С Штеменко - Генеральный штаб в годы войны

• Название: Генеральный штаб в годы войны
• Автор: С Штеменко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Сталин занял свое обычное место во главе стола. С правой руки, как всегда, стоял графин с чистой водой. Никаких официантов не было, и каждый брал себе на тарелку то, что ему хотелось. С ударом часов Верховный Главнокомандующий произнес краткое слово в честь советского народа, сделавшего все возможное для разгрома гитлеровской армии и приблизившего час нашей победы. Он провозгласил здравицу в честь Советских Вооруженных Сил и поздравил нас всех:

- С Новым годом, товарищи!

Мы взаимно поздравили друг друга и выпили за победоносное окончание войны в наступающем 1945 году. Некоторая скованность, чувствовавшаяся вначале, вскоре исчезла. Разговор стал общим. Хозяин не соблюдал строгого ритуала: после нескольких тостов поднялся из-за стола, закурил трубку и вступил в беседу с кем-то из гостей. Остальные не преминули воспользоваться свободой, разбились на группы, послышался смех, голоса стали громкими.

С. М. Буденный внес из прихожей баян, привезенный с собой, сел на жесткий стул и растянул мехи. Играл он мастерски. Преимущественно русские народные песни, вальсы и польки. Как всякий истый баянист, склонялся ухом к инструменту. Заметно было, что это любимое его развлечение.

К Семену Михайловичу подсел К. Е. Ворошилов. Потом подошли и многие другие.

Когда Буденный устал играть, Сталин завел патефон. Пластинки выбирал сам. Гости пытались танцевать, но дама была одна, и с танцами ничего не получилось. Тогда хозяин дома извлек из стойки пластинок "Барыню". С. М. Буденный не усидел - пустился в пляс. Плясал он лихо, вприсядку, с прихлопыванием ладонями по коленям и голенищам сапог. Все от души аплодировали ему.

Гвоздем музыкальной программы были записи военных песен в исполнении ансамбля профессора А. В. Александрова. Эти песни все мы знали и дружно стали подпевать.

Возвращались из Кунцева уже около трех часов ночи. Первая за время войны встреча Нового года не в служебной обстановке порождала раздумья. По всему чувствовался недалекий конец войны. Дышалось уже легче, хотя мы-то знали, что в самое ближайшее время начнется новое грандиозное наступление, впереди еще не одно тяжелое сражение.

Алексей Иннокентьевич вдруг предложил не возвращаться, как всегда, на службу, а поехать ночевать домой. Новый год начинался как-то совсем по-мирному. И праздничный прием у Верховного Главнокомандующего, и ночевка дома - все это было вопреки режиму, установившемуся в Генштабе во время войны.

Но облик Москвы все еще был военным. Мы ехали по темным, пустынным улицам, мимо промороженных домов с плотно зашторенными окнами. Лишь кое-где из-за стекол пробивались робкие лучики. Комендантские патрули и дежурные бойцы ПВО уже не так строго взыскивали за подобные нарушения.

Словом, все в ту ночь напоминало, что война приближается к финишу.

Планирование заключительного этапа вооруженной борьбы на советско-германском фронте началось еще в ходе летне-осенней кампании 1944 года. Практические выводы из стратегической обстановки возникли в Генштабе и Ставке не сразу, в результате какого-то единовременного акта. Они формировались постепенно, в процессе текущей работы.

Итоги беспримерного нашего наступления летом и осенью 1944 года на всех без исключения направлениях были более чем обнадеживающими. Советская Армия разгромила 219 неприятельских дивизий и 22 бригады. Противник потерял в общей сложности 1 600 000 человек, 6 700 танков, 28 000 орудий и минометов, 12 000 самолетов. Восполнить эти потери фашистская Германия уже не могла. Велика была и сила морального урона, который потерпел враг.

К концу октября 1944 года советские войска стояли на границе с Финляндией и успешно наступали в Северной Норвегии, очистили территорию Прибалтики, кроме полуострова Сырвэ и Курляндии, вторглись в Восточную Пруссию до рубежа Гольдап, Августов. К югу от Восточной Пруссии на ряде участков были форсированы Нарев и Висла, захвачены важные плацдармы в районах Рожан, Сероцка, Магнушева, Пулав, Сандомира; впереди простиралось берлинское стратегическое направление. 2-й Украинский фронт выходил на Будапешт. 3-м Украинским фронтом 20 октября была освобождена столица Югославии Белград.

Победы, однако, давались нам нелегко. Дивизии поредели. Темп их продвижения вперед заметно снизился. За счет ослабления некоторых участков своей обороны в Западной Европе Гитлеру удалось осуществить маневр частью сил на восток и создать здесь сплошной и прочный фронт, прорыв которого требовал серьезной подготовки.

Генеральный штаб хорошо понимал всю сложность дальнейшего раз-вития успеха. Условия и перспективы наступления не везде были одинаковы.

