Иван Алексеев - Осада

• Название: Осада
• Автор: Иван Алексеев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4226-0245-2

Русь в беде. Король Стефан Баторий, прозванный в Европе «Непобедимым», осадил город Псков. Под стенами псковского кремля встало лагерем многотысячное войско, устроенное и вооруженное по последнему слову военного искусства. В бой рвется воинственная польская шляхта, немецкие пехотинцы-ландскнехты, шотландские конники-рейтары, да и вообще наемники со всей Европы. Готова заработать во всю мощь всесокрушительная осадная артиллерия. Ни много ни мало вся Европа ополчилась против государства Российского. Кажется, что дни Пскова сочтены.

Но надежда есть.

В свое время в поморских лесах был создан воинский стан. В нем, по примеру древней Спарты, воспитывали воинов, способных в одиночку противостоять многочисленным врагам. На счету «дружины особого назначения», воспитанников Лесного Стана, немало славных дел: и явных, и тайных, и на своей земле, и за пределами отечества. Но сейчас предстоит, возможно, главное дело жизни – отстоять Псков. Никак нельзя пустить интервентов вглубь России, нельзя дать жечь и разорять города русские.

---

– Не бастион, а лишь один только земляной вал. И не перед стеной, а за ней, чтобы неприятель, идя на штурм сквозь разрушенную стену, не догадывался, что за ней его ждет новое укрепление, способное противостоять огню осадных орудий. К сооружению вала следует приступить немедля, собрав на работы всех горожан и беженцев, способных копать и носить землю.

Князь Василий Скопин, хотя и был в самой глубине души весьма польщен тем, что дружинник, знакомый со всеми новейшими достижениями военной науки, уважительно согласился с его мнением, тем не менее, вновь попытался затеять спор.

– А если противник все же начнет приступать к городу с иной стороны? – своим обычным сварливым тоном принялся опровергать князь свои же недавно высказанные соображения. – От этого вашего вала не будет никакого толку!

– Мы уже через день-другой после начала осады сможем точно определить направление главного удара, – по-прежнему спокойно и почтительно ответил боярину Разик. – Неприятель примется по всем канонам военной науки копать траншеи и расставлять артиллерию напротив участка крепости, намеченного для штурма. В худшем случае мы потеряем эти два-три дня, и вынуждены будем начать новое строительство в другом месте. Но если направление штурма определено нами правильно, то мы будем иметь существенное преимущество в скорости земляных работ.

– Я согласен с сотником, – пресекая дальнейшую дискуссию, произнес воевода Иван Шуйский. – Приступим к сооружению вала немедля.

Он вновь склонился над лежавшей на столе развернутой книгой, принялся еще раз внимательно разглядывать чертеж:

– Значит, широкий вал вместо высоких стен. Мысль вроде совсем простая, к тому же всем устоям противоречащая, но ведь правильная! Испокон веков считалось, что чем выше стены, тем неприступнее крепость. А сейчас стену любой высоты пушки все равно проломят у самого основания… Ну что ж, будем сооружать вал. Только внесем в сей немецкий план свои поправки. У них в Европе лесов, по нашим меркам, почти что и нет, потому они и норовят все из камня и из земли строить. А мы для вала опалубку из бревен соорудим, да возле рва частокол воздвигнем. Как, говоришь, это называется? – обратился к Разику князь Шуйский, указав рукой на чертеж. – Эскарп и контрэскарп? Ну-ну.

Воевода выпрямился, явно намереваясь завершить военный совет и огласить приказ по его итогам. Но неугомонный князь Василий и тут встрял с очередным замечанием:

– А если враг узнает, что мы строим вал за крепостной стеной, учтет сие и примет какие-то свои меры? – поспешной скороговоркой выпалил он.

Князь Шуйский едва заметно усмехнулся в усы:

– Так я ж сегодня на площади, держа речь перед начальниками воинскими, опрометчиво назвал время закрытия ворот псковских. Тем самым я дал возможность тайным сторонникам польским улизнуть из города. Что они с успехом и сделали. Некому теперь будет о наших действиях врага оповестить!

При этих словах воевода посмотрел на Разика, давшего ему сегодня утром этот совет. Разик в свою очередь украдкой бросил взгляд на неосвещенный угол, где на лавочке скромно и незаметно сидел особник Фрол.

– Итак, князья и бояре, и вы, дьяки государевы. Слушай мой приказ. Будем строить земляной вал за южной городской стеной. Всем городским начальникам нарядить людей ремесленных, посадских и беженцев на работы, снабдить орудиями землекопными и питанием. Возглавит работы князь Андрей Хворостинин. Помогать ему будут розмыслы из поморской дружины и дьяк Терентий Лихачев. К подготовке приступить немедля, чтобы с рассветом работа уже кипела.

Члены военного совета, поклонившись воеводе, покинули совещательную палату, вышли на крыльцо. Хотя едва минул второй час ночи, на дворе было светло почти как днем. Кром и весь Псков был освещен ярким пламенем пылающих вокруг городских посадов.

– К повороту! Поберегись! – привычно скомандовал Михась, перекладывая парус с борта на борт, чтобы сменить галс.

