Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

• Название: Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира
• Автор: Андрэ Нортон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-86314-008-9

В третьем томе собрания сочинений Андре Нортон представлены произведения, написанные в жанре фэнтези:

первый роман из цикла «Магия» и дилогия «Саймон Трегарт» из цикла «Колдовской мир».

Переводчики и художник не указаны.

---

День подходил к концу. Симон знал, что ночью, в полной темноте, им придется туго. Ночь быстро приближалась. Ветер с болот пронизывал их холодом.

Симон шевельнулся, и одна из собак насторожилась, опершись лапами о скалу, и взвыла. Крепкие пальцы ухватили Симона за запястье и вернули в прежнее положение. И он снова получил известие. И как бы безнадежно не было их положение, женщина не отчаивалась. Он понял, что она чего-то ждет.

Неужели она надеется подняться на вершину стены? Во тьме он уловил отрицательное движение ее головы, как-будто она прочитала его мысли.

Собаки успокоились: лежа у подножья стены, они следили за укрывшейся наверху добычей. Где-то — Симон напряженно всматривался в темноту — собрались их хозяева, готовясь покончить с беглецами.

Симон напряженно сжимал оружие, вслушиваясь в малейшие звуки. Женщина шевельнулась и приглушенно вскрикнула. Симону не понадобилось ее прикосновение, он и так смотрел на нее.

В полутьме что-то двигалось по карнизу. Женщина, застав его врасплох, перехватила пистолет и ударила рукоятью крадущееся существо.

Злобный писк оборвался посередине. Симон отобрал оружие и только тогда взглянул на извивающееся существо с переломанной спиной. Зубы — иглы, белая плоская голова, тело, заросшее шерстью, красные глаза, больше всего поразившие Симона — в них светился разум. Существо умирало, но все еще пыталось дотянуться до женщины, злобно шипя.

Симон с отвращением пнул маленького зверька и тот упал с карниза прямо на головы собак.

Собаки отскочили и залаяли. Сквозь их лай Симон уловил одобряющий звук. Женщина смеялась. Глаза ее светились торжеством. Она кивнула и снова рассмеялась, когда он наклонился, рассматривая темноту у подножия стены.

Неужели это существо тоже было спущено на них преследователями? Однако беспокойство собак, их быстрое отступление говорили против. Значит, их встреча с маленьким существом была случайной. Приняв это как еще одну загадку, он приготовился провести ночь на страже. Если нападение маленького животного было частью плана охотников, за этим могут последовать и другие ходы.

Но тьма сгущалась, снизу не доносилось ни звука, который означал бы нападение. Собаки снова легли полукругом у подножья стены. Если бы не рана женщины, они могли бы подняться на вершину стены. Так думал Симон.

Когда окончательно стемнело, женщина шевельнулась. Пальцы ее задержались на запястье Симона и скользнули по ладони. В мозгу его мелькнула картина. Нож! Ей нужен нож. Он опустил ее руку и достал перочинный нож, она с готовностью схватила его.

Симон не понял последующего, но у него хватило здравого смысла не вмешиваться. Туманный кристалл на запястье женщины слабо засветился. При этом свете Симон увидел, как женщина вонзила лезвие себе в палец, капля крови упала на кристалл, и на мгновение густая жидкость закрыла свет.

Затем из овала брызнул поток пламени. Женщина снова удовлетворенно рассмеялась. Через несколько секунд кристалл снова потускнел.

Женщина взяла Симона за руку и он получил очередное сообщение. В оружии больше нет необходимости, помощь приближается.

Болотный ветер с гнилым запахом завывал между скал. Женщина дрожала, и Симон прижал ее к себе, чтобы соединить тепло их тел. В небе блеснула изогнутая сабля молнии.

Глава 3. Симон поступает на службу

Еще раз яркая молния разорвала небо, как раз над стеной. Она послужила началом такой дикой битвы в небе и на земле, такого ветра и бури, каких Симон никогда не видел. Ему приходилось испытывать огненные ужасы войны, но это было гораздо хуже, может быть потому, что он знал, что эти удары и вспышки огня не поддаются никакому контролю.

Скала дрожала под этими ударами и беглецы жались друг к другу, как испуганные маленькие животные, закрывая глаза при каждой новой вспышке. Слышался постоянный рев, не обычные раскаты грома, а удары гигантского барабана. Ритм этих ударов отражался в биении сердца, от него кружилась голова. Женщина прижалась к груди Симона лицом. Симон обнял ее дрожащие плечи, словно был единственным островком безопасности в качающемся мире.

Удары, гром, блеск вспышек, ветер — все это продолжалось, но дождя не было. Скала под ними начала дрожать в такт раскатам грома.