Оборона противника в Курляндии отличалась исключительной прочностью. Прорыв ее и разгром трех десятков окопавшихся там дивизий мог обойтись нам чрезвычайно дорого.

Положение в Восточной Пруссии казалось более благоприятным. 3-й Белорусский фронт обладал по сравнению с противостоящим ему неприятелем некоторым превосходством в силах{17}. Исходя из этого, Генеральный штаб полагал возможным при некотором дополнительном усилении наших войск за счет резервов Верховного Главнокомандования нанести мощный удар через всю Восточную Пруссию до устья Вислы на глубину в 220- 250 километров. В дальнейшем, однако, пришлось, к сожалению, ограничиться здесь, по крайней мере на первое время, более скромными целями.

Что касается варшавско-познанского, а также силезского направлений, где решалась, по существу, судьба Берлина, то там ожидалось особо сильное сопротивление. Мы тогда считали, что 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты при максимальном напряжении сил могут провести наступательные операции на глубину не более 140-150 километров.

Зато в полосах 4, 2 и 3-го Украинских фронтов, исходя прежде всего из политических соображений, Генштаб рассчитывал на значительно больший успех. Рисовалась перспектива стремительного прыжка на рубеж Моравска Острава, Брно, на подступы к Вене. Вполне реальным представлялось нам овладение в короткие сроки Будапештом и форсирование Дуная. Значительную часть пехоты противника составляли здесь венгерские дивизии, боеспособность которых, по нашим тогдашним предположениям, могла быть подорвана в корне антивоенными настроениями, нараставшими среди населения, и зверствами фашистов, стремившихся любой ценой удержать Венгрию в фарватере третьего рейха. К сожалению, эти прогнозы не сбылись. Фашистской диктатуре, поддержанной немцами, удалось еще на какое-то время приковать Венгрию к германской военной колеснице. На будапештском направлении с конца октября завязались крайне тяжелые и кровопролитные бои. Против 2-го Украинского фронта действовала вражеская группировка из 39 соединений. Ядро ее составляли семь танковых дивизий (пять немецких и две венгерские). Противник опирался на разветвленную систему хорошо подготовленных укреплений и оказал ожесточенное сопротивление. Борьба за столицу Венгрии затянулась до трех с половиной месяцев.

Весьма ограниченные результаты, достигнутые нами в октябре, свидетельствовали о необходимости дать отдых дивизиям, давно не имевшим смены, перегруппироваться, подтянуть тылы, создать необходимые для прорыва и последующего развития операции материальные запасы. Наконец, надо было на основе оценки сложившейся обстановки выбрать наиболее выгодные направления и разработать планы скорейшего и окончательного разгрома немецкого фашизма. На все это требовалось время.

В самом начале ноября 1944 года в Ставке было всесторонне рассмотрено положение дел в полосах действий 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Перед ними была главная стратегическая группировка противника - группы армий "Центр" и "А", правда не в полном составе. Необходимым для наступления перевесом сил эти фронты не обладали. Отсюда следовало, что на берлинском направлении наступление продолжать нецелесообразно и надо временно перейти к обороне.

При очередном докладе Верховному Главнокомандующему А. И. Антонов особенно настаивал на этом и просил разрешения подготовить соответствующие директивы. Такое разрешение мы получили. В ночь на 5 ноября 1944 года директива на переход к обороне была отдана 3-му и 2-му Белорусским фронтам. Через несколько дней последовало аналогичное распоряжение войскам правого крыла 1-го Белорусского фронта.

Последнюю кампанию войны с гитлеровской Германией с самого начала предполагалось осуществить в два этапа. На первом этапе активные действия должны были продолжаться прежде всего на старом, если можно так выразиться, направлении - южном фланге советско-германского фронта в районе Будапешта. Перелом здесь рассчитывали создать выводом в междуречье Тисы и Дуная в район южнее Кечкемета основных сил 3-го Украинского фронта. Они могли содействовать оттуда 2-му Украинскому фронту ударами на северо-запад и запад. Мы надеялись, что войска этих двух фронтов при тесном взаимодействии получат возможность наступать в высоких темпах и через 20-25 дней достигнут рубежа Банска-Бистрица, Комарно, Надьканижа, а еще через месяц, в конце декабря, выйдут на подступы к Вене. У нас не было сомнений в том, что неотвратимая угроза разгрома южного фланга заставит немецкое командование перебрасывать сюда дополнительные силы с берлинского направления, а это в свою очередь создаст благоприятные условия для продвижения наших главных сил - тех фронтов, которые располагались к северу от Карпат. Генштаб твердо верил, что к началу 1945 года Советская Армия в нижнем течении Вислы достигнет Бромберга, возьмет Познань, овладеет рубежом Бреславль, Пардубице, Йиглава и Вена, то есть продвинется от линии своего октябрьского расположения на 120-350 километров. После этого начинался второй этап кампании, в итоге которого Германия должна была капитулировать.