С Штеменко - Генеральный штаб в годы войны

• Название: Генеральный штаб в годы войны
• Автор: С Штеменко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

...По давно заведенному порядку перед хозяином стола стоял удлиненной формы красивый хрустальный графин с бесцветной жидкостью и запотевшими боками.

И. В. Сталин перед ужином обычно выпивал одну-две рюмки коньяку, а потом пил только сухое грузинское вино, наливая его из бутылок, этикетки на которых были отпечатаны на машинке. Наполнит бокал на три четверти вином, а остальное, не торопясь, добавит из хрустального графина.

Первое время я, бывая на даче, внимательно наблюдал за всем окружающим и сразу приметил графин. Смешно, конечно, но меня заинтересовало, что в нем. И я подумал: "Какая-то особая водка, чтобы добавлять к вину для крепости. Вот попробовать бы при случае!" Долгое время затея эта не удавалась, поскольку место мое было довольно далеко от графина.

В тот злополучный вечер я опоздал к столу, так как задержался в соседней комнате у телефона - наводил по указанию И. В. Сталина справку о положении на одном из фронтов. Когда вернулся в столовую и доложил, все уже сидели за столом и обычное мое место было занято. Сталин, заметив это, жестом указал на свободный стул рядом с собой.

Ужин затянулся. Разговор, как всегда, шел о фронтовых делах. Каждый сам себя обслуживал - когда нужно было, шел к боковым столикам за очередным блюдом.

"Ну, - думаю, - уж сейчас я эту водку попробую..." Когда Сталин, как и все, встал, чтобы сменить тарелку, я быстро схватил заветный графин и налил полную рюмку. Чтобы соблюсти приличия, дождался очередного тоста и выпил... Вода! Да какая холодная... Получился конфуз: хоть я и быстро сообразил, что к чему, и даже закусил, как другие, все же, видимо, не смог скрыть своего удивления.

Хозяин с затаенной усмешкой, прищурившись, посмотрел на меня и немного погодя спросил тихо, чтобы никто не слышал: "Как, крепкая?" Кровь бросилась мне в лицо - так стало стыдно: весь вечер я чувствовал себя неважно и клял свое неуместное любопытство.

Глава 3. На Варшавском направлении

Противник не дремлет. - С чем едет Миколайчик? - Авантюристы и герои. Как лучше помочь восставшим? - Черняковский плацдарм. - Связь прекратилась. Трагедия Варшавы. - Борьба продолжается. - Боевое содружество. - 1-я польская армия входит в Варшаву.

Командиры любого ранга, планируя боевые действия, прежде всего учитывают противодействие противника, его возможные контрмеры. Но на войне нередко бывает так, что предусмотрены как будто все варианты развития событий, а в ходе сражения возникает новая, совершенно непредвиденная ситуация, требующая поправок для ранее принятых решений.

Разумеется, и Ставка и Генштаб знали, что гитлеровское командование изыскивает способы стабилизировать фронт, особенно в полосах групп армий "Север" и "Центр", положение которых могло оказаться катастрофическим. Правда, тогда мы еще не знали определенно стратегических намерений врага. Но отдельные сведения о том, что из Румынии часть его войск, в первую очередь танковых, будет, возможно, перемещена на другие направления, уже начали поступать. Противник действительно провел перегруппировку, стремясь добиться устойчивости войск группы армий "Центр", а затем восстановить их связь с Прибалтикой. На варшавском направлении мы вскоре столкнулись со свежими частями.

Нужно сказать, что мероприятия, проводимые гитлеровским командованием, походили на усилия героя известной басни Крылова Тришки, латающего кафтан, укрепив центр, оно ослабило юго-западное направление. Вскоре из войны была выведена Румыния, и советские войска двинулись на Балканы и в Венгрию. Однако на варшавском направлении, где переброшенные из Румынии свежие силы противника были введены в дело против уставших уже войск 1-го Белорусского фронта, наше положение серьезно осложнилось. Сложность усугубили промахи войсковой разведки.

В первый день заседания Ставки 2-я танковая армия, развивая наступление на левом фланге 1-го Белорусского фронта, неожиданно столкнулась с мощными силами противника. Как позже выяснилось, это были переброшенные сюда с юга 19-я танковая дивизия, танковые дивизии СС "Мертвая голова" и "Викинг", недавно прибывшая с итальянского фронта дивизия "Герман Геринг" и ряд пехотных соединений 2-й немецкой армии. В завязавшейся в последующие дни на линии Седлец, Минск-Мазовецкий упорной борьбе опрокинуть контратакующие танки противника не удалось. На узком участке фронта враг создал значительное превосходство в силах, нанес урон передовому корпусу 2-й танковой армии, а затем потрепал и остальные ее корпуса.

