Шахразада - Красавец горбун

• Название: Красавец горбун
• Автор: Шахразада
• Жанр: Эротика
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-3155-2

Порой так причудливо переплетает свои нити судьба… Подвергает юношу великим испытаниям, заставляя его вкусить жар любви прекрасной джиннии, ощутить горечь проклятия, бремя странствий. Поворачивает ветры и течения, отводя корабль от родных берегов, позволяет кошке разрушить заклятие Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!). И все это ради того, чтобы ты, досточтимый читатель, подивился чудесам мира, сотворенного великим Аллахом!

---

– О Аллах, Бедр-ад-Дин! Не суетись. Давай я помогу тебе.

В умелых руках матери сам собой сложился и завязался кожаный мешок со сменой одежды, рядом с ним на каменный пол дворика лег еще один – с провизией. Вот и бурдюк с водой, вот мешочек с пряностями…

– Да будет благословен этот дом на сотни сотен лет под рукой Аллаха всемилостивого!

На пороге появился стройный юноша, сжимающий в руках еще один мешок, на этот раз продолговатый.

– Не ты ли, о достойнейший, Бедр-ад-Дин, сын визиря Рашида?

– Да, это я.

– Меня послал мудрец Валид, да продлит его годы без счета Аллах милосердный! Это он повелел передать тебе!

Бедр-ад-Дин взял из рук посыльного длинный сверток и ту самую большую монету, серебряную царскую байзу. Бедр-ад-Дин был сыном визиря и потому прекрасно знал, какие силы теперь у него в руках. За его спиной словно встала теперь вся страна Ал-Лат, ибо серебряная байза говорила любому, кто видит ее: «Этот достойный человек странствует по велению царя страны Ал-Лат!» Да, это была большая честь для любого, кто держит ее в руках. Большая честь и большая ответственность. Так учили Бедр-ад-Дина – тот, кто взял в руки царскую байзу, стал лицом страны.

Юноше оставалось только безмолвно поклониться посыльному. Вновь закрылась калитка. Мать и сын остались одни.

– Пора, матушка…

– Пора, мой мальчик. Но прежде чем ты покинешь наш дом, надеюсь, совсем ненадолго, я должна отдать тебе одну вещь. Некогда она принадлежала твоему деду, отцу братьев Рашида и Салаха. А к нему перешла от его деда. По преданию этот клинок в далекие времена спас жизнь прадеду прадеда твоего отца. И с тех пор считается он не драгоценностью, а семейной реликвией, охраняющей род. Когда отец после ссоры с братом покидал дом, он взял это сокровище с собой. Мудро он сделал или нет, не нам судить. Теперь же, мальчик мой, я отдам половину этой драгоценности тебе. Что бы ни случилось с тобой, береги этот клинок, и, надеюсь, тогда он убережет от беды тебя. Если же Аллах всемилостивый позволит и ты попадешь в дом дяди – передай клинок достопочтенному Салаху как знак соединения семьи. Возьми же, Бедр-ад-Дин!

Джамиля развернула шелковый платок, переливающийся всеми оттенками синего, и достала кинжал в ножнах. В солнечных лучах заиграла драгоценная эмаль, и самоцветы ожили, радуясь прикосновению живительных лучей.

С благоговением Бедр-ад-Дин взял в руки реликвию и обнажил клинок. Узкое обоюдоострое лезвие вспыхнуло хищным блеском, вызолоченный узор у рукояти полыхнул огнем.

– О Аллах милосердный, какая красота! – прошептал юноша.

Джамиля взяла у него из рук и кинжал, и ножны, приложила их к своему лбу, а потом на минуту прижала к груди. Потом, поцеловав рукоять, отдала кинжал сыну, а ножны вновь спрятала в синий шелковый платок.

– Храни его, сынок, так, как я хранила тебя все эти годы. И, да смилуется над нами Аллах, надеюсь, мы вскоре соединим нашу реликвию.

Бедр-ад-Дин поклонился матери. Так низко он не кланялся никому в этой жизни. Но сейчас, перед расставанием, мир вдруг открылся ему с совершенно новой стороны. Он в одно мгновение вспомнил историю своего отца и поразился его стойкости и мужеству. Подумал он и том, что мать, с любовью и нежностью охранявшая его все эти годы, сейчас остается одна. Ужас от осознания того, что он, выполняя поручение Валида-мудреца, обрекает Джамилю на страдания и одиночество, вновь охватил его.

– Матушка, но почему я должен уезжать? – жалобно, как в детстве, спросил Бедр-ад-Дин. – Быть может, разумнее мне было бы остаться и охранять вас, охранять наш дом?..

– Мальчик, все уже решено. Думаю, найдется кому охранять наш дом. Ты же должен исполнить поручение Валида. А исполнив его, ты вернешься домой. Ибо так распорядился Аллах милосердный!

На сердце у Бедр-ад-Дина было тяжело и беспокойно. Но он собрал все свои силы, поцеловал мать в лоб, поклонился дому и решительно ступил за порог. Оседланный жеребец уже ждал его. А далее… Кто знает, что предначертано ему?

Макама пятая

Долго еще чувствовал Бедр-ад-Дин взгляд Джамили после того, как покинул и родную улицу, и родной город. Вскоре скрылись и минареты. Лишь бесконечная лента дороги среди холмов была теперь перед глазами юноши.

