Виталий Вавикин - Вендари. Книга третья

• Название: Вендари. Книга третья
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Заключительная часть трилогии. Древняя тьма оживает и рвется на свободу. Тьма в сердцах вендари, древних слуг, охотников, простых людей. И выхода нет. И кажется, что это конец… Лишь где-то далеко надрывно плачет младенец, появившись на свет, – девочка, самка вендари, родившаяся спустя долгие тысячелетия после того, как самцы вендари истребили женских особей своего вида. И только младенец способен вернуть свихнувшийся мир ночи к природному равновесию сил.

---

Думая об этом, Эрбэнус не чувствовал гордыни. Он просто делал то, что считал нужным. Все остальное не имело значения. Вспоминался лишь Илир, идущий на смерть, уверенный, что продолжит жить в своем сыне, который родится у Клео Вудворт. Илир – друг Эрбэнуса. Но Эрбэнус лично забрал жизнь друга. Сейчас, если все удастся, то друг воскреснет в родившемся ребенке Клео. Вина будет излечена. Вот только каким будет этот мальчик? Будет ли он похож на Илира? Сможет ли Габриэла воспитать его, оберегая от голода и похоти? Она лично изучала несколько кандидатур лучших врачей с мировым именем, но последнее слово оказалось за Эрбэнусом, потому что именно ему поручили привести врача.

Накамура был третьим в списке. С первыми двумя у Эрбэнуса все вышло не очень гладко. Первого он попытался просто подчинить силой своей воли – без подготовки, без осторожного стука в закрытые двери восприятия. Эрбэнус встретился с врачом и буквально обрушил на него изнанку ночного мира. В результате сознание доктора сопротивлялось так сильно, что в голове лопнули несколько сосудов, а из носа хлынула кровь. Паника и отторжение были такими сильными, что Эрбэнус не смог стереть у доктора воспоминания о своем визите. Он выскользнул, надеясь, что сейчас пострадавшему не до описаний внешности напавшего на него человека.

Второй была женщина. Эрбэнус решил не действовать с наскока, а сначала присмотреться к ней, изучить. Был воскресный день. Женщина бродила по улицам, тщетно пытаясь завязать отношения на ночь – Эрбэнус прочитал это в ее мыслях. И отношения эти предполагали связь с другой женщиной. Отвращению Эрбэнуса не было предела. Знала ли об этом Габриэла? Он убедил себя, что нет. Иначе как подобный врач может дать жизнь ребенку Клео? Ребенку, которому предстоит стать новым Первенцем, сменив Эмилиана, заняв почетное место главы Наследия рядом с Габриэлой… Так Эрбэнус вычеркнул второго доктора в списке претендентов, добравшись до Накамуры. Первым делом Эрбэнус заглянул ему в мысли. Многое там было посвящено работе, а большая часть остального – дочери. Любовь к ребенку – Эрбэнусу нравились эти мысли. Они были правильными. Они были естественными и порядочными. И они не могли очернить Наследие, которое так отчаянно стремилось к человечности. «Я обязан получить этого врача», – решил Эрбэнус.

Он связался с Габриэлой и посоветовался о вариантах подготовки Накамуры, перед тем, как ему откроется истина. И Габриэла, как всегда была мудра. Оставалось найти оплодотворенную дикой порослью женщину и отправить ее в больницу, где работал Накамура. Подобная мера предполагала пошатнуть убеждения и стереотипы доктора, чтобы потом его сознание позволило Эрбэнусу подчинить себя…

«Если бы с вендари все было так же просто», – думал Эрбэнус, встречаясь с искателем, которому удалось ближе всех подобрался к древнему по имени Гудехи. За последние века внешность этого вендари изменилась, сделала его похожим на индейца, к коим он питал странную привязанность и симпатию, копируя их навыки и повадки. И еще гордость. Именно по вине гордости, которая не позволяла ему бежать поджав хвост, Наследие и нашло его.

Эрбэнус отослал искателя, вышедшего на след Гудэхи, сказав, что сообщит охотникам сам. Искатель счел это бюрократией, но возразить приближенному к Габриэле, к Матери, не осмелился. Эрбэнус старался не думать о том, как поступит, если искатель не отступится по-хорошему. Наверное, пришлось бы забрать его жизнь. Жизнь одного из Наследия. Жизнь брата. Но разве ситуация не требовала решительных мер? Дочь Мэтоксов вынашивала ребенка вендари. Первая самка за долгие тысячелетия. Это обещало войну, хаос. И если самки вендари вернутся, то в стороне никто не сможет остаться. Реки крови вновь зальют эту планету. И единственная группа, способная противостоять вендари – Наследие, во главе которого стоит Габриэла. Так разве жизнь одного из собратьев не стоит того, чтобы даровать Габриэле вечную жизнь благодаря крови вендари, крови ее врага? Поэтому подсознательно Эрбэнус был уверен, что если придется, то он сможет забрать жизнь искателя. После можно будет списать это на Гудэхи. В истории не останется свидетельств внутренней, духовной борьбы Эрбэнуса. Никто не узнает, что ради жизни Габриэлы он был готов на убийство члена Наследия. Хотя после того, как Эрбэнус забрал жизнь Илира, жизнь друга, остальные жизни утратили свою бесценность.

