Дейв Эггерс - Зейтун

• Название: Зейтун
• Автор: Дейв Эггерс
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014

От автора:

Это документальное повествование, в основе которого лежат рассказы и воспоминания Абдулрахмана и Кейти Зейтун.

Даты, время и место событий и другие факты были подтверждены независимыми экспертами и архивными данными. Устные воспоминания участников тех событий воспроизведены с максимальной точностью. Некоторые имена были изменены.

Книга не претендует на то, чтобы считаться исчерпывающим источником сведений о Новом Орлеане или урагане «Катрина». Это всего лишь рассказ о жизни отдельно взятой семьи — до и после бури. Написана книга при непосредственном участии членов семьи Зейтун и отображает их видение тех событий.

---

Пастор восхвалял Кейти и Иисуса Христа и разливался на тему превосходства их общей веры, но Кейти его почти не слушала. Внутри у нее что-то оборвалось. Когда он закончил, Кейти вернулась на место. Она была потрясена и растеряна, но кое-что ей стало ясно. Остаток службы она просидела, вежливо улыбаясь, уже твердо зная, что никогда в эту церковь не вернется.

Всю обратную дорогу она размышляла о случившемся. Думала и ночью, и на следующий день. Поделилась с Юко, и они пришли к выводу, что этот человек, читающий проповеди тысяче доверчивых и впечатлительных прихожан, или не знал, или ему было безразлично, что ислам, иудаизм и христианство являются довольно близкими ветвями одной и той же монотеистической авраамической религии. Как можно огульно осуждать ислам да еще издавать при этом неприличные звуки? Кейти не желала принимать в этом участие.

И вот медленно, но верно, Кейти вслед за Юко пришла к исламу. Она от корки до корки прочитала Коран; он поразил ее своей мощью и поэтичностью. Христианские священники, которых она достаточно наслушалась, много говорили о том, кто попадет в ад, а кто — в рай, и как долго и как мучительно грешники будут гореть в геенне огненной; имамы, к которым начала ходить Кейти, не занимались такими предсказаниями. «Я попаду в рай?» — спрашивала она. «Одному Аллаху известно», — отвечал ей имам. То, что имамы часто не давали однозначного ответа, импонировало Кейти. Иногда она задавала им вопросы точно так же, как раньше задавала пасторам, и они старались удовлетворить ее любопытство, но не всегда могли. В таких случаях ей говорили: «Давай заглянем в Коран». Кейти в исламе очень нравилось чувство персональной ответственности и стремление к социальной справедливости. Но, пожалуй, больше всего ее привлекал образ женщины мусульманки, олицетворяющий собой чистоту и достоинство. Те мусульманки, которых Кейти знала, казались ей здравомыслящими и благородными, целомудренными и сдержанными. А ей так хотелось научиться владеть своими чувствами, так хотелось обрести душевный покой, что без контроля над собой было невозможно.

Церемония обращения в ислам прошла изумительно просто. В присутствии Юко и еще нескольких прихожанок мечети она произнесла шахаду, свидетельство веры. «Ашхаду ан ля илʼяха ʽилля Ллʼаху уа ʽашхаду ʽанна Мухʼаммадан раʼсулю Ллахи». И все. Больше от нее ничего не требовалось. Я свидетельствую, что нет никого божества кроме Аллаха; свидетельствую, что Мухаммед Посланник Его. И Кейти Делфайн стала мусульманкой.

Кейти пыталась объяснить свой поступок друзьям и родным, но не могла подобрать нужные слова. Хотя знала, что обретает покой. Заложенное в исламе право на сомнение поощряло ее рассуждать и задавать вопросы. Ответы, найденные в Коране, помогали искать свой путь и двигаться вперед. Благодаря исламу изменилось ее отношение к семье, Кейти стала менее агрессивна. Сколько себя помнила, она всегда воевала с матерью, но, прочитав в Коране «Находись у ног своей матери, ведь там Рай», переменилась: перестала грубить и научилась быть терпеливой и великодушной. Ислам возродил в моей душе чистоту, могла бы сказать Кейти.

Она считала свое обращение в ислам шагом вперед, но, по мнению матери, братьев и сестер, отрекшись от их веры, предала семью и все, что им дорого. Тем не менее Кейти старалась поддерживать с ними хорошие отношения, и, надо отдать им должное, они тоже старались. Бывали периоды затишья, и тогда поездки к родным проходили без ссор и приносили радость. Однако после каждой такой встречи наступал черед обвинениям и колкостям, хлопанью дверьми и стремительным отъездам. С некоторыми из своих восьми братьев и сестер Кейти вообще перестала общаться.

Но Кейти хотелось иметь большую разветвленную семью, хотелось, чтобы ее дети знали своих дядей, тетей, двоюродных братьев и сестер, и потому, припарковавшись около дома брата в Батон-Руже в полдвенадцатого ночи, она почувствовала огромное облегчение. Первым делом она уложила детей, и они, кто на диване, кто на полу, через секунду уже спали. Потом она позвонила Зейтуну:

— Ветер поднялся?

