Токацин - Солнечный змей

• Название: Солнечный змей
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

Книга шестая, последняя из историй о Речнике Фриссгейне. Весна до срока пришла на берега Великой Реки. Горячий ветер дует с востока, горят леса и степи, солнце наливается багрянцем. Беженцы из Кецани рассказывают об огненных ливнях с небес и неминуемой войне. Король Астанен вновь созывает Речников в Замок. Этот год будет жарким…

---

— Ты что, сбежать пытался? — удивлённо мигнул Речник, разглядывая взъерошенного олданца. — Что тебе показали?

— Жуть с когтями, — поёжился Хагван. — Не берите у них ничего! Тут везде дурман, и в еде, и в воде…

— Тише, — Кесса сжала его плечо и покосилась на мерцающие обломки вирки. — Никто тебя не тронет. Речник Яцек, если ты можешь идти…

— От болтовни гудит череп, но идти я пока что могу, — хмыкнул Старший Речник. — А вот летать ночью опасно. Хаэй! Ормиен Нокконенконту! Вы перехватили в дороге мирных путников, так где же еда и ночлег?!

Метсайнен с посохом обернулся и после недолгих размышлений кивнул.

— Дом, где вы были, приютит вас на ночь. Стефа Сульга, проследи, чтобы принесли еды и берки.

— Берка! — глаза Хагвана сверкнули.

— Молод ты для хмельного питья, — нахмурилась Стефа, обходя Яцека стороной, будто не замечая его. — Мой брат знается с Некромантом… видела бы мать!

…Высоченные Сосны гудели на ветру, иней блестел на изгороди, и раулии, укрытые попонами, тревожно фыркали, выдыхая пар из ноздрей. Хагван из-под низко надвинутой мохнатой шапки глядел хмуро и то и дело ощупывал заплечную суму — видно, после берки его терзали недобрые видения. Поодаль слышался перестук палок и редкие раздосадованные вопли — ученики метсайненов упражнялись, избивая жердями соломенное чучело, подвешенное к ветке, и оно моталось над поляной, время от времени прилетая кому-нибудь в лоб. Койя съёжилась на руках Речника Яцека, прикрыв лапой нос. Кесса бродила вокруг корабля, заталкивая обратно в борта выпавшие кости. Говорить ей не хотелось.

— Сарматы за собой хотя бы чинят! — вздохнул Хагван, осторожно расправляя покорёженное крыло. — Кесса, он летать будет?

— А вот не знаю, — буркнула она. — Речник Яцек, кто-нибудь из твоих друзей поможет нам взять с них виру? Тхэйгу теперь чинить и чинить…

— Навряд ли что-то выйдет, — покачал головой Речник. — Если тхэйга не взлетит — пойдёт ли она по земле?

Корабль заскрипел, осторожно переступая с лапы на лапу, подтягивая борта и как будто становясь выше. Кесса забросила охапку лишних костей на палубу и перелезла через борт.

— Речник Яцек, ты знаешь здешние тропы? Я его поднять попытаюсь, но как бы он назад не брякнулся…

Глава 10. Куомиэси

Корабль, переваливаясь с борта на борт, проворно бежал по узким тропкам, и кустарники шелестели, касаясь костяной брони, а внизу, под лапами, хлюпал торфяной настил. Стоило тхэйге остановиться, как лапы её погружались в пружинящий мох — и она не останавливалась. Хагван, скорчившись на скамье, мрачно жевал сушёную рыбу и пытался погреть руки о Койю, но кошке и без него было холодно. Редкие раулии шарахались с дороги и угрожающе пригибали головы, показывая крепкие рога, но кораблю не было до них дела.

Кесса не видела ничего — она копалась в трюме корабля, отыскивая крепления выпавших костей, и злым шёпотом жалела об отсутствии чертежа — внезапно выяснилось, что тхэйга устроена куда сложнее, чем казалось в тихом Замке. Заиндевевшие кости обжигали холодом даже сквозь перчатки, все детали были на одно лицо, и все легко вываливались обратно из гнёзд при малейшем сотрясении.

Кость, провалившаяся внутрь корабля, попала под движущиеся части и громко захрустела. Речник Яцек наклонил штурвал, и тхэйга остановилась, мелко вздрагивая. Кесса выловила пострадавшую деталь и с тяжёлым вздохом захлопнула люк.

— Немного ты начинишь на ходу, — покачал головой Речник. — Ложись и отдыхай.

— Она ещё, может, полетит, — снова вздохнула Кесса, отогревая руки дыханием. — Мне бы полбочонка смолы, охапку пакли и пару кувшинов жира… и кого-нибудь из Некромантов. Они-то должны знать свои корабли…

— Король Свенельд найдёт для тебя и смолу, и жир, и паклю, — во взгляде Яцека читалось сочувствие. — С ним я договорюсь.

Тхэйга, нащупав твёрдую тропу, побрела дальше. Кесса забралась в спальный кокон, сунула под голову скатанный плащ, рассеянно погладила кошку и посмотрела на небо. Облака разошлись, но солнце не грело. Ледяное дыхание севера чувствовалось даже внизу, под кронами деревьев и гигантских ягодников.

