Вадим Бурлак - Русский Париж

• Название: Русский Париж
• Автор: Вадим Бурлак
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3022-0

Считается, что русские начали узнавать Париж с 1717 года, когда Петр I подписал верительные грамоты первого русского посла во Франции. И все же это знакомство состоялось гораздо раньше! Еще в 1054 году французский король Генрих I задумал жениться на «воплощении мудрости и красоты» — русской княжне Анне Ярославне, будущей королеве, которая оставила на века память о своей жизни во Франции. С тех пор русских всегда манил и манит Париж. В чем тайна его притяжения и очарования? Автор книги, известный писатель и путешественник Вадим Бурлак, открывает неизвестный мир русского Парижа и увлекает читателя невыдуманными «русскими историями», полными тайн, загадок и романтики.

---

Поэт объяснял, почему не может посвящать строки несуществующей Ирисе.

Не могу никак хвалить, что хулы достойно, —
Всякому имя даю, какое пристойно;
Не то в устах, что в сердце, иметь я не знаю:
Свинью свиньей, а льва львом просто называю.

Самый плодотворный период

Немало произведений, написанных Кантемиром в Париже, собирал и хранил Октавиан Гуаско. Правда, неизвестно, удалось ли ему полностью сберечь это собрание друга. Часть рукописей Кантемира из архива Гуаско в XIX веке оказалась в библиотеках Германии.

Утеряна рукопись перевода Антиоха Дмитриевича «Персидских писем» Шарля Монтескье, пропали часть переписки Вольтера с Кантемиром и записки — рекомендации Антиоха Дмитриевича по поводу известной во Франции трагедии Пьера Морана «Ментиков».

Исследователи считают, что парижский период жизни был самым плодотворным для Кантемира. Именно в Париже им создано большинство сатир, песен, поэм, басен, эпиграмм, теоретических трактатов, переводов французских авторов, здесь он работал над составлением русско-французского словаря.

Французы тоже интересовались творчеством Антиоха Дмитриевича. Так, в 1746 году (через два года после смерти поэта) аббат Венути перевел с русского и издал «Сатиры князя Кантемира».

Последняя прогулка

Однажды, в конце марта 1744 года, к Антиоху Дмитриевичу заехал знаменитый драматург Пьер-Клод Нивель де Лашоссе.

Много лет спустя критики с нескрываемой иронией назовут его «основоположником французской слезливой комедии». Что ж, может, они и правы…

Де Лашоссе знал, что его русский друг умирает.

— Чем я могу помочь вам? — спросил он Кантемира.

— Перенесите меня в Россию, — с улыбкой ответил князь. — Много раз я пытался вернуться в Россию, но не получал на это разрешения…

Пьер-Клод улыбнулся в ответ:

— Мой друг, в далекую Россию перенести вас не смогу, а вот прогулка по Парижу, в карете, — в моих силах.

Он взглянул в окно и восторженно добавил:

— Ах, какая славная весна в этом году!

— Последняя в моей жизни… — пробормотал по-русски Антиох Дмитриевич.

— Что вы сказали? — не понял гость.

Кантемир снова улыбнулся:

— Да так… Пустяки… Я согласен прогуляться с вами по Парижу.

Он кликнул лакея и приказал:

— Одеваться!..

— Куда ж в таком состоянии?!.. Лекарь запретил вам подниматься!.. — попытался остановить хозяина Павлуша.

— Совершить прощальную прогулку по славному городу мне никто не запретит, — тихо, но твердо ответил Кантемир.

Де Лашоссе догадался, что означают слова друга, произнесенные им по-русски, нахмурился и поспешно отвернулся к окну.

«Уже не увидимся»

На этот раз Антиох Дмитриевич не побоялся принять лекарство: «Ну и пусть пробудит оно «спящего тарантула»… Впрочем, он уже проснулся… Главное — на время погасить боль. Она не должна помешать прощанию с Парижем…».

Карета медленно катила по знакомым местам города. Набережная Сены, Лувр, Тюильри, улица Дофина, Ратуша, Дом Инвалидов…

Кантемир, глядя на величественные здания, вспомнил переведенное им на русский язык творение Шарля Монтескье «Персидские письма». Там прибывший во французскую столицу перс восхищается: «Париж — больше Исфахана, а дома такие высокие, что, клянусь, жить в них под стать лишь звездочетам…».

Внезапно карета остановилась рядом с церковью Сен-Медар.

— Вокруг могилы святого диакона Пари, как всегда, толпа несчастных, жаждущих исцеления, — сказал де Лашоссе и выжидающе взглянул на Кантемира.

— Нет-нет!.. — протестующее взмахнул рукой Кантемир и с улыбкой добавил: — Народ верит в свое исцеление, и могила святого поможет им. А мы отправимся дальше…

Прогулка завершилась лишь в вечерних сумерках. Кантемир пригласил де Лашоссе к себе, но тот отказался.

Так и простились друзья у кареты.

Кантемир был даже рад, что де Лашоссе уехал: снова подкатила боль.