От последней яростной вспышки Симон на какое-то время ослеп и оглох. Прошло несколько минут. Ударов больше не было, даже ветер стихал, словно от усталости. Симон поднял голову.

В воздухе стоял чад от горелого мяса. Поблизости дрожащим пламенем горел кустарник. Но благословенная тишина продолжалась. Женщина зашевелилась в руках Симона и высвободилась. Он снова уловил ее уверенность, смешанную с торжеством. Какая-то игра подходила к концу.

Симон хотел осмотреть сцену внизу. Пережили ли охотники и их собаки бурю? При свете горящих кустов, он увидел у подножия стены клубок тел. На дороге лежала мертвая лошадь, из-под нее виднелась рука всадника.

Женщина подползла к краю карниза, осматривая местность. Потом, прежде, чем Симон смог остановить ее, спустилась вниз. Симон последовал за ней, ожидал нападения. Но вокруг были только трупы.

Тепло огня доносилось до них. Хорошо. Странная спутница Симона протянула обе руки к огню. Симон пробирался между обожженными телами собак. Он направился к мертвой лошади, собираясь использовать оружие всадника. И тут он увидел, что пальцы всадника шевелятся.

Охотник был смертельно ранен, но Симон не испытывал к нему сочувствия после жестокой охоты на болотах. Но он не мог оставить беспомощного человека в ловушке. Налегая изо всех сил, он поднял мертвую лошадь и выволок изувеченное тело. При свете пожара он принялся рассматривать раненого.

В искаженных, залитых кровью чертах лица не было ни признака жизни, но разбитая грудь с трудом поднималась и опускалась… Время от времени слышался стон.

Симон не мог бы назвать расу всадника. Коротко остриженные волосы, очень красивые, почти серебристо-белые, нос крючком между широкими скулами — странное сочетание. Симон предположил, что раненый молод, хотя в этом бледном лице мало что сохранилось от сформировавшегося юноши.

Через плечо у него по-прежнему висел рог. Богато украшенная одежда, усаженная жемчугом брошь на груди свидетельствовали о том, что это не простой солдат. Симон, не способный помочь ему, обратил внимание на широкий пояс всадника и оружие.

Нож он засунул себе за пояс. Странный самострел извлек из кобуры и внимательно осмотрел. У оружия был ствол и приспособление, которое могло служить только курком. Но ручка оружия была непривычна, целиться — трудно. Симон сунул самострел за пазуху.

Он отцеплял следующий предмет — узкий цилиндр, когда из-за его спины протянулась рука и взяла цилиндр.

При этом прикосновении раненый шевельнулся. Он открыл глаза, и в них появилось такое выражение, что Симон отшатнулся.

Он встречался с опасными людьми, желавшими его смерти, и справился с ними. Он стоял лицом к лицу с людьми, ненавидящими его, и он сам ненавидел их. Но никогда он не видел такого выражения, которое застыло в блестящих зеленоватых глазах охотника.

Но тут же Симон понял, что эти глаза обращены не к нему. Раненый смотрел на женщину, которая стояла, слегка наклонившись, оберегая раненую ногу, поворачивая в руках жезл, снятый с пояса охотника. Симон ожидал увидеть на ее лице объяснение того горящего, разъедающего гнева, с которым смотрел на нее раненый.

Она спокойно, без следа эмоций, смотрела на охотника. Его губы изогнулись. С мучительным усилием он приподнялся и плюнул в ее сторону. Затем голова его ударилась о землю и он затих, словно последнее движение отняло у него всю энергию. В свете угасающего огня его лицо расслабилось, и рот приоткрылся. Симону не нужно было вглядываться в него: он знал, что охотник мертв.

— Ализон, — женщина тщательно выговорила это слово, переводя взгляд с Симона на мертвеца. Наклонившись, она указала на эмблему на груди мертвеца и повторила — Ализон.

— Ализон, — сказал Симон, вставая. У него больше не было желания осматривать вещи мертвого.

Женщина повернулась лицом к отверстию, через которое уходила к реке дорога.

— Эсткарп…, — еще тщательнее выговорила она. Пальцем она указала на речную долину. — Эсткарп, — повторила она, указывая на себя.

И, как-будто в ответ на ее слова, из-за стены послышался резкий трубный свист. Не вызывающий звук рога, а скорее свист, который издает сквозь зубы человек, ожидая действия. Женщина в ответ прокричала несколько слов, ветер подхватил их и они эхом отдались от каменной стены.

Симон услышал топот копыт, лязг металла о металл. Но поскольку спутница с радостным ожиданием смотрела на проход, он решил ждать, не прибегая к действиям. Лишь рука его сомкнулась на автоматическом пистолете в кармане. Он направил дуло оружия на проход в стене.