Андрей Лариков - Проклятая группа. И последние станут первыми

• Название: Проклятая группа. И последние станут первыми
• Автор: Андрей Лариков
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2014

«Проклятой группой» в полиции прозвали отдел, ютящееся в грязном и сыром подвале на задворках УВД. Работа отдела — мелкие хулиганства и кражи. А сотрудники отдела — проштрафившиеся опера-неудачники во главе с капитаном Кротовым. Когда-то начальство отправило их сюда, как на свалку, в надежде, что оперативники сами когда-нибудь уйдут из полиции. «Проклятая группа» — это настоящая профессиональная смерть для сыщиков.

Но однажды в городе произошло громкое похищение жены влиятельного адвоката. Несмотря на выкуп, похитители жестоко расправляются с жертвой, не оставляя при этом никаких следов. И тогда единственный оставшийся в начальстве друг Кротова дает ему шанс. Если «проклятая группа» сможет выйти на след неуловимой банды, их реабилитируют. Если нет — выкинут из полиции, как расходный материал.

Кротов и его люди бросаются в бой, не подозревая, что столкнутся с настоящим заговором. Под ударом оказываются не только свидетели, но и сами сыщики из «группы проклятых».

---

Коридор общаги был грязным и темным, почти как их подвал. Только вместо труб вдоль стен тянулись пожитки жильцов — там и тут стояли старые велосипеды, сломанные холодильники и какие-то коробки. Из некоторых дверей доносились пьяные и злые голоса. Дверь в «хоромы» Зинки Ситниковой — у нее была целая квартира с тремя комнатами, две из которых она периодически сдавала всякому сброду — опера остановились. Из одной из соседних каморок выглянул пьяненький мужичок, но при виде вооруженных оперов он лишь ойкнул и исчез за дверью. Кротов кивнул Лазареву, снимая ствол с предохранителя, и Лазарев громко постучал в дверь Зинки. Вскоре они услышали шарканье и хриплый грубый женский голос:

— Чего надо?

Кротов ответил таким же грубым хриплым голосом:

— Хрыч у себя?

— А чего надо? Кто это?

— Фитиль с корешами, е-мое, открывай!

Голос Кротова был мало похож на голос Фитиля, но Зинка всегда присутствовала в реальности лишь в одном из двух состояний — пьяной или с похмелья — поэтому фокус с ней мог легко выгореть. И выгорел, потому что опера услышали щелканье замка, после чего дверь открылась. Лазарев тут же выдернул Зинку за шкирку, а Кротов зажал ей рот. Зинка в ужасе замычала, но Кротов громко шикнул на нее:

— Закройся, дура! Полиция! Помнишь меня? Полиция. Врубилась? — продолжая мычать, Зинка закивала. Кажется, она узнала Кротова. — Где комната Хрыча?

Зинка махнула рукой внутрь приоткрытой двери. Внутрь и налево, давая понять, что комната где-то там.

— А теперь вали в коридор, или я и тебя загребу, поняла? И только вякни мне, коза!

Зинка энергично закивала. Как только ее отпустили, она бросилась наутек по коридору. А опера с оружием наизготовку шагнули внутрь.

Темный коридор, заваленный всяким хламом. Двигаясь медленно и бесшумно, опера свернули налево. Дверь в ванную, дверь в туалет. Напротив — дверь в жилую комнату. Дверь закрыта. Других комнат в этой части «хором» не было. Кротов, Лазарев и Гарин переглянулись, вспоминая отрепетированные действия, кивнули друг другу. После чего Гарин мощно навалился на дверь ногой, распахивая ее.

Опера ввалились в комнату. Небольшая темная каморка, два на три метра, с диваном-кроватью, столом и шкафом. Около шкафа стояли несколько клетчатых сумок, с которыми раньше ездили за товаром челноки. В комнате не было никого.

— Твою мать, и где он? — нахмурился Лазарев, опуская оружие.

Кротов шагнул назад в коридор.

И в этот момент показался Хрыч. Он быстро выскочил из туалета, привлеченный грохотом. В руках открытая бутылка пива. Прямо перед собой он увидел Кротова — и мгновенно понял все. Хрыч швырнул бутылку Кротову в лицо и бросился бежать. Бутылка разлетелась на тысячу осколков, заливая Кротова дешевым пойлом. Кротов рухнул на стену, в голове звенело.

— Он здесь!

Гарин выскочил из комнаты, перепрыгнув через Кротова, и с ревом бросился за Хрычом.

— Стоять, падла, полиция!

Хрыч мчался к кухне. По пути он схватил стоящую у стены швабру и метнул ее назад. Швабра угодила строго между ног Гарину, и он с воем плюхнулся на пол.

— Сань, живой?

Над Кротовым склонился Лазарев. В голове Кротова звенело, глаза застилало вонючее пиво, но он заставил себя вскочить и бросился вглубь помещений. Хрыч уже достиг кухни. Бешено озираясь, увидел грязный кухонный нож в раковине, схватил его и бросился назад.

БАБАХ! В замкнутом помещении выстрел прогремел, подобно грому. Кротов выстрелил над головой вооруженного Хрыча, и пуля вгрызлась в потолок, посыпая инстинктивно пригнувшегося Хрыча штукатуркой. И тут же Кротов и Лазарев навалились на него, придавливая к полу. Кротов коленом давил Хрычу в хребет, Лазарев вжимал его вооруженную ножом руку в пол.

