Роман Добрый - Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)

• Название: Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)
• Автор: Роман Добрый
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-04914-6

Иван Дмитриевич Путилин – гений русского уголовного дела, много лет он стоял у руля Санкт-Петербургской сыскной полиции и благодаря своей находчивости и необыкновенной проницательности раскрывал самые сложные преступления, за что его называли русским Шерлоком Холмсом.

На основе воспоминаний Путилина писателем-детективщиком начала XX в. Романом Добрым была создана блестящая серия остросюжетных рассказов, которые и вошли в этот сборник. Их хочется прочитать уже из-за одних названий, таких как «Тьма египетская», «Ключ поволжских сектантов», «Ограбленная почта»…

---

– Приступим, Статковский.

Бывший шулер преобразился. Глаза засверкали восторгом, чуть не вдохновением.

– Прошу садиться, пане. Пан доктор играет?

– Как сапог! – ответил за меня Путилин.

– Ха-ха-ха! – почтительно рассмеялся шулер-виртуоз.

– Вот колода в моих руках. Прошу внимания.

Он, точно хирург, собирающийся приступить к операции, засучил рукава.

– Это для чего же? – спросил я.

– Для того чтобы показать вам, как можно чисто работать даже голыми руками!

Путилин внимательно следил за всеми манипуляциями «мастера».

– Какую угодно игру вашему превосходительству? – спросил Статковский.

– Да начнем с польского банчка. Игра эта теперь очень распространена в игорных домах.

– О, то есть, то есть! – согласился с этим исправившийся шулер.

Он попросил меня «срезать» колоду и обратился к Путилину.

– Сейчас я буду метать. Кого угодно, чтобы я бил – вас, ваше превосходительство, или пана доктора?

– Ну, хоть меня, что ли… А то доктор испугается, – рассмеялся Путилин.

– А может, бить вас вместе?

– И это можете?

– Сколько угодно. Я начинаю. Вы, ваше превосходительство, не возьмете ни одного удара.

Карты были даны.

– Бита! – произнес Путилин.

Новая сдача.

– Бита!

– А теперь хотите взять?

– Хочу. Раз, два, три.

– Дана!

Статковский торжествующе поглядел на нас.

– То есть игра!

– Ловко! – вырвалось у Путилина. – Сколько способов, голубчик?

– О, очень много, ваше превосходительство: «по крапу», «по срезке», «по передергиванью», «по накладке».

– Ну, теперь объясняйте и демонстрируйте каждый отдельный способ и его приемы.

Началась целая лекция.

– В то время, когда вы режете, я делаю то-то… Когда я сдаю, то получается так…

– Ага, ага… А если так? – задавал вопросы Путилин.

– Тогда я делаю вот так. То вам ясно, ваше превосходительство?

– Повторите-ка еще раз, Статковский! Впрочем, дайте-ка карты теперь мне в руки. – И Путилин уселся метать.

Я ровно ничего, говоря откровенно, не понимал в этой карточной абракадабре.

Путилин начал игру.

– Так?

– А то ей-богу хорошо! Як Бога кохам, ваше превосходительство – удивительный человек! Так быстро усвоить…

– Что поделаешь, любезный пан Статковский, в нашем деле все надо знать.

– Бита?

– Бита!

– Дана?

– Дана!

– Помилуй Бог, если бы я не был начальником сыскной полиции, я мог бы, стало быть, сделаться недурным шулером?

– Без сомнения, ваше превосходительство! – с восторгом и искренним восхищением поглядел на своего ученика знаменитый маэстро.

Путилин расхохотался.

Урок длился еще часа два. С редким терпением и упорством добивался этот необыкновенный человек результата, необходимого для его планов.

– Ну, баста!.. Довольно! Спасибо, Статковский. Имейте в виду, вы можете мне понадобиться. Может быть, нам придется играть очень скоро вместе. Вас ведь забыли? Теперь не знают?

Статковский вспыхнул.

– Простите, голубчик… Я спрашиваю об этом для пользы моего дела.

– Нет, нет, меня никто не знает. Прошлое умерло. Теперешние же «мастера» знать меня не могут.

Когда мы остались одни, я спросил Путилина:

– Кто этот субъект?

– Знаменитый некогда шулер. Он попался мне в руки. Он на коленях клялся и умолял, что исправится, что больше никогда не будет заниматься своим позорным ремеслом. Я спас его. И он сдержал слово. Теперь он служит, у него уже взрослые дети.

– И не играет?

– Никогда. Даже в дурачка.

Мы распрощались.

– Я уведомлю тебя, лишь только случится что новое.

Личность самоубийцы опознана. Сибирский золотопромышленник и его свита

На другой день, не утерпев, я заехал к Путилину.

– Ну что, Иван Дмитриевич, нового ничего пока?

– Работаем, – неопределенно ответил он.

В то время, как мы болтали, Путилину доложили, что его желает видеть дама, госпожа Грушницкая.

– Попросите.

В кабинет вошла молодая, миловидная дама, отлично одетая. Она была очень взволнована. Лицо заплакано.

– Чем могу служить, сударыня? Садитесь, пожалуйста.

