Агата Кристи - Большое путешествие

• Название: Большое путешествие
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085155-3

В этой книге собраны письма, написанные Агатой Кристи из кругосветного путешествия, в которое она со своим первым мужем отправилась в 1922 году. За 10 месяцев Агата и Арчибальд побывали в Африке, Австралии, Новой Зеландии, увидели Гавайи и Канаду, фотографировали своих спутников и африканские фермы, тропические леса и гавайские пляжи, и, разумеется, друг друга. Но рассказы королевы детектива об увиденном за морями куда живее и нагляднее любых фотографий. В них есть наблюдательность, остроумие, а порой и язвительность – все то, из-за чего Агата Кристи была и остается несравненным беллетристом.

---

Что сказать о фотографиях, которые сделала Нима? Если оставить за скобками качество ее техники (в Южной Африке у бабушки украли камеру, и, как мне кажется, новая оказалась удачнее), они очень выразительны. Перелистывая два альбома, которые Нима нам оставила, я не могу не восхищаться ее усердием: такое впечатление, что она не выпускала фотоаппарат из рук. Быть может, мне только кажется, но эти фотографии чем-то похожи на ее книги: такие же непосредственные, четкие и очень талантливые. Больше всего мне запомнились следующие сюжеты (разные, но на удивление точно передающие дух времени и места): заготовка леса в Канаде, серфинг в Гонолулу, полиция в Суве, маленький сборщик хлопка, поезда, Сьюзен на ферме Кучин-Кучин и “поезд через буш”. Подробнее рассказывать не буду, вы все увидите сами.

Как ни странно, чаще всего мне задают один и тот же вопрос про Ниму: “Все это хорошо, но какая она была на самом деле?” За последний месяц, перечитывая ее письма и просматривая фотографии, я не раз задавался вопросом: быть может, теперь, когда я узнал о бабушке столько нового, мне стоит пересмотреть свои обычные ответы? Раньше я говорил, что Нима была человеком замкнутым, застенчивым, терпеть не могла выступать на публике, давать интервью, обсуждать собственные книги и вообще заниматься чем-либо, кроме сочинительства. Больше всего ей нравилось проводить время в кругу семьи и близких друзей; она искренне верила в то, что Бог есть (и, разумеется, дьявол тоже). Для меня же Нима была самой лучшей бабушкой, которая куда охотнее обсуждала со мной мои вкусы и интересы, нежели рассказывала о своих. Я всегда говорил, что она умела слушать как никто другой. И я по-прежнему уверен, что так оно и есть – все же я знал ее почти четверть века.

Однако, читая ее рассказ о путешествии по империи, я вижу другую Агату Кристи. Эта Агата куда увереннее чувствовала себя на публике, чем та, которую я помню. На ферме в Кучин-Кучине она пела в компании, с удовольствием общалась с другими пассажирами корабля и отважилась расстаться с маленькой дочкой на целых десять месяцев. Я вижу даму, которая за обедом, пусть и по ошибке, заняла место среди городских сановников, пока ей не было сказано пойти и сесть возле мужа. Молодую женщину 32 лет, уверенную в себе и в муже, несмотря на постоянные перемены, и могу предположить, что вся поездка держалась на Ниме с Арчи, учитывая непредсказуемую натуру Белчера. В общем, я вижу молодую Агату, куда более уверенную в себе и напористую, чем Нима, которую я запомнил, – и что же? Я еще больше горжусь бабушкой.

Спустя три или четыре года по возвращении из путешествия, как всем вам, должно быть, хорошо известно, Ниме пришлось пережить смерть матери, а затем – измену Арчи и развод. Вследствие этих потрясений она исчезла или потерялась и в конце концов обнаружилась в Харрогейте под другим именем. Не будем сейчас обсуждать подробности этих перипетий, скажу лишь, что такое совпадение двух самых прискорбных событий неминуемо перевернуло бы жизнь большинства из нас. Нима не стала исключением, и уверенная, беззаботная женщина, сопровождавшая в 1922 году мужа, после пережитого в 1926–1927 годах изменилась до неузнаваемости. Второй брак Нимы оказался очень удачным, отныне всю свою душу, энергию и талант она вкладывала в семью и, разумеется, в работу. Дни, когда Агата любила повеселиться в компании, ушли навсегда. Но от этого, пожалуй, мы только выиграли: ведь после 1927 года ее творчество обрело истинный размах и зрелость.

С исторической точки зрения рассказ о путешествии по Британской империи (причем как текст, так и фотографии) – уникальное свидетельство о жизни в 1920-х годах, пробуждающее у читателя любопытство и ностальгию. Для меня же это еще и великолепный портрет той бабушки, которую я не знал, но, тем не менее, очень рад, что когда-то Нима была именно такой.