— Скотина! Убью, сука! Антон, нож!

Гарин, примчавшись на выручку, двинул каблуком по кулаку Хрыча. Взвыв, тот выпустил нож, и вторым ударом Гарин отбросил его в сторону.

— Готово! Браслеты!

Гарин и Лазарев вдвоем заломили Хрычу руки. Кротов отступил, пытаясь перевести дух после борьбы. Глаза застилала пелена, в голове все еще звенело. Вытерев лицо, он увидел на ладони кровь.

— Пи…рас, он мне лоб раскроил… Антох, комнату его проверь.

Лазарев, сковав руки Хрыча наручниками, продолжал вжимать его лицом в пол и давить коленом между лопаток — Хрычу оставалось только хрипеть от боли. Гарин же метнулся в комнату Хрыча. Оглядевшись, открыл один из баулов. Его глаза загорелись.

— Это он. Охренеть, мы сделали это.

7

Через полчаса перед общагой было не протолкнуться: опера, ППС, «скорая». Фельдшер занялся обработкой раны на рассеченном осколками пивной бутылки лбу Кротова. Остальные ждали приезда начальства и дежурного следака СК — если была стрельба, следственный комитет положен обязательно. Но раньше СК на место приехал Грищенко. Фельдшер как раз накладывал повязку на лоб Кротова, но Кротов успел заметить хмурое и недовольное лицо начальника криминальной полиции УВД. Другой бы подошел к оперу, произведшему задержание опасного рецидивиста. Грищенко лишь одарил Кротова неприязненным взглядом и скрылся в дверях общаги.

Ни для кого в управлении не было секретом, что Шевелев в ближайшие пару лет собирался уходить на пенсию. И Грищенко готов был на многое, чтобы занять этот пост. Кресло начальника окружного УВД — это высший командный состав, билет во власть. А власть Грищенко была ой как нужна. Учитывая его связи наверху, в том числе в главке, должность можно было бы считать уже его. Была только одна проблемка. И этой проблемкой являлся друг Кротова — начальник окружного угрозыска, прямой подчиненный Грищенко и его заместитель. Подполковник Виктор Хомич. Бывалый опер, прошедший все нужные ступени — от младшего опера на «земле» до шефа угро округа. Даже при наличии самых лучших связей никто не мог поручиться, что наверху при назначении шефа УВД выберут незнакомого с оперативной работой Грищенко, а не идеального кандидата Хомича. Слабая сторона у Хомича была только одна — ноль связей. Слишком поздно он понял, что в этой работе быть хорошим опером и просто выполнять свою работу — это далеко не все.

У Грищенко были связи, но не было опыта. У Хомича наоборот — опыта не занимать, а вот со связями была проблема. Вместе они могли бы стать идеальным начальником окружного УВД.

Едва появившись в управлении в должности начальника криминальной полиции, Грищенко стал окружать себя верными операми. И верным опером № 1 был Рогов. Хомича поддерживали большинство оперов, но вставать на пути у Грищенко не хотел никто. А верные опера — еще один ключ к заветной должности.

Грищенко отлично знал, что Хомич и Кротов были друзьями.

За последние два года Хомич несколько раз пытался реабилитировать Кротова и его людей и вернуть к нормальной оперативной работе. И он давно бы сделал это, если бы не Грищенко. Это был не вопрос репутации сосланных в подвал оперов. Это был уже вопрос политики.

— Козел, — буркнул Кротов, провожая глазами Грищенко.

— Что? — фельдшер опешил.

— Я не вам, простите.

Обыск в комнате Хрыча дал многое. К обыску привлекли следака, работавшего по всей серии из 15 квартирных краж, и он безошибочно признал часть похищенного. Это была железная доказуха. Кроме того, среди вещей Хрыча нашли и золотую цепочку, которую он сорвал с изнасилованной и убитой им Риты.

Закованного в наручники Хрыча в УВД доставил наряд ППС. Сразу же прибыл работавший по мокрухе следователь из СК, чтобы закреплять материал. А вот изъятые вещдоки в УВД привезли Кротов, Лазарев и Гарин. Около дежурки Кротов увидел Рогова, который со смесью изумления и оторопи смотрел на него. По спине Кротова пробежала волна удовлетворения. Но он с достоинством прошел мимо, не удостоив Рогова взглядом.

А вечером Кротова вызвал к себе Хомич. Довольный, он подошел к оперу, разглядывая его перевязанную бинтами голову, и крепко пожал руку.

— Молоток, Сань. Просто молоток. Так держать. Ты всем показал. Все офигели сегодня от вас, даже я. Отвечаю.

— Ах, оставьте, — усмехнулся Кротов.

— Выпьешь?

— Не сейчас.

— Как хочешь. — Хомич уселся за стол. — А ко мне уже Грищенко прибегал. Желчью брызгает. «Почему они не передали информацию кому надо?!».

— А ты?

— Я ему сказал как есть. Говорю, да потому что их никто и слушать бы не стал. Напомнил, как вчера на разводе у Самого Лично ты заикнулся про гастролера. Говорю, хоть кто-нибудь Кротова всерьез воспринял, нет?

— Приятно умыть его, а?

Хомич на секунду искренне просиял:

— Не то слово, Сань. Не то слово.

А потом он перешел к делу.

— Слушай… Сколько вы уже в подвале гниете? Два года?

— И один месяц.

— Довольно долго, не находишь?