Небольшой челн с пятью бойцами на борту, продвигался, лавируя, вверх по течению реки Великой. Пройдя очередной ее плавный изгиб, дружинники увидели деревню, вернее, еще дымящееся пепелище. Но они смотрели не на обгорелые остовы печей, их взоры были обращены на берег, туда, где возле крохотной дощатой пристани или просто на прибрежном песке могли оставаться лодки. Большинство беженцев из окрестных сел и деревень прибывали в Псков по воде, везя на своих суденышках чад и домочадцев, нехитрый скарб и даже домашний скот с запасом корма. Поэтому практически все лодки, имевшиеся на реках Великой, Пскове и Черехе, а также на Псковском озере, сейчас сосредоточились в городе. Тем не менее, воевода Иван Шуйский по совету Разика, в свое время служившего, как и Михась, в морской пехоте Ее Величества Королевы Англии, отправил по рекам и озеру разведотряды для уничтожения оставшихся плавсредств. Противник, естественно, лодок с собой не тащил, поэтому псковский гарнизон, имевший какой ни на есть флот, мог получить некоторое тактическое преимущество за счет свободного плавания по рекам и озеру.

Михась со своей разведгруппой осмотрел уже три села, и ни в одном из них не нашел оставленных лодок. А вот в этой деревеньке лодки были, причем сразу две, и довольно большие. Они лежали на песке рядышком, перевернутые вверх днищами. Лодки следовало увести с собой или сжечь. Берег реки напротив пепелища был пустынен и тих, не было слышно даже обычного птичьего щебетания. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку прибрежные пташки, напуганные недавним пожаром и до сих пор клубившемся дымом, наверняка покинули свои гнезда. Михась, еще раз внимательно осмотревшись, решительно повернул кормило, или по-иноземному руль, направляя свой челн к берегу, спустил парус. Челн, продолжая идти по инерции, вскоре мягко коснулся килем дна, остановился в нескольких саженях от берега. Степан первым спрыгнул с носа лодки прямо в воду, которой было по колено, побрел к берегу, держа на всякий случай наизготовку взведенную пищаль. Михась чуть замешкался на корме, чтобы отдать якорь, и сошел с борта последним. Выйдя на берег, он взглянул на лодки с более близкого расстояния. Что-то в них было не так. Еще не поняв, в чем, собственно, заключалось это самое «не так», десятник, движимый скорее наработанным за многие годы инстинктом, нежели разумом, крикнул своим бойцам, уже подходившим к суденышкам:

– Ложись! К бою!!! – и сам упал на прибрежный песок, перекатился в сторону, направляя стволы обеих пистолей в сторону вероятной опасности.

И где-то в самой глубине его сознания явственно возникло обоснование возникшему предчувствию. На днищах лодок оставался песок. Он подсыхал под лучами солнца, постепенно сдувался речным ветерком, но все же его было еще много, влажного и прилипшего к просмоленным доскам. Если бы лодки лежали здесь даже со вчерашнего дня, не говоря уж о более отдаленном времени, песок успел бы высохнуть, и его бы весь сдуло ветром. Значит, лодки перевернули совсем недавно. Кто и зачем мог это сделать?

Ответ на этот незаданный вопрос прозвучал почти мгновенно. Со стороны лодок грохнул залп из полудюжины ружей. Очевидно, под их бортами в песке были прорыты незаметные издали маленькие бойницы. Дружинники, успевшие, не раздумывая, выполнить команду своего десятника, вжались в песок, и пули, выпущенные из хитрой засады, просвистели над их головами, не причинив вреда. Лишь Степа, который, конечно, был опытным воином, но по своей подготовке и скорости реакции все же проигрывал лешим из Лесного Стана, не успел уклониться от выстрелов. Он, неловко дернувшись всем телом назад, завалился набок. Вероятно, пуля попала ему в левое плечо. Но все же разведчик, падая, сумел выпалить из своей пищали в сторону невидимого врага. Дружинники, естественно, берегли заряды и не стреляли по неразличимой цели. Степин выстрел не причинил спрятанным в засаде врагам никакого вреда, но на миг отвлек их внимание.

В минуты смертельной опасности, требующие наивысшего напряжения сил, мозг Михася начинал работать с невероятной быстротой, но с холодным и точным расчетом. Дружинник, проведший всю свою сознательную жизнь в непрерывных воинских упражнениях, схватках и сражениях, начинал будто бы видеть себя со стороны. Время словно замедляло свой бег, раскладывалось на неравные отрезки. Обычный человек, попав в такой ситуации в засаду, инстинктивно кинулся бы назад, к реке. Михась почему-то был твердо уверен, что этого делать нельзя. Также нельзя было более лежать на песке перед этими проклятыми лодками. Их враги, наверняка опытные и хитрые, могли оставить заряженное оружие для второго залпа. Засада явно была хорошо подготовлена. Вероятно, их челн заметили еще издали, с какой-либо возвышенности или с вершины дерева, глядя в подзорную трубу, сосчитали численность бойцов, догадались о намерениях и устроили ловушку. Перевернули лодки, наскоро проделали под ними незаметные бойницы. Но сам Михась на месте врага еще бы подстраховался, то есть разделил бы свою группу, и посадил часть людей где-нибудь над береговым обрывом, среди дымящихся развалин, чтобы огнем сверху прикрыть при необходимости тех, кто затаился под лодками и не сразу смог бы из-под них выбраться. Но все-таки времени у их противников было не так уж много, и вряд ли они подкапывались под все борта, обеспечивая себе круговой обстрел. Скорее всего, бойницы под лодками проделаны лишь с той стороны, которая обращена к реке. Значит, нужно, не теряя ни мгновенья, пока еще звучит эхо и клубится дым от вражеского залпа и ответного выстрела Степы, бежать не назад, к своему челну, подставляя спины под прицельный огонь, а вперед, под невысокий береговой обрыв.