Владимир Беляков - Русский Египет

• Название: Русский Египет
• Автор: Владимир Беляков
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3014-5

Знаете ли вы, что на египетской земле, в православном монастыре Святой Екатерины, и поныне растет Неопалимая Купина — куст, в пламени которого Бог впервые явился пророку Моисею? Что к Неопалимой Купине и к горе Синайской веками шли и теперь идут русские паломники? Что в Порт-Саиде похоронены русские моряки с крейсера «Пересвет», погибшие в начале 1917 года? Что после Гражданской войны Египет стал пристанищем для тысяч русских эмигрантов, среди которых были художник Иван Билибин, скульптор Борис Фредман-Клюзель, египтологи Владимир Голенищев, Владимир Викентьев и Александр Пьянков? Что в Египте пел непревзойденный Федор Шаляпин и танцевала великая Анна Павлова? Что, наконец, во время Второй мировой войны освобожденные из плена советские солдаты возвращались на родину через Египет?

---

Поскольку для осуществления этого требования нужно было добиться согласия соответствующих иностранных властей, дело «Моряка» было передано особому совещанию кабинета министров. Протокол совещания был рассмотрен самим царем.

Особое совещание постановило, что «первейшею задачею должно являться арестование главного руководителя означенного движения, проживающего в Александрии революционера Адамовича. Для обеспечения выполнения сего командирам судов торгового флота должно быть предписано, в случае появления Адамовича на судах, немедленно захватить его и привезти в Одессу для передачи в распоряжение жандармских властей». Консульским представителям России за границей предписывалось оказывать «должное содействие русским полицейским властям в предпринимаемых ими здесь агентурным способом шагах».

М. Адамович жил в Египте под именем немецкого подданного Александра Корнельсона, так что его нельзя было арестовать без согласия немецкого консульства. Согласие это русским дипломатам удалось получить довольно быстро. Не было задержки и с распоряжением об аресте со стороны египетского министерства внутренних дел, где, как и по всей стране, хозяйничали англичане. Колонизаторы и сами были не прочь избавиться от русских революционеров, поскольку, с их точки зрения, они оказывали «дурное влияние» на египтян. «По имеющимся у меня сведениям, националистические и даже анархистские идеи никогда еще не были так распространены в Египте, как в настоящее время, особенно среди молодежи, — писал в Петербург в январе 1913 года посланник Смирнов. — Начальник здешней полиции говорил мне, что он поражен, с какой силой и быстротой распространяются в Египте анархистские учения».

Оставим на совести Смирнова туманную терминологию, согласно которой все революционные идеи автоматически были зачислены в «анархистские». Нет, в Египте речь шла не о собственно анархистах, а о зарождении социалистического движения. Еще в 1908 году в стране возникла первая партия, называвшая себя социалистической, — Благословенная социалистическая партия. Она была вскоре разгромлена англичанами и местной полицией. Но невозможно было поставить заслон проникновению в Египет из Европы идей социализма. Под сильным их влиянием находился преемник Мустафы Камиля — Мухаммед Фарид. В 1913 году публицист Саляма Муса, завоевавший впоследствии широкую популярность, опубликовал в Каире брошюру под названием «Социализм», где изложил основы социалистического учения. «Мировой капитализм и русское движение 1905 года окончательно разбудили Азию, — писал В. И. Ленин в том же, 1913, году в статье «Пробуждение Азии». — Сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое населения проснулись к новой жизни и борьбе за азбучные права человека, за демократию». И хотя основная часть Египта географически находится в Африке, там происходил, по сути дела, тот же процесс, что был подмечен Лениным в странах, лежащих к востоку от Суэцкого канала.

7 мая 1913 года Михаил Адамович был арестован в Александрии и брошен в местную тюрьму. Там уже находился еще один русский революционер — Владимир Терский, схваченный незадолго до этого за распространение нелегальной литературы.

Об аресте Адамовича Смирнов тут же сообщил в Петербург, причем отметил, что он «дал в распоряжение Императорского Правительства в высшей степени интересный и важный материал. Найдены были документы по организации судовых команд, сама печать организации, разные списки, письма от содержавшихся в России в заключении лиц и корреспонденция, устанавливающая связи организации с подобными же союзами на Западе и с рабочими комитетами Европы».

Забегая вперед, замечу, что все эти материалы фигурировали в качестве доказательств вины подсудимых на состоявшемся во второй половине 1914 года в Одессе процессе по делу «Моряка». Сам Адамович отмечал впоследствии в своих воспоминаниях, что 98 томов этого дела «хранятся на полках одесского Истпарта».

Я попытался разыскать эти документы. Ведь они могли бы дать богатый материал и о связях организации, в том числе, возможно, и с египтянами, и о русских революционерах-эмигрантах в Египте, содержать какие-то адреса, по которым можно было бы пройти в поисках очевидцев тех событий или просто связанных с ними мест.