– У меня… у меня исчез муж. Я не обратила бы внимания на то обстоятельство, что он не ночевал ночь, но по городу ходят слухи, что вчера, кажется, у вас был найден труп самоубийцы. Я страшно встревожена, ваше превосходительство… У меня является ужасное предчувствие… Я бросилась к вам… ради бога, если что-нибудь вы знаете…

Путилин выразительно посмотрел на меня. Облако грусти легло на его прекрасное лицо.

– Вашего мужа звали… его имя начинается с буквы А?

Дама вздрогнула.

– А вы откуда это знаете? Да, его имя Александр. Александр Николаевич Грушницкий… Ради бога…

Путилина нервно передернуло.

– Успокойтесь, сударыня… Не надо волноваться… Скажите, ваш муж любил играть?

– Да. Вы и это знаете? Стало быть… вы его знаете?

Дама в волнении вскочила с кресла.

– Ах, не мучьте меня, скажите скорее, он жив? Да? Этот самоубийца не он?

– Доктор, будь добр, приготовь, – быстро бросил Путилин.

Я понял, что это значит. Из аптечки, находящейся в кабинете моего друга, я вынул валерьяновые капли и поспешно накапал их в рюмку с водой. О, сколько раз мне приходилось это делать здесь, в этом помещении, видевшем столько слез, обмороков, потрясающих сцен…

– Сударыня, вы так взволнованы… выпейте капель. Это – мой друг, доктор… Он вам приготовил.

Г-жа Грушницкая начала пить, но подавилась. Очевидно, истеричный шар уже подступил к горлу бедной женщины.

– Это почерк вашего мужа? – показал ей записку Путилин, закрывая последнюю строчку, где говорилось о намерении самоубийства.

– Да! – вскрикнула она.

И испуганно, жалобно-жалобно посмотрела на нас. Сколько ужаса, мук засветилось в этом взоре!

– Стало быть… стало быть… – пролепетала она и покачнулась.

– Увы, сударыня, будьте тверды, соберитесь с силами – ваш муж застрелился.

Я подхватил бедную молодую вдову.

Минутный обморок сменился жестокой, но и благодетельной истерикой. Я возился около нее, оказывая ей медицинскую помощь, а Путилин, не выносивший женских слез, нервно потирал виски.

– Эдакие сумасброды… этакое легкомыслие…

Спустя немного времени, давясь слезами, Грушницкая поведала нам грустную историю, разразившуюся для нее такой потрясающей катастрофой, как самоубийство мужа.

– Все проклятый картежный азарт… Это он погубил мужа.

– Он сильно и давно играл?

– Как он играл, вы можете судить по тому, что в течение полутора лет он спустил три наших имения. Мы ведь были очень богатые…

– А теперь?

– Теперь не осталось ничего, буквально ничего, кроме долгов. Мы с пятилетней дочерью – нищие.

– А скажите, госпожа Грушницкая, про какие чужие деньги он упоминает в своей предсмертной записке? Вам известно это или нет?

Несчастная женщина закрыла лицо руками.

– Боюсь думать, но предполагаю, что речь идет о деньгах сиротки Юлии Вышеславцевой, нашей очень отдаленной родственницы, девочки четырнадцати лет, опекуном которой он был назначен. О, какой ужас! К довершению всего – еще позор, преступление, запятнанное имя.

Путилин с искренним сочувствием смотрел на вдову.

– Вы не знаете, где играл ваш муж?

– Нет. Он никогда сам ничего не говорил мне об этом, а мне тяжело и противно было расспрашивать.

– Ну-с, последний вопрос: на пальцах вашего мужа были кольца?

– Да, он всегда носил кольца, но особенно не разлучался никогда с двумя: одно – большой кабошон-изумруд, другое – опал, осыпанный бриллиантами.

– Вот и все… Тело вашего супруга должно находиться теперь в анатомическом театре. Торопитесь туда.

Грушницкая опять зарыдала.

– Дайте мне ваш адрес. Может быть, я сумею что-нибудь сделать для вас…

– Чем вы можете теперь мне помочь, господин Путилин? – подняла бедняжка глаза, полные слез, на Путилина.

И вскоре вышла из кабинета.

Не успела еще закрыться за ней дверь, как в кабинет вошел Статковский.

– Ну? – быстро задал ему вопрос Путилин.

Экс-шулер уныло покачал головой.

– Очень мало утешительного, ваше превосходительство.

– А именно?

– Ходят слухи, что в Петербурге действительно находится «варшавский гастролер» Сигизмунд Иосифович Прженецкий. Это король шулеров. Это звезда первой величины. Но где он пребывает, где играет, узнать об этом не удалось.

– Но его сообщники?

– Очевидно, он и от них держится в секрете. Як Бога кохам, он задумал один, без дележки, заработать десятки, сотни тысяч! Прошу верить, я с отвращением вошел в переговоры с несколькими мелкими «мастерами». В одном клубе я сразу заметил «чистую» игру такого господина. Я подошел к столу и сделал условный знак ему. Он побледнел и с испугом поглядел на меня. Кончив талию метки, он вызвал меня в другую комнату и спросил: «Наш?» – «Ваш», – ответил я. «А вот скажите, пан: где вы еще играете?» – «Больше нигде. Дела ничего не стоят». – «А как же говорят, что одного богача обыграли?» – «Не знаю. Може это пан-черт Прженецкий?»