Кровопролитные и крайне ожесточенные бои продолжались несколько дней. В результате их вражеская оборона, опиравшаяся на Варшавский укрепленный район, на какое-то время обрела относительную устойчивость. Наш прорыв на Прагу оказался невозможным.

Это обстоятельство было очень важным. Неудача маневра 2-й танковой армии, предпринятого, чтобы отрезать находившимся к востоку от Вислы войскам противника пути отхода на запад, неблагоприятно повлияла на всю обстановку в этом районе. Теперь войска правого фланга 1-го Белорусского фронта, утомленные длительным и непрерывным наступлением через Белоруссию, не могли быстро выйти к Варшаве. Кроме того относительная устойчивость гитлеровских войск на линии Седлец, Минск-Мазовецкий таила новую, очень большую угрозу для войск, достигших Вислы южнее Варшавы. Как засвидетельствовал К. К. Рокоссовский корреспонденту французской газеты "Монд" Анри Маньяну, любая попытка советских армий форсировать Вислу могла бы привести к поражению. "Мы находились под угрозой удара по нашему флангу. Вот и вся проблема",- закончил беседу с журналистом командующий фронтом.

Нужно сказать, что события под Варшавой не сразу получили должную оценку. Представитель Ставки Г. К. Жуков, командование фронта и Генштаб первоначально не придали им особого значения, полагая, что враг вскоре будет сломлен. Но дни шли, а положение не улучшалось. Мало того, время форсирования Вислы откладывалось и на первое место вставала задача удержать столь выдвинутые вперед позиции. По мнению командующего 1-м Белорусским фронтом, противник располагал примерно 20 дивизиями для удара с севера на юг вдоль восточного берега Вислы по войскам левого фланга фронта, достигшим этой реки, и мы ждали, что враг обязательно нанесет такой удар.

Все это отнюдь не означало, что советское командование сложа руки ожидало флангового удара. Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, а с ними и Генеральный штаб с начала августа 1944 г. предприняли энергичные попытки уничтожить группировку врага на подступах к Варшаве. Об этом свидетельствуют и не один раз состоявшиеся в Ставке обсуждения дальнейших действий 1-го Белорусского фронта, и непрерывные длительные бои, сорвавшие активные и такие опасные контрмероприятия противника. Однако к благоприятному для нас перелому обстановки под Варшавой это не привело.

Говорю о перипетиях военной действительности не только потому, что они интересны сами по себе. Они важны в связи с восстанием в оккупированной врагом Варшаве.

В то время как Советское правительство в заявлении 26 июля 1944г. ясно и открыто изложило свои взгляды относительно Польши. Миколайчик и его лондонская компания вели двойную игру. Оказывается, еще 24 июля эмигрантское правительство и командование Армии Крановой{34} приняли решение поднять восстание в Варшаве, причем обязательно до вступления туда советских войск. Цель этого авантюрного решения состояла в том, чтобы, захватив столицу, утвердить свои органы власти, противопоставить их временному правительству демократической Польши.

Характерно, что вопрос о времени восстания в Варшаве (кодовое название "Буря") обсуждался давно. И главнокомандование Армии Крайовой докладывало тогда в Лондон, что успеха восстания достигнуть невозможно. Но когда на освобожденных землях появились органы народной власти, так называемая делегатура эмигрантского правительства и командование Армии Крайовой изменили свое мнение. 25 июля главком Армии Крайовой генерал Тадеуш Бур-Комаровский сообщил в Лондон: "Готовы в любую минуту к битве за Варшаву..."

Ни Советское правительство, ни командование Красной Армии, ни органы народной власти Польши, ни Войско Польское в известность о восстании не были поставлены и данных о его подготовке не имели. Если верить военному командованию союзников, то и оно ничего не знало.

Подчиненное лондонскому правительству командование Армии Крайовой всячески стремилось изолировать район Варшавы от советских войск. Части подпольной Армии Крайовой по указанию Бур-Комаровского отказались вступить в контакт с нашими войсками и согласовать с ними свои действия. Об этом, как только был взят Люблин, нас известил К. К. Рокоссовский.

Командование Армии Крайовой, представители лондонского правительства и группа их ближайших сотрудников пусть по-своему, но очень внимательно следили за ходом вооруженной борьбы на советско-германском фронте, в первую очередь под Варшавой. Они понимали, что в недалеком будущем чаша весов склонится на сторону Красной Армии, и, чтобы не было в Варшаве власти народа, стремились установить там свою власть - господство буржуазии и помещиков. Боясь опоздать, организаторы восстания неоднократно переносили день и час начала действий в столице. Они надеялись овладеть положением в столице Польши именно до подхода советских войск и 1-й польской армии, которая влилась теперь в созданное Войско Польское.