Анна Данилова - Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)

• Название: Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)
• Автор: Анна Данилова
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70835-2

Пожиратели таланта

Бледная кожа, огненно-рыжие волосы, красивое вечернее платье и ужасные кровоподтеки по всему телу – такой увидели известную поэтессу Любовь Горохову сотрудники полиции, прибывшие на место преступления… Она писала о любви и смысле жизни, о предназначении поэта и поэзии – а ее жестоко убили в грязном подвале жилого дома. А чуть позже в квартире Любови обнаруживают еще два трупа: ее друга-мецената, помогавшего издаваться, Северцева, и его старинного приятеля, поэта Мещерского. Создается впечатление, что кто-то задался целью убить самых талантливых литераторов в городе!..

Серебряная пуля в сердце

Стелла была зверски убита одним ударом в актовом зале гимназии… Нину кто-то жестоко умертвил в ее собственном доме… Тамара встретила ужасную смерть в туалете ЗАГСа… На первый взгляд их не связывало ничего, кроме абсолютно одинаковых кулонов на шее – золотых монет с изображением дамы в шляпке. За расследование берутся профессионалы: успешный адвокат Лиза Травина и ее незаменимые помощники – Глафира и Денис. Жертв может быть и больше, ведь всего изготовлено пять подобных золотых украшений. Но остальные «счастливицы» еще не подозревают о реальной цене таинственной дамы в шляпке…

---

– Нет, спасибо… Лиза, что с тобой?

– Я познакомилась сегодня с Лорой Брит, – убитым голосом произнесла Лиза.

– Что-то знакомое…

– Это псевдоним актрисы нашего ТЮЗа, известной травести.

– Поняла. Это мать Любы Гороховой.

– Да. Знаешь, я, наверное, никогда не привыкну к смертям. Так жаль ее, бедняжку! Отношения с дочерью у нее не сложились, но ведь она любила ее безумно… Так что там с этим клубом? Удалось узнать что-то о Любе?

– Да. Я разговаривала с руководителем клуба, поэтом Иваном Долгопятовым, он очень хорошо знаком с Любой. Говорит, что она – талантливая поэтесса, любимица всех членов клуба, с одной стороны, а с другой – многие ей завидуют. Вот, к примеру… И он рассказал мне историю о том, как ее книга стихов, изданная в январе, заняла первое место в городе, и Любе, помимо того что выплатили тысячу долларов, дали еще и путевку в Париж на неделю. Конкурс этот организовал тоже поэт, он же бизнесмен, Владимир Северцев.

– Да, я уже слышала эту историю.

– После того как ты мне позвонила, ну, после опознания Любы, когда не оставалось никаких сомнений в том, что погибла действительно она, я, конечно же, сообщила об этом Долгопятову. И его реакция была странной. Представляешь, он вдруг заплакал. Да так искренне! Сказал сквозь слезы: он предполагал, что она умрет не своей смертью.

– Вот как?!

– Да, я попыталась его растормошить, расспросить, почему он так думал. На что он ответил мне, что Люба была слишком доброй, водила к себе сомнительных приятелей, пристрастилась к алкоголю, а это все до добра не доводит.

– Получается, он рассказал тебе практически все то же, что и Лора, ее мать, говорила мне. Беспорядочный образ жизни, веселье – под вино и восторженные возгласы слушателей, – ведь она, как и все поэты, наверняка декламировала им свои стихи. Я даже представляю себе, как она сидит за накрытым столом, вокруг нее – поклонники, слушают ее стихи, поднимают рюмки за ее успехи…

– Я спросила, не было ли у Любы постоянного ухажера, поклонника, любовника, наконец. И знаешь, что он мне ответил? Что – нет, в ее квартире собиралось, как правило, всегда несколько человек. И все они как бы оспаривали друг у друга свои права на нее. И ей как будто все это очень нравилось.

– Да, жаль, что все так случилось. Она действительно была талантлива… Глаша, что еще?

– Я записала фамилии всех ее друзей-поэтов, собутыльников, случайных приятелей. Оказывается, этот Долгопятов в курсе ее личной жизни. Ее основное постоянное окружение, с его слов, составляли: Сергей Леров – музыкант и литератор, разносторонне одаренная личность, автор многочисленных книг о Пушкине, он же – литературный критик и прозаик; Володя Сурков – писатель-прозаик, автор нашумевшего в свое время романа «Монах», сейчас больной, спившийся человек; Михаил Семенов – также прозаик, когда-то давно он написал несколько детских повестей, его печатали в «Роман-газете», в «Юности», он дружит с известными российскими писателями, у него много друзей и в Москве, и в Сибири… Также Люба дружила со скульптором Иваном Тумановым, автором скульптурной композиции «Материнство», она стоит на улице Некрасова.

– Уверена, что и сам Долгопятов бывал частым гостем в ее квартире. Завтра утром вместе с Сергеем мы поедем к ней домой, посмотрим, может, удастся что-нибудь там обнаружить.

Ольга, няня Лизиной дочки, присутствовавшая при разговоре, тихо сказала:

– Я тоже видела вашу поэтессу несколько раз, в центре города. Такая невысокая молодая женщина, продающая свои стихи, да? Это ее убили?

– Да, Оля. Причем не просто убили, ее сначала пытали. Как будто она могла что-то знать. Ума не приложу, чего от нее хотели?

– Денис тоскует без работы, может, озадачим и его? – тихо предложила Глафира.

– Конечно, – оживилась Лиза. – Оля, подай мне, пожалуйста, мою сумку. У меня там есть фотографии Любы. Надо дать ему одну, чтобы он отправился в ресторан «Милан». Пусть покажет ее официантам, порасспрашивает их.

