаживал огромные деньги. Незадолго до этого Джимми вернулся из Флориды, и не трудно было понять, что его контрабандный бизнес процветал. Это было так же очевидно, как и то, что адвокатская практика Ли переживала глубокий кризис.

— Может, дела еще поправятся, — сказала Вивиан.

Ли поцеловал ее и дал денег.

Пока Ли одевался, Джо-Энни приготовила завтрак: свежеиспеченный сирийский лаваш, сливочное масло и несколько сортов консервированных фруктов. Ли приступил к еде, а Джо-Энни занялась рождественскими украшениями. Возможно, она догадывалась, как сильно ему нужны были деньги в последние несколько месяцев, но виду не подавала. Абрахамы — родня Джо-Энни — были весьма состоятельными людьми, и она продолжала скупать антикварные изделия и вести тот образ жизни, к которому давно привыкла. Покупка "линкольна" не была чем-то из ряда вон выходящим: Ли мог за три минуты проиграть такую же сумму в крепс[27]. Подарок был той безумной выходкой, которую мог оценить лишь такой человек, как Ли. Это была своеобразная реакция Джо-Энни на неимоверные тяготы замужества. Последние несколько месяцев их брак, казалось, вот-вот развалится окончательно. Но Джо-Энни и ранее умудрялась до этого дело не доводить. Она всегда придумывала какую-нибудь уловку или хитрость, которая хотя и временно, но все же предотвращала окончательный разрыв между людьми, ни один из которых пока еще не был к этому готов. Через несколько лет должны подрасти дети. Самой старшей — Терри — уже было восемнадцать, а младшей — Джо-Лине — почти одиннадцать.

Джо-Энни знала, что у Ли были другие женщины. Об этом знали все. Она также знала, что говорят о новом офисе Ли с двумя полностью обставленными спальнями. Почти все считали, что теперь Ли выедет из дома на Фронтера-роуд, где жила его семья, и поселится в своем новом офисе. Ли лично наблюдал за ходом всех работ, вникая в малейшие детали, как и во время строительства дома на Фронтера-роуд. В новом здании были установлены почти такая же электронная сигнализация и внутренние телевизионные камеры с мониторами. Ли называл свой дом "крепостью". Теперь то же слово можно было применить и в отношении офиса. Джо-Энни отнеслась к сложной системе сигнализации как к очередной забаве Ли — как к новому "линкольну" или трости из слоновой кости с золотым набалдашником в форме головы сатира, которая была сделана на заказ. Все эти игрушки были реквизитом для тон роли, которую Ли играл в реальной жизни, способом его самоутверждения.

В то утро Джо-Энни приготовила еще один сюрприз: билеты на футбольный матч на стадионе "Сан-боул" между командами Мэрилендского университета и Техасского — альма-матер Ли. Рна поставила за него 15 000 долларов на одну из команд. Судя по всему, этот жест ему понравился, но он сказал, что нужно закончить кое-что в конторе, после чего он постарается присоединиться к жене и детям где-то в середине игры. Вот тогда-то Джо-Энни и вспомнила о странном телефонном звонке.

— Когда ты спал, звонил какой-то Дэвид Лонг, — сказала она. — Говорил что-то о завещании, о каком-то большом имении в Калифорнии. Сказал, что хочет, чтобы ты просмотрел бумаги, прежде чем он отправит их обратно.

— Дэвид Лонг? — недоуменно переспросил Ли. Казалось, фамилия была ему незнакома.

— Видимо, это черный, — продолжала Джо-Энни. — Я сказала, ты будешь в конторе часов до четырех.

Джо-Энни не знала, почему назвала именно этот час. Видимо, она сама не очень верила в то, что Ли действительно придет на матч. Она по опыту знала, что, встретившись с дружками по игорным делам или наркотикам, Ли уже не замечал, как летело время.

В середине третьего тайма Джо-Энни ушла со стадиона. Это было в третьем часу. Как она и предполагала, Ли так и не пришел. Через некоторое время она подъехала к офису и решила заскочить на минутку. Ли был в компании своего друга и клиента Брайана ("Моряка") Робертса. Они наблюдали за ходом матча по телевизору, и в тот момент, когда Джо-Энни входила в кабинет, Ли отсчитывал Робертсу 15 000 долларов. Она никогда не любила Моряка Робертса, известного завсегдатая игорных домов и букмекера. Как раз в то время федеральные власти предъявили ему обвинение в связи с противозаконной деятельностью. Но Ли он нравился. Он видел в Моряке дух свободолюбия, который ценил превыше всего. Ли сказал жене, что будет дома через пару часов, и та ушла. В живых своего мужа она видела в последний раз.

В 16.15 в дом Чагры на Фронтера-роуд неожиданно пришла Дайен Саломе в сопровождении нескольких старых подруг и сообщила Джо-Энни, что Ли убит. Пуля прошла через грудь и легкое. Джо-Энни тут же потеряла сознание.

Джо Чагра, младший брат Ли, служивший в его адвокатской конторе до тех пор, пока его терпению не пришел конец, приехал в офис первым. Средний брат Джимми вылетел в Эль-Песо из Лас-Вегаса. Пэтси, единственная сестра Ли, услышав перезвон колоколов собора св. Патрика, находящегося в двух кварталах от их дома, тут же подумала о матери: как раз в это время та должна была возвращаться с мессы домой, не подозревая, что случилось. Пэтси сбежала вниз по лестнице и бросилась к собору. Через час на месте происшествия была и Джо-Энни. К тому времени там уже собралось более дюжины друзей и близких Ли. Никто не знал, кто совершил убийство и что делать дальше.