— Речник Яцек, — осторожно окликнула она, — а как вышло, что ты — сайтон, а Стефа — метсайнен? Могут ли в одной семье ужиться враждебные маги? Я думала, родичей сайтонов метсайнены и на порог не пускают… и наоборот…

— А к чему не пускать, — буркнул Яцек, не оборачиваясь, — если и так всё идёт, как по маслу? Тут и сам Вольга не справился — а с ним ведь мало было желающих спорить, пока он ещё тут жил. И были у него в родичах и сайтоны, и метсайнены, и никто из них не смел сказать о другом дурное. Дом Тетерева тогда и разросся — учил и сайтонскому ремеслу, и метсайненскому. Ченек бился, чтобы не запретили всё это, а всё равно…

Он тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Корабль твой быстро бегает. Завтра к утру доберёмся до столицы…

— Речник Яцек, — Кесса высунулась из кокона. — А Вольга — кем он был? Твой родич?

На скамье навострили уши Койя и Хагван — не так часто Яцек упоминал что-то из прошлого, и совсем редко брался о чём-то рассказывать. Почувствовав на себе пристальные взгляды, Старший Речник остановил корабль и повернулся к Кессе.

— Рассказ недолгий и для вас малополезный, — покачал он головой. — Вольга Суула… жаль, что он мне не родич. Это было бы честью для рода Сульга… Он был воином Хармаканса при Доме Тетерева — а по сложению скорее подошло бы ему стать Ярраканса, его и прозывали Медведем. Потом обучился на сайтона. А потом взял и ушёл в метсайнены. Был проклят напоследок, но от проклятия избавился — и не возвращался, пока всё не выучил. А потом пришёл обратно в дом Териенконту — и сказал, что между магами отныне вражды не будет. Он победил старшего на священном поединке, сам стал главой дома. И пока он им был, сайтоны из Дом Тетерева учились в Альмасхааре, а метсайнены из Лиу — в домах Теримаэ. Вся эта магия — из одного корня, только уложена по-разному… А потом, Чёрная Речница, и ему всё надоело. И он ушёл в Хеливу, подальше от вечной грызни. И больше не возвращался. Солмики расскажут о нём лучше, они знают, что он делал в Хеливе. А я жалею иногда, что в моём роду некого назвать его именем. С нашим родовым оно не звучит.

Яцек повернулся к штурвалу и налёг на рычаги, поднимая улёгшийся на брюхо корабль с дороги. Тхэйга встряхнулась и побежала дальше, по-птичьи выгибая суставчатые лапы. Кесса медленно натянула кокон на голову и закрыла глаза.

Последнее селение они миновали на границе редкого чахлого березняка, на краю засыпанного побуревшей листвой болота. Сонные с зимы жители, протирая глаза, выбрались на крыльцо и принесли путникам лепёшек и сушёной рыбы. Яцек расплатился стеклянным наконечником.

Березняк зачах и сгинул. Перед замедлившим ход кораблём расстилалась низкотравная равнина. Ветер метался над ней, пригибая пожухшую зелень к земле. С прошлой осени тут не пробился ни один росток. Север, открытый настежь, дышал холодом в лицо странникам. Кессе страшно было смотреть на серый горизонт.

— Знаю, что затея глупая, но всё же — подними корабль хоть на десять локтей, — сказал Яцек, отходя от штурвала. — Вам надо кое-что увидеть.

Тхэйга неохотно развернула покорёженные крылья, тяжело оттолкнулась от земли и повисла в воздухе, распластав перепонки. Её тянуло обратно на разъезженную дорогу.

— Смотри на север, — сказал Речник, положив руку Кессе на плечо.

Там, на самой кромке серого поля, за невнятным тёмным облаком — очертаниями не то крепости, не то холма — что-то сверкало, как узкий стеклянный клинок, уложенный вдоль горизонта, и от его блеска рябило в глазах. Ветер злорадно взвыл, швырнув Кессе в лицо обрывки сухой травы, но она лишь отмахнулась. Оцепенев, она смотрела на хрустальную полоску у края земли — и эта еле заметная кромка была едва ли не страшнее огненного ливня в Зеркале Призраков.

— Хелива, — вздрогнул всем телом Хагван. — Ледяной ужас. Никогда не наберусь смелости, чтобы смотреть на неё спокойно. Однако же…

Он засунул рукавицы за пояс и снял с него обёрнутую листвой раковину-рог.

— Пусть Хелива знает, что мы здесь, — выдохнул он, поднося ракушку к губам. Звук рога пронёсся над притихшим полем.

Ветер свистел над столицей, трепал знамёна, студил крылья Серых Драконов, неспешно выписывающих круги над крышами. Лабиринт запутанных улочек и бревенчатые стены кое-как от него заслоняли, но стоило выйти на перекрёсток, как холод вышибал слезу из глаз. Кесса с ужасом и жалостью смотрела на магов-Ящерников, вместе с драконами пролетающих над городом на ледяном ветру, на лучников в меховых шапках — стражей крепостных стен… Хелива была слишком близко, и столица Куо цепенела под её мертвенным взглядом.

Отогрелась Речница только в покоях, куда отвели странников с королевского пира. В большом зале, где служители раздавали гостям чаши с хумикой и разную снедь — сам Король Свенельд делил её меж гостями — Кесса только могла щуриться на факелы и чувствовать, как застывшая в жилах кровь снова начинает движение. Даже лицо Свенельда Метсамуури не задержалось в её памяти — вроде бы он выглядел старше, чем Астанен, из-за пышных тёмных усов, тронутых сединой. Речник Яцек говорил с ним вполголоса, иногда оглядываясь на Речницу, и правитель Куо глядел на неё благосклонно…