– Вот он обрадуется! Знаешь, он спит и видит, как вернется к нам, до того ему наскучило в прокуратуре.

– Вот пусть и поработает. Оля, Маги уже пора спать…

Лиза взяла девочку на руки, поцеловала ее в нежный розовый лобик и с улыбкой протянула няне.

– Знаешь, она хоть и плохо ест, и с аппетитом у нее проблемы, но стала такая тяжеленькая! Откуда что берется?!

Маленькая Магдалена в розовом махровом халатике была красивым пухленьким ребенком с большими темными глазами и русыми кудряшками. Ольга взяла малышку, прижала ее к себе и унесла в детскую.

– А где Гурьев? – спросила Глаша. – Он что, снова уехал?

– Нет, просто мы поссорились. Ну, не совсем, конечно, это можно назвать ссорой, но все равно… Помнишь Тайлершу?

– Ирину? И что?

– Я же хотела заняться ее мужем, выяснить, откуда у него такие деньги и все такое. Словом, собиралась попросить Диму, чтобы он рассказал мне что-нибудь о нем. И знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– Чтобы я не совала нос куда не следует, – Лиза изменилась в лице, и Глаша поняла, что ее подруга сильно уязвлена словами мужа. Он ее попросту оскорбил, обидел. И это при том, что Лиза считается в городе одним из самых сильных адвокатов, что она – профессионал широкого профиля. И, что самое удивительное, Гурьев сам прекрасно знает об этом, но, поскольку он тоже занимается адвокатскими расследованиями и защитой, вероятно, ему доставило особое удовольствие унизить жену.

Лиза между тем с трудом удерживалась от слез.

– Вот скажи, Глафира, – прошептала она, – почему они, мужики, такие? Почему он, вместо того чтобы как-то поддержать меня, помочь, предоставить мне информацию, старается как-то уколоть меня, дать мне понять, что я – ниже его?

– Я не удивляюсь твоему Гурьеву, – сказала Глаша. – Если ты помнишь, моему Адаму тоже не нравилось, что я занимаюсь расследованиями, больше его зарабатываю, что меня никогда нет дома. Они, мужики, считают, что наше предназначение – это дом, дети и хозяйство.

– Но за Маги прекрасно смотрит Ольга! Она чудесная няня, очень любит Магдалену. Я знаю, что всегда могу на нее положиться. Может, когда Маги станет постарше, я и стану уделять ей больше времени, но сейчас, когда она так мала…

– Лиза, все я отлично понимаю! Но, может, Гурьев сказал это вовсе не для того, чтобы обидеть тебя, а с другой целью?

– С какой?

– А тебе не приходило в голову, что он знает об этом Тайлере нечто такое, что вызывает в нем желание оградить тебя от вмешательства в его дела?

– Хочешь сказать…

– Я могу лишь предположить, что то новое дело, из-за которого он отказался от отпуска, и связано с Тайлером. Может, Тайлер сам обратился к нему с просьбой найти эти деньги? А его жена, вспомнив о твоем существовании, тоже решила за спиной мужа каким-то образом начать действовать? Позвонила тебе, попросила кое-что разузнать. Ты рассказала об этом Диме?

– Да нет, конечно!

– А он тебя спрашивал: мол, с какой стати тебя заинтересовал этот Тайлер?

– Ну да, спросил, конечно.

– И что ты ему ответила?

– Что меня попросили собрать о нем сведения.

– Думаю, он поинтересовался, кто именно обратился к тебе за этой информацией.

– Но я ему ничего не сказала. Я же обещала Ирине, что буду действовать тайно, чтобы ее муж ни о чем не догадался.

– Знаешь, что? Ты должна откровенно поговорить с Димой и все ему рассказать. Возможно, действуя вместе, вы добьетесь результатов.

– Но мы еще никогда практически не работали вместе. И я не представляю себе, как буду работать под его началом. Вообще не знаю, как себя вести. Когда я что-то делаю сама, у меня все распланировано, я знаю, что мне нужно предпринять, в каком направлении действовать. А так… с ним вместе? Не знаю.

– Лиза, это же только мои предположения. Кстати, ты узнала что-нибудь, занимаются ли делом Тайлера? Ищут грабителей?

– Узнала. Нет, официального заявления от Тайлера не было.

– Что и требовалось доказать. Вот скажи, если бы у тебя украли такую крупную сумму, ты обратилась бы в полицию?

– Глафира! Тьфу, тьфу… Не накаркай! Конечно, обратилась бы!

– Хорошо. Тогда ответь на такой вопрос: в каком случае ты бы все-таки туда не обратилась?

– Если бы я занималась противозаконной деятельностью, это же ясно!

– Вот и все! Я сейчас уйду, а ты поговори с мужем, расскажи ему о Тайлере, и увидишь, что я была права, что Тайлер, может быть, через третье лицо, обратился к Диме, чтобы тот помог ему найти этих гаишников. И если мы с тобой работаем в основном с Мирошкиным, то у твоего Гурьева связи покруче. Ладно, Лиза, думай сама, решай, как тебе лучше поступить. Но твой Дима – совсем не такой, каким был мой бывший муж, Адам. И я уверена, что он тебя ценит. Просто боится за тебя, вот и все.

– А у тебя-то как, Глаша? Как с твоим Димой? Надо же, у нас одни Димы… Все в порядке? Вы ладите?

– Слава богу! Единственное, он тоже возвращается домой поздно. Но я знаю, что он работает, а потому стараюсь не упрекать его, не трепать нервы. Он очень хороший человек и, думаю, благодарен мне за то, что его сыновья теперь живут рядом с ним вместе с нами, что у нас – семья.