— На днях загляну! — крикнул Пьер-Клод из отъезжающей кареты. — Надеюсь, вы будете в лучшем здравии!..

Кантемир ничего не ответил, лишь с трудом помахал рукой и подумал: «Уже не увидимся…».

И снова — черная птица

На следующее утро он, впервые за много дней, проснулся не от боли. Мелькнула радостная мысль: «Неужели?!..»

До чего легко и в душе, и телу! Такое радостное просыпание случалось только в детстве.

Кантемир хотел отбросить одеяло и сесть.

— Нет… Обман… Смерть иногда любит потешиться над жертвой…

Руки не смогли оторваться от постели. Боль всего лишь проспала свой час. Она очнулась и принялась наверстывать упущенное время.

Ей отозвался стук в оконце.

Кантемир медленно повернул голову. Снова черная птица за стеклом. Почудилось или на самом деле? Неужели это последнее, что удастся увидеть в земной жизни?..

И отравленный шоколад из коварных, но прекрасных рук уже не понадобится…

Прощай, Париж!.. Прощай, Россия!..

Дрозд не улетал. Какой безучастливый взгляд! Ему все равно, кого и когда звать в последний путь. Второй… Третий… Четвертый удар клювом в стекло…

Прощай, Париж!.. Прощай, Россия!..

Глава третья Тайные визиты

Париж очаровывает приезжих не только великолепием, изяществом и красотой, но и своим таинственным прошлым и настоящим.

Путеводитель по Франции. Конец XIX века

Более опасным и пугающим явлением, по крайней мере в глазах властей и полиции, был рост числа тайных обществ. Считается, что в период 1700–1750 годов в центре Парижа собиралось более дюжины сект, так или иначе, связанных с масонством.

Эндрю Хасси

С «особой миссией»

«Первый Франко-русский союз, заключенный в 1756 году, открывает широкую дорогу перед подданными Российской империи, которые едут во Францию, чтобы получить образование или лечиться…

Больше всего Париж притягивает богатых бездельников, которые пытаются вкусить здесь доселе неизведанных наслаждений; царящая на улицах веселая суета, модные лавки, спектакли, приемы и… «нимфы радости» Пале-Рояля, как называл их Н. Карамзин, неудержимо влекут к себе «северного варвара», который находит здесь радости жизни, отсутствующие в России: Париж — настоящее «кафе Европы», это город, где бурлит самая разнообразная и богатая общественная жизнь…» — писала французская ученая, дочь русских эмигрантов первой волны Елена Менегальдо.

Со второй половины XVIII века подданные Российской империи стали посещать Париж не только по долгу службы или для учебы в университете. Любознательные аристократы ринулись во Францию за новыми впечатлениями. Драма, балет, живопись, музыка, модные наряды, французская кухня, вина, ювелирные изделия — все это притягивало состоятельных русских.

Многие из них еще до поездки неплохо владели французским, читали романы и журналы, выписанные из Парижа.

В этот же период к берегам Сены потянулись из Российской империи люди с «особой миссией».

Преобразование столицы

Людовик XV не раз заявлял приближенным, что лучшим памятником для монарха являются военные победы и строительство. Поразить иностранцев великолепием столицы — значит заставить задуматься: стоит ли враждовать с этой страной, — считал он.

Французский историк Иван Комбо о Париже второй половины XVIII века писал: «В 1773 г. строится Военная школа (архитектор Анж-Жак Габриель), о которой мечтала мадам де Помпадур, два года спустя — Хирургическая школа (архитектор Жак Гондуен)…

Строительство Пантеона (бывшая церковь Сен-Женевьев) заняло почти всю вторую половину XVIII в…

Одновременно город продолжает развиваться в западном направлении. Расширяется квартал Руль, продолжается прокладка через лес Елисейских полей от Рон-Пуэн (Круглая площадь) до площади Этуаль (Звезды), а затем и до Сены. За городскими границами, разделением на собственно город и его пригороды зорко следят королевские власти, по-прежнему опасающиеся беспорядочной застройки и роста численности парижского населения».

Как отмечал Комбо, во времена Людовика XV улицы Парижа тоже существенно преображаются: «Отныне их название и номер каждого здания указывают на специальных табличках, сделанных из жести или камня. Лейтенанты полиции (Аржансон, Сартин, Ленуар) определяют приоритеты: гигиена, безопасность, совершенствование городского движения. В последние десятилетия века улицы начинают освещаться масляными фонарями.

Паровые насосы Гро Кайю и Шайо, построенные Водной компанией банкирского дома Перье (1777), способствуют улучшению распределения питьевой воды, а также водоснабжению городских бань. Благодаря изобретению Николя Соважа и Блеза Паскаля появляется новый конный транспорт (фиакры, кареты, кабриолеты). Исчезают портшезы, их место в 1750 г. занимают 10 тыс. наемных экипажей, разъезжающих по всему городу. Увеличение числа пожарных насосов и организация пожарной службы (Королевская пожарная стража) стараниями Антуана Габриеля де Сартина (1729–1801) гарантируют гражданам усиление мер пожарной безопасности…