— Пока нет.

— Я с ног валюсь. Никогда так не уставала.

— Ложись спать. Отдохни.

— И тебе не мешает.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и погасили свет.

Воскресенье, 28 августа

Кейти проснулась на рассвете и включила телевизор. «Катрина» приобрела пятую категорию, ветер достигал скорости 150 с лишним миль в час. Ураган двигался прямиком на Новый Орлеан; по расчетам синоптиков главный удар он должен был нанести примерно в шестнадцати милях к западу от города. Метеорологические службы прогнозировали разрушительные ветры, десятифутовые волны в заливе, вероятность прорыва дамб, затопление всего побережья. По их подсчетам ураган должен был обрушиться на Новый Орлеан этим вечером.

В течение дня, по мере ухудшения обстановки, клиенты звонили Кейти и Зейтуну с просьбами заколотить щитами двери и окна их домов. Набрав заказов, Кейти по телефону передала список адресов Зейтуну. Зейтун, узнав, что один из его плотников, Джеймс Кроссо, остался в городе, связался с ним. Всю вторую половину дня они вдвоем объезжали дома из Кейтиного списка, готовили их к удару стихии. Жена Джеймса работала в гостинице в центре города, и они планировали укрыться там от урагана. Погрузив четверть тонны фанеры в кузов пикапа, Зейтун с Джеймсом мотались от одного объекта к другому, стараясь сделать как можно больше до того, как поднимется ураганный ветер. Дороги по-прежнему были забиты, поток машин не иссякал, но Зейтуна это не пугало. Какая опасность может ему грозить в их двухэтажном доме на Дарт-стрит, вдалеке от дамб, с запасом продуктов, со всем необходимым под рукой?!

В полдень мэр Нэйгин объявил первую за всю историю города обязательную эвакуацию. Все, кто может, должны уехать.

Весь день Зейтун и Джеймс наблюдали за толпившимися на автобусных остановках жителями, решившими пересидеть ураган на стадионе. В очередь выстраивались целые семьи, молодые пары, пожилые мужчины и женщины, нагруженные мешками, чемоданами и рюкзаками с пожитками. Ветер между тем усилился, небо потемнело — Зейтуна начала беспокоить судьба этих, оказавшихся под открытым небом, людей. Разъезжая по городу, они с Джеймсом обратили внимание, что за полдня ничего не поменялось: вечером на остановках терпеливо ждали те же, кого они видели днем.

В Батон-Руже погода тоже портилась: поднялся ветер, к полудню небо затянули черные тучи. Дети недолго поиграли на улице, но потом вернулись в дом смотреть фильм на DVD, а Кейти, Патти и Мэри Энн пока обменивались последними новостями. Деревья в округе раскачивались и трещали.

В пять часов прекратилась подача электричества. Дети уселись играть в настольные игры при свечах.

Время от времени Кейти отлучалась в машину послушать по радио новости. В Новом Орлеане ураганный ветер бил стекла в домах, валил деревья и столбы электропередач.

Кейти несколько раз пыталась дозвониться до Зейтуна, но безрезультатно: по домашнему телефону он не отвечал, а звонки на его мобильный сразу уходили на автоответчик. Кейти решила, что в городе прервалась телефонная связь. Ураган еще не достиг Нового Орлеана, а она уже не может связаться с мужем!

Около шести вечера Зейтун отвез Джеймса в гостиницу и вернулся домой подготовиться к удару стихии. Он посмотрел новости по телевизору — пока почти никаких изменений. Ожидалось, что фронт урагана достигнет города к полуночи. Зейтун подумал, что приблизительно в это же время отключится электричество и света не будет дня три.

Темнело. Зейтун обошел комнату за комнатой, прикидывая, откуда можно ждать неприятностей. Всего в доме было четыре спальни: родительская — на первом этаже и детские — на втором. Если повредится крыша, то в детских протечет потолок. Кое-где вылетят оконные стекла; самое слабое место — гостиная с эркером, там риск особенно велик. Дерево на заднем дворе может упасть на дом — вот это повлечет за собой серьезные разрушения, ведь дождь тогда будет свободно проникать в дом.

Но Зейтун не отчаивался. Как бы ни развивались события, он хотел быть в доме, на благоустройство которого потратил огромные деньги, и по возможности его защитить. Даже старая бабушка Зейтуна во время бесчисленных штормов отказывалась покидать свой дом на Арваде, и он собирался следовать ее примеру. За свой дом надо бороться.

Единственное, что его тревожило, так это ситуация с дамбами. В новостях неоднократно говорили о разбушевавшихся волнах в Мексиканском заливе. Дамбы были построены в расчете на волны высотой в четырнадцать футов, а в заливе они достигали уже девятнадцати-двадцати футов. Зейтун знал, что, если дамбы не выдержат, битва будет проиграна.