Токацин - Солнечный змей

• Название: Солнечный змей
• Автор: Токацин
• Жанр: Фэнтези

Книга шестая, последняя из историй о Речнике Фриссгейне. Весна до срока пришла на берега Великой Реки. Горячий ветер дует с востока, горят леса и степи, солнце наливается багрянцем. Беженцы из Кецани рассказывают об огненных ливнях с небес и неминуемой войне. Король Астанен вновь созывает Речников в Замок. Этот год будет жарким…

---

— Кесса, прячься! — солмица втащила её в повозку и задёрнула полог. — Ложись, не двигайся!

Повозка закачалась — кто-то спрыгнул с её крыши, послышались короткие возгласы и рёв двух хийкиммигов. Завеса откинулась, в повозку снизу заглядывал Икымту. Тяжёлый лук из костей и жил болтался за его плечом, в руке северянин держал короткую чёрную стрелу.

— Надо помочь, — выдохнул он.

Речница соскользнула с края повозки и шмякнулась в снег. Следом, оскальзываясь на ступеньках, спустился Хагван. Все солмики — и Яцек с ними — уже окружили раненого зверя. Уджуг обнюхивал его голову, а он шевелил ушами и тяжело вздыхал.

— Кесса, Хагван, идите сюда, — окликнул их Речник и кивнул на развязанный тюк у ног Асы. Солмица зачёрпывала из него желтоватое месиво и осторожно втирала в бока хийкиммига. Речник убирал прилипшую шерсть с открытых ран и смазывал их воинским бальзамом. Они были невелики — несколько круглых дырок, несколько длинных, но неглубоких порезов… и множество пятен шерсти, белой от инея, и шкуры, твёрдой как лёд. Кесса притронулась к одному пятну — и отдёрнула руку, дуя на вмиг замёрзшие пальцы.

— Не надо, — Кытугьин покачал головой и осторожно отодвинул Речницу от зверя. — Смотри, тут шкура приморожена к мясу. Ему больно. Мы поможем, а ты его не трогай.

— Тут вся лапа заморожена, — щёлкнул языком Икымту, зачёрпывая жир двумя руками и усаживаясь рядом с хийкиммигом. — Уналаг!

— Да, его дыхание, — кивнул старший солмик, ощупывая бока зверя. Существо не сопротивлялось и только вздрагивало, когда рука Яцека дотрагивалась до раны.

— Это коготь Ахлута, — Аса прикоснулась к краям неглубокого, но длинного разреза. Кровь не текла — замёрзла прямо в ране.

— Не Ахлут, — Кытугьин посмотрел на разрез и нахмурился. — Тингенек!

Он быстро огляделся по сторонам, но всё было спокойно, и нетронутый снег расстилался вокруг — только там, где прошёл хийкиммиг, тянулся размытый след.

— Серьёзных ран не видно, — покачал головой Речник Яцек. — Что скажешь — может он идти за повозкой?

— Он быстро окрепнет, — Кытугьин развязал тюк с розоватым жиром и поставил у морды зверя. Хийкиммиг сунул туда нос и зачавкал, его уши встали торчком. Уджуг фыркнул, напоследок коснулся носом его лба и отстранился.

— У него лапа не гнётся, — сказал солмик, осторожно погладив существо по загривку. — Оттает — и пойдёт, и побежит. А вот что стало с его повозкой…

— Праматери, не покиньте нас, — пробормотал Икымту, подбирая обрывок повода и вглядываясь в чёрточки на выбеленной коже. Кытугьин отобрал у него упряжь и поднёс к глазам.

— От когтей Ахлута раны короткие и рваные, и коготь никогда не один, — тихо сказала Аса, наклонившись к уху Речницы. — А у Тингенеков длинные клинки, острые, как осколки льда. Уналаг дышит холодом, поднимает столбом снег. Тот, на кого он плюнет, станет ледяной глыбой. А Иситоки смотрят со всех сторон…

— Агай! — крикнул Кытугьин. Короткий дротик свистнул над спиной зверя. Зеркальный шар, взлетевший было из сугроба, расплескался талой водой по рыхлому снегу.

— Они пьют кровь? — тихо спросила Кесса, скрывая дрожь.

— Очень любят кровь и жир, — кивнула Аса. — Его оставили им на корм. Хелег!

Её лицо так исказилось, что Кесса чуть не шарахнулась в сторону. «Хелег» — похоже, это слово было самым грубым ругательством на равнинах Хеливы…

— Нельзя тут стоять, — прошептал Икымту, оттаскивая тюк с едой от морды хийкиммига. — Привяжем его к повозке. Где его люди?