Сделал запрос в Одессу. Ответ был разочаровывающим. Документов этих в местном архиве нет. В хранящихся там воспоминаниях бывшего уполномоченного судовой команды парохода «Инженер Авдосков» в Союзе черноморских моряков И. Ф. Иващенко высказано предположение, что все 98 томов погибли в годы Великой Отечественной войны. Очень жаль! Без них известно лишь одно место в Египте, связанное с «Моряком», — александрийская тюрьма Аль-Хадра, где Адамович провел почти месяц. Она и сегодня используется по своему прямому назначению.

Российские дипломаты в Египте всячески подчеркивали, сколь «важную птицу» удалось им поймать. Смирнов писал в Петербург: «Арестованные в Александрии Адамович и В. Терский, так же как и сожительница первого швейцарская подданная г-жа Трипе, урожденная Хохлова, являются столь значительными революционными деятелями, что их, конечно, не командировали бы в Египет, если бы не предполагали сюда перенести один из важных центров заграничной антиправительственной агитации. На значение этих лиц, особенно Адамовича, указывает как тот шум, который арест наделал в Европе, так и доставляемая в наше консульство в Александрии корреспонденция Адамовича, поражающая своими размерами и состоящая из революционно-анархистских листков и публикаций, сношений с европейскими революционными фракциями и организациями, а также масса писем разных революционных деятелей, каковые письма дадут полиции обильный и важный материал».

В списке лиц, связанных с Союзом черноморских моряков, который был найден при аресте Адамовича, фигурировали двое русских, проживавших в Египте. Один из них, чье имя не привели царские дипломаты, — в Каире, другой, журналист Сергей Юрицын, — в Хелуане, где, по словам посланника Смирнова, он «основал торговое дело по цветоводству». «После освободительного движения Юрицын спешно покинул Россию, — сообщал также в российское Министерство иностранных дел Смирнов, — где он подвергался судебной ответственности за напечатанные им статьи, и как бывший журналист поддерживал и здесь связи с либеральными кружками и с представителями печати». У обоих были произведены обыски, но ничего подозрительного обнаружить не удалось.

Значит, Юрицын бежал из России в Египет после революции 1905 года? Может, именно он, журналист, так горячо выступал на митинге в гостинице «Континенталь» в январе 1907 года в защиту трех арестованных русских революционеров, писал ту самую листовку, что была опубликована газетой «Аль-Ахрам»? Увы, это хоть и вероятное, но предположение.

Между тем весть об аресте Адамовича быстро достигла Европы и вызвала возмущение в ее рабочих кругах. Несколько английских профсоюзов обратились к правительству с протестом и требованием немедленно освободить арестованного. В палате общин было сделано три запроса о судьбе Адамовича. С протестами выступили рабочие организации Франции, Бельгии, Германии и Австрии. Громко звучали слова возмущения и в Египте. «Лондонские и другие европейские рабочие листки заволновались по поводу ареста члена рабочего союза, — писал в Петербург Смирнов, — а за ними и некоторые из здешних газет стали настойчиво требовать в силу гуманитарных начал освобождения Адамовича, которому за его либеральные убеждения предстоит якобы смертная казнь или по меньшей мере пожизненная каторга в Сибири. В печать проникли даже собственные письма Адамовича, написанные им в тюрьме и умоляющие британские власти и английский народ не допустить, чтобы он погиб жертвою своих либеральных убеждений».

Накал событий нарастал. «В рабочих и социалистических кругах Александрии и Каира происходили митинги, обсуждавшие меры к недопущению отправки арестованных в Россию, — указывалось в очередной депеше царского посланника. — Предполагалось собрать толпу и попытаться из засады отбить отправляемых. Было также прибегнуто и к устрашению: мне было передано, что я и оба наши консульские представители в Каире и Александрии приговорены к смерти в случае, если арестованные будут все-таки отправлены в Россию».

Тень «урока свободы», доставившего представителям русского самодержавия в Египте немало тревог, нависла над ними вновь. «У меня еще свежи в памяти события 1907 года», — признавался Смирнов.

Царские дипломаты старались любыми способами избежать «повторения пройденного». Смирнов, с одной стороны, пытался увещевать местную печать, а с другой — добивался от Петербурга скорейшей отправки арестованных в Россию. Его пугала и другая перспектива — что они могут бежать из тюрьмы, и тогда громкое дело закончится скандалом для русского правительства, да и для него самого. «Подпольная деятельность единомышленников Адамовича и воздействие Европы на здешних рабочих-европейцев, весьма восприимчивых к революционно-анархистским идеям, продолжаются с прежней энергией, а на собраниях и митингах по-прежнему обсуждается вопрос о мерах по освобождению Адамовича, — с тревогой писал посланник в Петербург 30 мая. — Вследствие этого, пока арестованный не отбудет из Египта, агитация станет неизбежно продолжаться, а она, как мы были уже тому свидетелями, всегда может вызвать либо враждебные нам демонстрации, либо вспышки насилия и беспорядки, подобные происходившим в 1907 году, не говоря уже о том, что, пока Адамович находится в египетской тюрьме, отнюдь не невозможна какая-либо попытка к его освобождению».