Сандра Браун - Фактор холода

• Название: Фактор холода
• Автор: Сандра Браун
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-45077-0

Они познакомились полгода назад и сразу понравились друг другу: Лилли Мартин, редактор женского журнала, и Бен Тирни, журналист, пишущий о путешествиях.

А теперь при загадочных обстоятельствах встретились высоко в горах и оказались запертыми в коттедже в снежную бурю. Их по-прежнему влечет друг к другу, но Лилли все больше одолевают сомнения… Этот обаятельный красавец определенно что-то скрывает, а вся округа живет в страхе: за последние два года в маленьком городке Клири, затерянном в горах Северной Каролины, бесследно пропали пять женщин. Лилли чувствует, что Бена подозревают и агенты ФБР, расследующие дело, и ее бывший муж Датч Бертон, шеф местной полиции, и все жители городка, устроившие охоту на человека при первой возможности…

Книга также выходила под названием «Аптекарь, его сестра и ее любовник».

---

– А Датч?

– Что – Датч?

– Как он справился с этим?

– А что говорят в «Аптеке Ритта»?

– Там говорят, что он крепко сдружился с виски.

Лилли горько усмехнулась:

– Сплетники в «Аптеке Ритта» строго придерживаются фактов. Да, он начал сильно пить. Это стало сказываться на его работе. Он начал делать ошибки, подставлять себя и своих товарищей. Он стал ненадежен. Несколько раз он получал замечания, потом ему вынесли официальное порицание, потом понизили в должности. После этого он совсем впал в депрессию и стал еще больше пить. Он покатился вниз по наклонной плоскости. В конце концов его уволили. Как раз сегодня он мне сказал, что, если бы не Эми, наш брак длился бы вечно. Может, он и прав. Как в брачном обете, нас действительно разлучила смерть. Ее смерть. Боюсь, мы стали типичной парой, чей брак не выдержал потери ребенка. Мы так и не оправились. Ни вместе как супруги, ни каждый из нас. – Лилли оторвала взгляд от тлеющих углей и посмотрела в глаза Тирни. – Я что-нибудь пропустила? Злостным сплетникам из «Аптеки Ритта» известны условия нашего развода?

– Нет, но они над этим работают. Во всяком случае, они рады, что Датч вернулся к ним.

– А что насчет меня?

Тирни лишь пожал плечами вместо ответа.

– Да брось, Тирни, ты же видишь, я толстокожая. Выдержу.

– Они говорят, что это ты подала на развод. Ты настояла на нем.

– Значит, я самая бессердечная сука из всех когда-либо существовавших бессердечных сук.

– При мне они выражались не совсем так.

– Но почти так, не сомневаюсь. Жители Клири наверняка взяли сторону своего земляка. – Лилли вновь задумчиво смотрела на огонь. – Решение о разводе было принято не в гневе и не из злости. Я это сделала ради того, чтобы выжить, пусть и в одиночку. Датч так и не смог оправиться от смерти Эми и не давал оправиться мне. – Ей хотелось, чтобы Тирни понял то, чего никак не хотели понять все остальные. – Я стала для него подпоркой. Ему легче было опираться на меня, чем обратиться за профессиональной помощью и излечиться. Он стал для меня непосильным бременем. Я не могла тащить на себе еще и этот воз и продолжать собственную жизнь. Отношения стали ненормальными для нас обоих. Нам лучше было расстаться, хотя Датч по-прежнему отказывается признавать, что нашему браку пришел конец.

– Его можно понять.

Лилли отреагировала болезненно.

– Прошу прощения? Что ты имеешь в виду? – в голосе Лилли зазвучали напряженные нотки.

– Трудно обвинять его в том, что он сбит с толку.

– А почему это он сбит с толку?

– Любой мужчина на его месте был бы сбит с толку. Ты с ним развелась. Больше того, именно ты потребовала развода. И тем не менее сегодня, как только ты попала в беду, ты первым делом позвонила ему.

– Я объяснила почему.

– Все равно это сводится к одному: ты посылаешь своему бывшему мужу противоречивые сигналы.

Она ясно объяснила, какие причины заставили ее позвонить Датчу и попросить о помощи. Что ей за дело, поверил ей Тирни или нет? Она твердила себе, что его мнение для нее ничего не значит, и тем не менее его замечание задело ее. Она бросила взгляд на свои часы, но так и не поняла, какое время они показывают.

– Час уже поздний.

– Ты рассердилась.

– Нет, я устала. – Лилли взяла со стола свою сумку и начала рыться в ней.

– Мне не следовало так говорить.

Она отложила сумку и посмотрела на него.

– Да, Тирни, тебе не следовало так говорить.

Лилли ждала извинений, но он заговорил жестко и непримиримо:

– Что ж, Лилли, тут уж ничего не поделаешь. Знаешь, почему я лежу на этом собачьем коврике у очага, вместо того чтобы сесть рядом с тобой на диван? Знаешь, почему я даже не попытался тебя утешить, не обнял, пока ты оплакивала Эми? Только потому, что я сбит с толку не меньше, чем Датч, который не знает, как ты к нему относишься.

Лилли открыла рот, но слов не нашла. Опустив взгляд, она принялась теребить застежку сумки.