Эрбэнус дождался полуночи. Небо было звездным. Он чувствовал близость вендари, а вендари чувствовал его. Гудэхи решил, что хватит с него бегства. Он нанес на лицо боевую раскраску и вышел на тропу войны. Его армия теней ждала, готовая устремиться в любой момент в атаку. Никаких больше уловок. Уловок вендари, уловок Наследия. Враги встретятся здесь и сейчас. Лицом к лицу. На берегу озера Мичиган.

– Уважаю твою отвагу, – сказал Эрбэнус своему врагу.

Гудэхи не ответил. Он понимал, что не переживет эту ночь, но смерть волновала его куда меньше, чем гордость. Тени за его спиной вздрогнули и устремились в атаку. Эрбэнус не двигался. Тени вендари не могли причинить ему вред. Они накрыли его, подобно робкой волне, и зашипели, превращаясь в прах. Тьма поглощала тьму. Жизнь детей Наследия была мгновением по сравнению с жизнью вендари, растрачивающими свою силу тысячелетиями. У детей Наследия был всего лишь год. Возможно, ребенок, которого родит дочь Мэтоксов, и сможет изменить баланс сил, но сейчас шансов у древних не было. Гудэхи заискрился метаморфозами, превращаясь в уродливый сгусток света, и устремился на помощь своим слугам. Эрбэнус не знал, каково это – сражаться рука против руки, но так вендари определенно не мог убить его. Разорвать плоть, искалечить, но он все равно восстановится. Дети Наследия вообще никогда не сражались с вендари при помощи физической силы. Достаточно было и теней, но тени уничтожали древних, а Эрбэнус хотел пленить вендари. Поэтому он принял бой.

Брызнула кровь, затрещали кости. Гудэхи был силен и отчаянно храбр. Его искрящиеся когти вспороли Эрбэнусу живот, затем оторвали левую руку, попытались добраться до сердца, а когда Эрбэнус увернулся и неловко нанес первый ответный удар, оторвали ему голову и бросили в озеро. Мир завертелся перед глазами Эрбэнуса. Небо, земля. Небо, земля. Затем «плюх» – и голова начала погружаться под воду. Тени Эрбэнуса вышли из-под контроля, окружили Гудэхи и проглотили его, превратили в пыль, которую подхватил ветер, разнося посмертно по миру. Но тени не хотели останавливаться, поэтому они набросились на тело Эрбэнуса, разорвали на части, растащили по самым темным закоулкам и там принялись за трапезу. Одна из волн вынесла голову Эрбэнуса на берег. Никогда прежде он не получал такие сильные повреждения. В какое-то мгновение у него появилась дикая мысль о том, что, возможно, тело его уже не восстановится, но затем оторванная голова пустила корни. Это была слепая регенерация, в конце которой восстановившееся туловище оказалось погребенным. На поверхности осталась лишь голова Эрбэнуса, которую снова и снова накрывали накатывавшие на берег волны. Тени, сожравшие его прежнее тело, не осмелились вернуться. Продолжая прятаться, они ждали спасительного рассвета, который заберет стыд, принося смерть. Эрбэнус робко попробовал пошевелить погребенной рукой. Новое тело ничем не отличалось от прежнего.

Он выбрался из природной могилы и вернулся в квартиру Наследия, чтобы переждать день. «Ладно, – говорил себе Эрбэнус, стараясь не думать о голоде и соседях за стеной, чьи жизни обещали утолить этот голод, – ничего страшного не случилось. С поисками врача для Клео Вудворт тоже получилось не сразу. Нужно собраться, все обдумать, учесть ошибки». Главной ошибкой он считал переоценку собственной силы и недооценку сил вендари. Особенно их безразличия перед лицом смерти. Значит, нужно придумать план. Вот только список древних, переставших прятаться, был не настолько велик, как в случае с врачами. Еще одна ошибка, и план, возможно, придется откладывать на месяцы, пока искатели не выйдут на след новых вендари. Да и с охотниками будет договориться сложнее. Эрбэнус заснул, но и в мире грез его мозг продолжил думать о решении имевшейся проблемы, рисуя варианты развития событий сюжетом сна.

Эрбэнус снова видел могилу Эмилиана. Но на этот раз там не было Габриэлы. Лишь статуя на могиле, установленная вместо надгробия, хранила в себе странные черты жизни. Каменные глаза изредка моргали, пристально наблюдая за гостем. Этот взгляд смущал Эрбэнуса. Взгляд словно проверял на прочность его цели и планы. Эрбэнус стоял опустив голову и лишь изредка осмеливался поднять глаза и взглянуть на реинкарнацию Первенца, возродившегося в камне статуи. Но у Первенца были ответы. Поэтому нужно было набраться смелости и спросить у него, как он пленил Гэврила – о том, что видел Илир в мыслях Мэтокса касательно этой истории, Эрбэнус забыл. Да он забыл вообще почти все. Осталось только желание спасти Габриэлу и понимание, что он лично забрал жизнь своего друга Илира. А когда умирает лучший друг, фактически брат, понимание и отношение к смерти меняется. Если бы Эрбэнус мог спасти Илира ценой своей жизни, то он бы именно так и поступил. Но Илир не искал спасения. Илир видел свою смерть и свое воскрешение в ребенке, которого предстояло родить Клео Вудворт. Эрбэнус не думал о воскрешении, но жизнь Габриэлы казалась ему самой главной в мире. И если она будет жить, то будет жить и он. Потому что Габриэла – это полная противоположность его звериной сущности. В Габриэле нет голода, нет пустоты и отчаяния. Нет похоти.