В. Галечьян - Четвертый Рим

• Название: Четвертый Рим
• Автор: В. Галечьян
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Увлекательный роман, события которого происходят в России начала XXI века, предостерегает от будущего, напоминающего последние дни римской империи, погрязшей в насилии, оргиях и мистериях. Герои повествования проходят через многие испытания, их соблазняют и пытают. Они вынуждены менять облик, скрываться, отстаивать свою жизнь и любовь с оружием в руках.

---

По очереди, стыдливо отводя глаза, ошеломленный Луций сопроводил обеих дам в бассейн, причем вместе со второй спустился по мраморной лесенке сам и сел на скамью. Непризнанный поэт мрачно грел свои старые кости под душем, где кроме него был только один маленький мальчик в синем халате, видимо, местный служка. По просьбе Шурали он принес кусок туалетного мыла, которым неряха-поэт стал намыливаться, причем кожа его светлела до изумления, открывая впечатляющую картину голых мощей. Луций, не в силах спокойно сносить вид очаровательных обнаженных женщин, прикрыл глаза и безуспешно усмирял кровь почти раскаленной серной водой.

Хорошо вымывшись, поэт, на которого вода подействовала отрезвляюще, решил выпить за счет Луция чуть-чуть пивка и во всю мощь своих легких стал звать служителя. На его крик, таща тяжелую корзину, вышел тот же мальчик. Обойдя поэта, он спустился на последнюю ступеньку бассейна и стал оделять лежащих в воде ледяным пивом и лимонадом. Луций тоже протянул руку к корзине, как вдруг, случайно взглянув на печальное и смущенное лицо мальчика, обнаружил в нем собственного брата. Не желая привлекать внимания, он ничего не сказал Василию, однако тихонько проскользнул за ним в предбанник.

Брат, завидев его, не в силах был сдержать слез. Однако не место и не время было здесь разговаривать, и Луций решил взять отдельный кабинет. Сказав брату, чтобы тот проследил, куда он пойдет, Луций быстро договорился с банщиком и получил ключ всего за пятьдесят долларов от люксового номера, где кроме самого кабинета был и свой маленький бассейн, и душевые, и даже салон с баром и видеосистемой.

Не желая, чтобы поэт искал его, Луций велел мгновенно появившемуся Василию привести старика. Сам он, конечно, предпочел бы остаться вдвоем с братом, о котором уже много дней ничего не знал.

— Этот старик прикрывал меня от нежелательных взглядов. — озабоченно говорил Луций, крепко сжимая Василия в своих объятиях. — Так вот, трезвый — он просто агнец и даже не требует, чтобы его считали великим поэтом, но, чуть выпив, он способен перевернуть дом в поисках собутыльников. Поэтому его лучше держать на глазах, пока мы не найдем способ от него удрать.

Вновь обретя брата, Луций наконец-то мог спокойно обдумать, что делать дальше. От столь полезного занятия его отвлекли вид открываемой снаружи двери и крики «чемпион». Тотчас в кабинет вошли две завернутые в простыни девицы, между которыми, опираясь руками об их плечи, высился закадычный его друг Никодим. Вид у него был весьма раздраженный, и он громко бранился с банщиком, за спиной которого стояла целая толпа молодых девиц и мужчин, с восторгом на него поглядывающих. Несмотря на то что Никодим был совершенно голый, оказывается у него с диванчика украли всю одежду, окружающая его толпа относилась к нему одобрительно и с почтительным уважением. Ибо он обладал орудием такой величины, что сам казался лишь придатком к этому сооружению.

Луций слышал, как одна из завернутых в простыню девиц сказала другой, не сводя с Никодима взгляда:

— Вот это да! Я думаю, что, если он сегодня начнет, кончит только к следующему году.

— Дура, как бы нам с тобой воспользоваться такой крупной находкой, — отвечала ей другая девица. — Смотри, сколько желающих уже выстроились в очередь.

Однако такое обилие лишних свидетелей явно не устраивало Никодима. Поэтому, пригрозив банщику живьем снять с него шкуру, если одежда не найдется, он проворно выпроводил назойливых поклонников вон. В это время появился ведомый Василием поэт Шурали, громко сетуя на судьбу из-за того, что его оторвали от любимого богами напитка. Луцию некогда было им заниматься, и он вновь принялся шептаться с братом.

Узнав Луция, Никодим сделал вид, что весьма удивлен. Потрепав Василия по голове, он дал ему денег и велел принести в номер еды и питья. Луций про себя удивился тому, что у совершенно голого человека почему-то под мышкой оказался внушительных размеров кошель. Не поверил он и будто бы случайному приходу своего голого приятеля. Ясно было, что Никодим, по обыкновению, явно комбинировал в свою пользу.

Однако делать было нечего, к тому же обезумевший поэт громогласно заявил, что хочет есть и пить. Пришлось Луцию, как хозяину, рассаживать девиц, поэта и Никодима вокруг стола. В ожидании Василия с припасами девицы оживленно хихикали, стреляя глазами по чреслам обоих юношей.

