Токацин - Солнечный змей

• Название: Солнечный змей
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

Книга шестая, последняя из историй о Речнике Фриссгейне. Весна до срока пришла на берега Великой Реки. Горячий ветер дует с востока, горят леса и степи, солнце наливается багрянцем. Беженцы из Кецани рассказывают об огненных ливнях с небес и неминуемой войне. Король Астанен вновь созывает Речников в Замок. Этот год будет жарким…

---

Речник встал на панцирь Двухвостки и огляделся. Увидел невысокие, почти до голых стволов ободранные пальмы, крохотные огороды и загоны для ящеров, притихший рынок — и высокие каменные стены круглой башни. К башне лепились дома поменьше, также выстроенные из белесого местного камня. Над ними трепетали узкие синевато-серые знамёна.

Ветер не стихал ни на миг, но он не в силах был пригнать на иссохшее побережье облака, — солнце беспощадно жгло улицы, и малочисленные прохожие прижимались к стенам, забиваясь в тень навесов. Фрисс утёр со лба пот и покосился на Нециса. Маг смотрел на белое небо и хмурился.

— Красный венец, — прошептал Некромант, оглянувшись на Речника. — Кровавое Солнце прямо над нами. Местные жители очень умны, Фрисс. В полдень они по улицам не бегают.

Прямых путей здесь не было, и сами южане-йонгелы путались в переулках Вачокози. Фрисс спрашивал дорогу четырежды, прежде чем увидел впереди две большие хижины, соединённые в одну, и пустую флягу, подвешенную над дверью. Одна из стен постоялого двора была некогда куском крепостной стены, вытянувшейся вдоль обрыва. Пролом в ней выводил наружу, на террасу над берегом, прикрытую широким навесом из пальмовых листьев. Эта терраса и была общим залом, и циновки, постеленные прямо на сухую землю, отнюдь не пустовали, но Нецис нашёл-таки место — и для себя, и для Алсага, и для Фрисса, замешкавшегося в загоне — он искал, куда привязать Двухвостку, чтобы она не придавила ящеров-куманов. Здоровенные полосатые ящерицы сердито разевали пасти друг на друга — по жаре на них напала неестественная бодрость, и Речник опасался даже, что они искусают Флону — или она кого-нибудь загрызёт.

— Ничего плохого, путник. Куманы до крови не дерутся, — утешил Фрисса сторож. Речник с завистью смотрел на его белую накидку, наброшенную на голые плечи, и босые ноги. И сам Фрисс, едва добравшись до циновки, с наслаждением стянул сапоги и сбросил тяжёлую жаркую броню. Нецис покачал головой.

— А тебе не жарко? — тихо спросил Речник, разглядывая тёмно-серые, истрёпанные на вид одеяния колдуна. Морок спрятал костяные щитки и наплечники-черепа, кольчуга вновь прикинулась рубахой, но переодеться в белое маг не решился.

— Я привык, Фрисс, — отозвался Некромант и поднял чашу. — Да не оставят нас боги…

Алсаг урчал на краю циновки, уткнувшись мордой в большую миску. Фрисс нахмурился и выразительно посмотрел на Нециса. Тот пожал плечами.

— Задерживаться тут незачем, — негромко сказал маг, вычерчивая что-то в пыли. — Но и нам, и Флоне нужна еда, и к тому же, Фрисс, тут нужно очень хорошо запасаться водой. Колодцы есть не везде, а время дождей давно миновало.

— Как минует полдень, загляну на рынок, — сказал Речник, подсчитывая в уме, сколько и чего нужно купить. Флона всю дорогу только и делала, что жевала — её на море не укачивало, и челюсти её не останавливались ни на мгновение. Все листья, нарезанные Фриссом и Нецисом на Коуцате, кончились к середине пути, и дальше Флоне доставались только водоросли. Фрисс боялся, что во всём Вачокози не хватит деревьев, чтобы её прокормить. Нецис только усмехался — местные пастбища кормили тысячу куманов и сотню анкехьо, а по жаре все ящеры прожорливы…

— Не забудь про соль, — Некромант махнул рукой в сторону моря. — Тут, у солеварен, она недорога.

Речник кивнул и подошёл к ограде на краю обрыва. Шум моря долетал и до высокой террасы, но мало что видно было с циновки, а Фриссу хотелось взглянуть на солеварни.

Весь берег был перед ним, как на ладони, — стёсанные обрывы, известняковые осыпи и цепочка мелководных луж на краю моря. Соляные пруды, выдолбленные в камне, наполняла густеющая полупрозрачная жижа. Вода, вздыхая, захлёстывала их и медленно отступала, едва потревожив испаряющийся раствор. На желтоватых бортиках белела соляная корка. Пруды тянулись вдоль всего обрыва, и малые промежутки между ними отмечены были отяжелевшими от солёных брызг узкими флагами. К самому обрыву, как бы стремясь вжаться в стену, лепились грубо сложенные каменные строения, и невысокие трубы поднимались над ними. Широкие глиняные желоба, белые от соли, вели от зданий к морю. «Варницы,» — усмехнулся Речник. Облик этих зданий был ему знаком по Островам — там, где Река не успевала разбавить солёную воду, хелы построили пару варниц и вырыли запруды, и оттуда уэкины везли на север мешки с солью — и для Реки, и для её соседей.