Мне кажется, любой, кто пишет об Агате Кристи, не может обойти стороной ее творчество, и Нима в этом бы со мной согласилась. Поэтому я должен упомянуть, что вскоре после возвращения домой она опубликовала приключенческий детектив “Человек в коричневом костюме”, один из героев которого, сэр Юстас Педлер, вопреки обыкновению, списан с реального знакомого бабушки – майора Белчера. По сюжету Белчера, как бы он ни возражал, должны были убить, но взамен Нима дала его герою титул (Арчи уверял, что “ему это понравится”). Я никогда не пересказываю сюжеты романов Нимы, добавлю лишь, что сэру Юстасу отведена важная роль. У персонажей Нимы редко находились прототипы, поскольку бабушка не видела в них необходимости, но мне кажется, что это все же не единичный пример. Многие люди, с которыми ей довелось общаться, и события, произошедшие во время путешествия по империи, нашли отражение в ее книгах. Некоторые считают даже, что Энн Беддингфелд удивительно похожа на саму Агату Кристи в молодости – такая же отважная любительница приключений…

Мэтью Причард20 января 2012 года

Предисловие

Я написала три книги, была счастлива в браке и мечтала поселиться в деревне.

И у Арчи, и у Патрика Спенса – нашего друга, который тоже трудился у Гольдштейна, – все чаще возникали неутешительные мысли о работе: перспективам, которые им обещали и на которые намекали, похоже, так и не суждено было осуществиться. Оба занимали руководящие посты, но в убыточных компаниях, порой даже находившихся на грани банкротства. Спенс как-то заметил: “Это просто шайка аферистов. Вроде бы все законно. Но мне все это не нравится”.

Арчи ответил, что у некоторых компаний сомнительная репутация. “Как бы мне хотелось, – задумчиво проговорил он, – хоть что-то изменить”. Он с удовольствием работал в Сити, у него была коммерческая жилка, но чем дальше, тем меньше ему нравились его работодатели.

И тут случилось нечто совершенно неожиданное.

У Арчи был знакомый, который в те годы возглавлял Клифтон-колледж, – некий майор Белчер. Человек он был своеобразный. Он умел блефовать как никто другой. По его словам, во время войны ему обманом удалось получить пост инспектора по поставкам картофеля. Что в историях Белчера было вымыслом, а что правдой, мы так никогда и не узнали, но в его пересказе это звучало как анекдот. Когда началась война, Белчеру было лет сорок-пятьдесят; министерство обороны предложило ему должность, которая позволяла остаться на родине, но майора это не заинтересовало. Как-то во время ужина с неким высокопоставленным лицом зашел разговор о картофеле, с которым в 1914–1918 годах были серьезные трудности. Насколько я помню, запасы очень быстро кончились. По крайней мере у нас в госпитале мы его в глаза не видели. Не знаю, был ли виноват в перебоях с поставками Белчер, но не удивлюсь, если так и есть.

“Этот напыщенный старый дурак, с которым я разговаривал, – рассказывал Белчер, – заявил, что пост инспектора по поставкам картофеля – очень, очень ответственная должность. Я ответил, что к этому надо подойти со всей серьезностью: уж очень много лодырей развелось. Кто-то должен взять дело в свои руки: один-единственный человек, который отвечал бы за все. Он со мной согласился. ‘Но учтите, – добавил я, – что такому человеку придется очень хорошо платить. Нечего и ждать, что вы найдете толкового специалиста на скудное жалованье, а ведь вам нужен настоящий профессионал. Такому нужно платить по крайней мере…’” – тут он назвал сумму в несколько тысяч фунтов. “Это слишком много”, – ответило высокопоставленное лицо. “Но ведь вам нужен хороший работник, – возразил Белчер. – Между прочим, я бы за такие деньги ни за что не согласился”.

Эта фраза стала решающей. Спустя несколько дней Белчера упросили занять должность инспектора с тем жалованьем, которое он сам назвал, и контролировать поставки картофеля.

– Что вы знаете о картофеле? – поинтересовалась я.

– Ровным счетом ничего, – ответил Белчер. – Но я не собирался в этом признаваться. Заниматься можно чем угодно – достаточно лишь найти помощника, который худо-бедно в этом разбирается, кое-что почитать по теме, и дело в шляпе!

Белчер как никто другой умел производить впечатление. Он свято верил в собственный талант организатора, и подчас проходило немало времени, прежде чем выяснялось, какую он кашу заварил. По правде говоря, свет не знал человека, менее способного организовать что-либо. Он, как многие политики, считал, что сначала необходимо все разрушить (причем в любой сфере), а потом воссоздать из хаоса, как сказал бы Омар Хайям, “в созвучии с велением души”. Беда в том, что ничего воссоздать Белчер не мог. Но это, как правило, выяснялось слишком поздно.

В какой-то момент своей карьеры он поехал в Новую Зеландию, где произвел на заведующих школой настолько неизгладимое впечатление своими планами по реорганизации, что его тут же назначили директором. Примерно год спустя ему предложили кругленькую сумму, чтобы он уволился – не из-за недостойного поведения, но исключительно из-за устроенной им неразберихи, ненависти, которую сумел внушить коллегам, и собственной страсти к тому, что Белчер называл “прогрессивным, новаторским, современным управлением”. Как я уже говорила, человек он был своеобразный. Одни его любили, другие ненавидели.