— Тот, кто тебя вычислит, станет богатым человеком, — шепнул Никодим на ухо Луцию, — а если вдвоем с братом, так совсем станет миллионером. Регент расщедрился, выдал за вашу поимку премию в сто тысяч рублей. Только что по телевидению передали. Кстати, с портретами обоих. А ты здесь жизнью услаждаешься в самом центре Петербурга, в двух шагах от известного дома на Литейном.

— Если ты меня не выдашь, вроде здесь мне некого опасаться. Поэт Шурали, которого я кормлю, целый день не отлипнет, пока у меня денежки не иссякнут, да и вряд ли он смотрит телек, твоим же дамам совсем другое снится.

— Ты сумасшедший! — искренне возмутился Никодим — Разве я не знаю, как обстоят дела на самом деле, поверь мне, информация, которую я получаю, позволяет мне быть в курсе всего, что происходит в Москве и Петербурге. Я знаю, что тебя с братом подставили, ты, наверно, понял, что я появился здесь не случайно.

А вот схватка с банщиком и толпа одуревших от жары и похоти тел — это невинное следствие того факта, что у меня украли одежду. Я вовсе не хотел, чтобы на тебя обращали внимание и, не дай бог, узнали. Хотя, как ты правильно говоришь, никому в голову не придет, что вы прохлаждаетесь в номерах, а не прячетесь по закоулкам города.

Послушай, дед, — обратился Никодим к Шурали, — на кой черт тебе простыня, тебя же девочки никак разглядеть не могут.

Польщенный поэт безропотно отдал ему свою простыню, а сам стал, кряхтя, вертеться перед девицами, которые не обращали на него никакого внимания. Увидев, что вино и фрукты задерживаются, девицы пошептались и, сбросив на колени поэту простыни, ушли в купальню с мини-бассейном, где и расположились. Повертевшись минутку на стуле, старый жеребец с хриплым ржанием устремился за ними. Таким образом два старинных друга смогли, наконец, поговорить без свидетелей.

— После того как твою смазливую физиономию засветили на телеэкране, — озабоченно сказал Никодим, — я бы на твоем месте не рисковал появляться в общественных местах. Брат твой получился неважно, вообще на себя не похож, но вместе вам ходить по улицам нельзя. Все, кто знаком с механикой этого теракта, понимают, что эта игра крайне левых на свержение регента. Но чтобы его в самом деле свергнуть, нужно вышибить из тебя прямые против него показания. Поэтому моя страна, — слово «страна» он произнес с какой-то несвойственной ему гордостью, — моя страна с удовольствием поможет вам выбраться из ловушки, поскольку мы не заинтересованы в смене политической власти. Что касается регента, он, если бы захотел, давно бы вас сцапал. Следовательно он мыслит на параллельных с нами. Поэтому он не будет чинить препятствий твоему отъезду. Я тебя очень серьезно спрашиваю: помочь тебе с выездом из Питера? У меня для этого есть все возможности. Через три недели будешь дома. Плохо, если ты так и не понимаешь, что над тобой, вернее над твоей шеей, уже топор завис.

— Не понимал, так здесь не торчал бы весь день, — пробурчал Луций. — Я потому сюда и пошел, что здесь человека одного от другого отличить трудно. Мне есть куда вернуться, вот только… если бы ты для нас поймал такси через часок, чтобы мы на улице не маячили, я бы тебе был очень благодарен.

— Что, и Василия с собой берешь? Я бы на твоем месте оставил его здесь до самого отъезда. Тут ему ничего не грозит. Да и я буду его проведывать два раза в неделю. Мальчик он красивый, пригожий…

— Вот поэтому и не оставлю, — пробурчал Луций, — черт тебя разберет, когда ты серьезно говоришь, когда шутишь. Скажи мне, кто ты? Мне кажется, Никодим, что Господь Бог не сулит тебе долгую и спокойную жизнь.

— Спокойную, уж точно, — отвечал Никодим, чуть поморщившись. — А вообще-то твое замечание бестактно, ты же знаешь мою тягу к авантюрам. Посади меня за стол с золотой посудой перед фонтаном мраморным, все равно сбегу туда, где стреляют. Я тебе скажу, иногда и самому страшно подумать, под какой планетой я родился, раз ни секунды на месте посидеть не могу.

В это время из купальни раздался девичий визг и кряхтение, напоминающее любовный вопль верблюда. Дверь в купальню отворилась, и голый поэт вбежал рысью в салон, прикрываясь руками от острых кулачков, которыми охаживали его обе голые девицы.

Шурали укрылся в конце кабинета, сумев буквально ввинтиться в узкое пространство между туалетным столиком и стеной.

— Кого ты нам послал, — уперев руки в пышные бока, воскликнула черноволосая девушка с мраморными бедрами и литой попкой, столь аппетитной, что от нее не оторвал бы глаз даже слепой. — Мало того, что этот похотливый мул исщипал нас своими синюшными ручищами, так он еще и, забыв о девичьем нашем стыде, начал читать неприличные стишки о совокуплении домашних животных.