Вновь и вновь он вспоминал события сегодняшнего утра. Вновь вставали перед его мысленным взором полные ненависти глаза первого советника и спокойные, чуть прищуренные – царя Темира. Вновь юноша видел, как царь оттесняет к стене визиря, защищая две жизни. Но внезапно еще одна мысль пришла Бедр-ад-Дину в голову. И такая же безрадостная, как и прежние воспоминания.

«О Аллах, а что же стало с Хасаном? Я потерял его у стен дворца… Аллах милосердный, прошу тебя, сделай так, чтобы с ним ничего не случилось. Я сейчас не могу ничем ему помочь. Но, быть может, когда я вернусь, я осмелюсь просить прощения у своего лучшего друга за это постыдное бегство…»

Быстроногий конь уносил юношу все дальше, но мыслями Бедр-ад-Дин по-прежнему был там, в родном городе. Душевная боль терзала, не давая успокоиться. Но постепенно бесконечное однообразие дороги взяло верх. И вот дыхание выровнялось, слезы более не подступали к глазам, разум очистился. И только сейчас Бедр-ад-Дин смог задать себе новый вопрос:

«Но куда я еду? О да, от города ведут многие дороги. Но почему я поехал именно по полночной? Почему не избрал дорогу, что идет вдоль моря? И что я везу с собой?»

Бедр-ад-Дин пустил коня шагом и, путаясь в шелковых шнурах, наконец раскрыл узкий кожаный мешок, который передал ему посыльный. Два свитка, один заметно крупнее другого, тонкая черная палочка с синими и золотыми полосками, увенчанная петлей, по виду деревянная, но удивительно тяжелая для любого дерева, лоскут черного шелка с вышитым знаком…

– О Аллах, что же это все такое? – удивился Бедр-ад-Дин. – Похоже, это был поддельный посыльный… Но байза-то настоящая… Что же это все значит?

Наконец юноша обратил внимание, что один из свитков – тот, что был тоньше, – надписан так: «Бедр-ад-Дину, сыну визиря Рашида».

– О Аллах, наконец я получу ответы на свои вопросы… – пробормотал сын визиря, торопливо разворачивая свиток.

«Да хранит тебя Аллах великий и милосердный! – так начиналось письмо мудреца Валида. – Надеюсь, ты развернул это письмо уже после того, как скрылись за спиной городские стены. Если это так, то я могу быть спокоен и за тебя, и за дело, которое поручаю тебе. Если же нет, то, боюсь, нешуточная опасность, грозящая нам, стала еще больше. Но выбора у меня нет. Счастье, что тебе удалось ускользнуть из лап первого советника.

Увы, мой юный друг, этот негодяй уже давно готовил заговор. И до меня доходили слухи, и, думаю, до моего брата, нашего мудрого царя Темира тоже. Но мы оба не придали значения слухам, более надеясь на разум подданных и царедворцев. И потому я виню в случившемся и себя. Но тебе, мужественный юноша, я поручаю дело необыкновенной важности. Ты должен отвезти второй свиток, который найдешь в мешке, наместнику самого халифа, правителю самого северного города в черной земле Кемет. Город этот называют Александрией, он стоит на берегу Серединного моря. И лишь после того, как ты передашь свитки в собственные руки наместника по имени Исмаил-бей, твое поручение будет выполнено. Но не жди, что Исмаил-бей сразу поверит тебе. Этот человек недоверчив и осторожен, ни серебряная байза, ни твои самые горячие слова его не убедят. Черный жезл, который ты, думаю, уже нашел в мешке, принадлежал некогда властителям земли Кемет, фараонам. Его однажды сам Исмаил-бей вручил нашему царю, Темиру. Этот жезл и послужит тебе лучшей верительной грамотой. Если же Исмаил-бей не властвует над городом Искандера Двурогого, то сожги свитки, не читая их. А после этого постарайся укрыться там, где тебя никто не стал бы искать. И помни, мужественный юноша, что ты сделал и для царя и для визиря неизмеримо много. Но, если твое путешествие увенчается успехом и ты сможешь отдать грамоты Исмаил-бею, твое поручение будет нашей победой.

Не тревожься за отца, не тревожься за мать – они будут под защитой сил, неподвластных первому советнику. Я надеюсь на тебя, юноша!»

Словно не веря собственным глазам, Бедр-ад-Дин еще раз перечитал письмо мудреца. Потом еще раз. Потом в третий. Лишь теперь смысл слов начал доходить до его разума.

– Александрия… – пробормотал Бедр-ад-Дин. – Город Искандера Двурогого… Да будет с тобой Аллах, мудрец Валид. Сдержи слово, защити моих родителей. А я сдержу слово, данное тебе, и доставлю послание Исмаил-бею, наместнику самого халифа…

Легконогий конь отмерял фарсах за фарсахом, но юноша не видел ничего перед собой, не видел он и дороги. В раздумьях о том, что осталось в родном городе, прошли часы. Не помышлял и о ночлеге Бедр-ад-Дин, потому сумерки застали его вдали от любого жилья. Но отдых нужен был и юноше, и его коню. И потому, увидев в стороне от дороги несколько пальм, склонившихся над источником, всадник поспешил туда. Да, это был не надежный кров над головой, а лишь слабое подобие убежища. Но сейчас и оно показалось усталому путнику лучше самой нежной постели из сотни шелковых ковров.