— Дыма не видно, — заметил вполголоса Нецис, и Речник вздрогнул — он не заметил, как Некромант подошёл. Он оглянулся — Алсаг уже задремал, привалившись щекой к опустевшей чаше, и даже йонгелы перестали глазеть на слишком бледнокожих чужеземцев…

— Печи не горят, — сказал Некромант и покосился на Речника — слышит ли он? Фрисс пожал плечами.

— Кто будет жечь дрова в такую жару?! Солнце без лишнего дыма выпарит воду, — отмахнулся он. — Варницы топят, когда солнце за тучами.

Никого не было на берегу, солнце захватило его, и вязкая влага в каменных «чашах» едва ли не дымилась от жара. Соль застывала, выходя из-под тонкого слоя воды, те пруды, что были дальше всего от моря, уже пересохли и побелели. Речник думал, глядя на соляную россыпь, не запастись ли сразу на всю зиму, потом бросил взгляд на солнце — и горько усмехнулся. Зимы не будет, а будет — так они с Нецисом точно её не увидят.

— Фрисс, посмотри на соляную корку, — прошептал Некромант и вцепился бледными пальцами в ограду. — Посмотри на воду там, где она прозрачна. Видишь?

Речник мигнул.

— Плёнка, — неуверенно сказал он. — Какая-то водяная муть. Обычное дело — в береговой соли всегда полно песка и прочей дряни. Ничего страшного, Нецис. Ты же не ждал, что йонгелы процедят всё море сквозь пух?

Некромант посмотрел на него в упор, и усмешка Фрисса увяла.

— Вон на тех комьях соли видно лучше, — прошептал Нецис. — Их цвет…

Речник вгляделся и снова мигнул — солнце било по глазам… но и так было видно, что белоснежная корка будто усеяна мельчайшими синими точками. Синевой отливала и муть на ленивых прибрежных волнах — будто в море сыпнули тёмно-синей краски, а размешать забыли.

— То же, что на островах, — кивнул Фрисс. — Сапфировая пыль?

Кто-то из сидящих неподалёку южан вздрогнул и недобро посмотрел на чужаков.

— Её всегда было много в Зелёном Море, — покачал головой Некромант, — каждое лето вода там синеет. Но вот о Море Лилий я такого не слышал. Здесь ближе океан, вода холоднее, а эта пакость любит жару.

— То-то ей сейчас хорошо, — хмыкнул Речник. — А чем она тебе не угодила?

В проломе бывшей крепостной стены громко и нестройно затрещали тростниковые трещотки. Фрисс дёрнулся, но Некромант сжал его руку и кивнул на циновку. Между рассевшимися на земле гостями пробирались служители. Один из них нёс огромное блюдо в руках и второе такое же — на голове, другой склонялся над подстилками и расставлял на них чашки с едой. Учуяв что-то, Алсаг встрепенулся и подобрал лапы, но тут же зарычал — служитель уволок у него из-под носа опустевшую миску.

— Будет с тебя, — шепнул Речник, запустив пальцы в песчаный мех. Кот фыркнул.

— Айш! — усмехнулся Нецис, заглянув в большую чашу. В неё налита была густая зеленовато-жёлтая жижа, а в этом горячем месиве плавали кругляши размером с полкулака и обрывки тёмно-красных листьев Тулаци. На край чаши служители бросили стопку тонких лепёшек. Алсаг сунул нос в еду и отпрянул.

— Подожди, остынет, — Речник отстранил кота и, оторвав клок лепёшки, обмакнул его в жижу. От неё слабо пахло рыбой и разваренной луковицей Хелтори.

— Ум-м… Не то вирча, не то цакунва, — пробормотал с набитым ртом Фрисс. — Как это здесь называют?

— Сурва, — ответил Некромант, вылавливая из жижи клёцки и дуя на обожжённые пальцы. Речник огляделся — ложек не было ни у кого. Не придумали их здесь, что ли?..

Фрисс поймал клёцку, слегка надеясь, что внутри окажется мясо или хотя бы рыба, но нет — это было тесто с пряностями и ничего больше.

— Зачем дерржать куманов, если их не есть? — шевельнул хвостом разочарованный Алсаг. — Фррисс, я на таком коррме далеко не уеду…

— Не бойся, найдём тебе мясо, — Речник потрепал его по загривку чистой рукой. — Нецис, погоди есть. В этом вареве соли маловато. Чудно — нигде не видел, чтобы соль отдельно стояла, а в еде её не было!

Он сунул руку в маленькую деревянную плошку. Соль туда, вернее всего, насыпали прямо из груды у солеварни, не утруждая себя измельчением, и она лежала комками, ощетинившись кристаллами, как кварцевая россыпь. И вся муть, пригнанная к берегу волнами, была в ней — и зелёная, и синяя, и чёрная…

Сыпануть соли в чашу Речник не успел — Нецис ударил его по руке, белая пыль разлетелась по полу. С соседней циновки привстали спокойные до того йонгелы, их глаза, необычайно яркие на тёмных, почти чёрных лицах, встревоженно сверкали.