– Датч навсегда ушел из моей жизни, – медленно проговорила она. – Я не хочу, чтобы он возвращался. Ни в каком качестве. Но я допускаю, что испытываю к нему смешанные чувства. Я желаю ему всего только хорошего. Знаешь, он был футбольным кумиром. Часто забивал решающие голы в кубковых матчах. Вот этого я и желаю ему сейчас.

– Забить решающий гол?

– Добиться успеха. Эта работа в Клири дала ему возможность начать сначала. Он может доказать, что он хороший полицейский. Больше всего на свете я хочу, чтобы он здесь преуспел.

– Больше всего на свете… – задумчиво повторил Тирни. – Обязывающее заявление.

– Я отвечаю за свои слова.

– Ну, тогда, я полагаю, ты готова сделать все от тебя зависящее, чтобы помочь ему преуспеть.

– Безусловно. Но только практически я ничем не могу ему помочь.

– Ты даже не представляешь, как много ты можешь для него сделать!

С этими загадочными словами он встал, пробормотал какое-то невнятное извинение и направился в спальню или, возможно, в ванную.

Лилли проводила его взглядом. Она чувствовала себя растерянной, выбитой из колеи, как будто ее психотерапевт прервал сеанс в середине, когда ей еще так много нужно было сказать. Она почувствовала облегчение, когда Тирни сказал, что знает об Эми: самое трудное было позади. Трудно говорить о таких вещах с человеком, которого только начинаешь узнавать ближе. О чем-то подобном невозможно объявить в начале разговора, хотя она частенько испытывала желание именно так и поступить во избежание традиционного вопроса: «У вас есть дети?» Это вело к неизбежным объяснениям, за которыми следовало столь же традиционное: «О, мне так жаль! Ради бога, извините». И собеседник начинал чувствовать себя бессердечным и виноватым.

По крайней мере, с Тирни ей удалось избежать этого неловкого объяснения. И, уж конечно, она была благодарна ему за то, что он не стал осыпать ее банальными рассуждениями типа «бог дал, бог и взял» или расспрашивать, что она чувствовала, хотя, что она чувствовала, и без слов было ясно. Тирни оказался исключительно чутким собеседником.

Но его интерес к их с Датчем отношениям начал раздражать Лилли. Датч ушел из ее жизни, но Тирни, видимо, не был в этом убежден. А если он так хотел ее обнять, почему он этого не сделал? Обнял бы и увидел, как она отреагирует. И нечего использовать Датча как предлог, чтобы этого не делать!

– Ты уже пять минут перетряхиваешь эту сумку. – Лилли вздрогнула. Она не заметила, как он вернулся, не почувствовала, что он наблюдает за ней, пока он не заговорил. – Что ты все время ищешь?

– Свое лекарство.

– Лекарство? – удивился Тирни.

– От астмы. Я купила его вчера в «Аптеке Ритта». Между прочим, – сухо добавила она, – по части сплетен Ритт идет под номером первым. Пока я была там вчера, забирала лекарство по рецепту, Уильям Ритт задал мне несколько, как он сказал, деликатных вопросов обо мне и Датче, о нашем разводе, о продаже этого дома. Он даже спросил, сколько нам за него заплатили. Представляешь? Может, он таким образом просто хотел проявить внимание, но я не могу отделаться от мысли…

Отвлекшись на поиски лекарства, Лилли умолкла. В конце концов она потеряла терпение, перевернула сумку и вытряхнула все содержимое на кофейный столик.

Здесь была косметичка, из которой она раньше вынула маникюрные ножницы, ее бумажник и чековая книжка, упаковка бумажных носовых платков, коробочка с мятными леденцами, зарядное устройство для сотового телефона, карточка-пропуск в здание редакции в Атланте, связка ключей, солнцезащитные очки.

Все, за исключением того, что было ей необходимо.

Она в растерянности подняла взгляд на Тирни.

– Странно, но его здесь нет.

10

Датч занял пассажирское место в грузовике Кэла Хокинса прежде всего потому, что не доверял Хокинсу. Он не верил, что Хокинс сделает честную попытку подняться по горной дороге. Но была и другая причина, более важная: он хотел первым добраться до коттеджа, первым войти в дверь, стать для Лилли спасителем, рыцарем в сияющих доспехах.

Возвращение в город из подпольного кабака, где они с Уэсом нашли Хокинса, оказалось мучительным. Мосты были ненадежны, дороги ничуть не лучше. Когда они приехали в гараж, Датч влил в Хокинса несколько чашек черного кофе. Хокинс ворчал и ныл всю дорогу, пока Датч не пригрозил заткнуть ему глотку кляпом, если он сам не заткнется. Потом ему пришлось силой запихнуть Хокинса в его грузовик.

Кабина грузовика представляла собой настоящий свинарник. Весь пол был засыпан мусором, оставшимся еще с прошлой зимы. Виниловые сиденья зияли страшными ранами, из которых торчали клочья засаленной набивки. С зеркала заднего вида свисала пара игральных костей, голограмма голой девицы, занимающейся любовью с вибратором, и освежитель воздуха в форме елки, явно не справляющийся со своей задачей.

Грузовик с песком входил в парк тяжелого дорожного оборудования, которое старый мистер Хокинс сдавал в аренду муниципалитетам, фирмам коммунального обслуживания и строительным компаниям. Его бизнес процветал, пока он не умер. При Кэле Хокинсе-младшем дело пошло прахом. От наследства остался только этот грузовик.