— Там, — коротко ответил Кытугьин, указав на равнину. Он отложил обрывок повода и сел рядом с хийкиммигом.

— Чей он? — повод подобрала Аса.

— Амакуг — так тебя зовут? — солмик почесал белого зверя за ухом, тот негромко рыкнул. Кессе почудилась в его взгляде растерянность и немая мольба.

— Это повозка семьи Унги из Манииллата, — сказала Аса, роняя обрывок ремня в снег. — Где же они теперь…

— Мы их разыщем, — Речник Яцек тронул её плечо и склонился над Кытугьином. — Амакуг, ты найдёшь путь по своим следам?

Зверь громко фыркнул и мотнул головой. Он пытался встать. Двое солмиков подхватили его с разных сторон, и он поднялся, переминаясь с лапы на лапу и тяжело дыша.

— Привяжу его к повозке, — старший солмик намотал поводья на руку и повёл хийкиммига к саням. Хагван выбрался из сугроба и протянул Икымту подобранные стрелы. Солмик благодарно кивнул.

— Есть надо, — пробормотала Аса, протягивая каждому комок тёплого жира. — Пусть демоны голодают.

— Я тоже буду сражаться, — сказала Кесса, заталкивая кошку обратно за пазуху — она обиженно шипела и упиралась лапами. Солмики переглянулись.

— Встанешь за моим плечом, — сказал Икымту. — У тебя есть оружие. Аса, держи Хагвана в повозке. Может, мы отвяжем и Амакуга, и Уджуга…

— Я тоже могу сражаться! — фыркнул олданец, поправляя шапку. — Если бы ты не утащил все стрелы…

— Твоя стрела лёд не пробьёт, — качнул головой солмик. — Слабый у тебя лук.

— Мерзкие демоны, — поёжилась Кесса. — Часто такое тут бывает?

Солмики снова переглянулись. Икымту вытер пальцы о рогожу и покосился на «дверь». Оттуда на него смотрел Речник Яцек и манил к себе.

Кесса ещё не была на крыше повозки — но до неё, похоже, тут бывали часто. Икымту втиснул её в нишу меж шкур и костяных балок. Повозка раскачивалась, шла она медленно — внизу, под снегом, попадался битый лёд, и Уджуг осторожно выбирал путь. Впереди тянулся широкий след, и капли крови багровели по его краям.

— Я видел Амакуга раньше, — ровным голосом рассказывал из-под навеса Кытугьин, и Речник Яцек жестом велел всем молчать и слушать. — И Икымту, и Аса видели тоже. Вождь Тагьюлон часто берёт повозку у семьи Унги, когда нужно ехать быстро. Они, наверное, забыли, как по своим делам ездить — так часто он берёт у них повозку!

Он замолчал. Кесса поёжилась, но не от холода, хотя ледяной ветер так и свистел в ушах.

— Бей туда, куда ударю я, — прошептал Икымту, прислонившись плечом к её плечу. — Я чую Уналага…

Снег был взрыт и вздыблен, перепахан и разворочен до самой нижней ледяной подложки, и на нём валялся битый лёд — странные округлые чешуи, бесформенные лепёшки и поломанные иглы. Среди подтаявшего льда, слегка припорошенные снегом, желтели кости. Крови не было — ни капли, только серое ледяное крошево. Хийкиммиги понюхали снег и сердито зарычали. Что-то сверкнуло на краю перепаханного котлована.

— Агай! — Кесса дёрнулась от возгласа, но ударить уже не успела — Иситок, тая на лету, зарылся обратно в сугроб. Ничто больше не шевелилось в снегу — и повозка, скрипнув, остановилась.

Впереди, на обломках растёрзанной повозки, лежало что-то большое, белоснежное, сверкающее ледяными иглами, — огромная снеговая змея… или, скорее, груда снега, случайно принявшая облик змеи. Она лежала неподвижно, и ветер потихоньку рассыпал её снежинки по окрестностям. Икымту шумно втянул воздух и издал короткий смешок.

— Уналаг убит! Хвала Праматерям, такое редко бывает, — он втянул голову в плечи, наткнувшись на взгляд Речника Яцека.

— Тут много убитых, — тихо сказал он. — Демоны ушли. Спускаемся, поищем живых.

Ледяное крошево хрустело под ногами, а под ним виднелись утонувшие во льду и погребённые под снегом обломки повозки. Её каркас был разодран на части, кто-то с яростью расколол каждую кость и изорвал шкуры полога. Кое-где на них виднелась кровь, но на снегу её не было.

— Они сожрали всех, — прошептал Икымту, вглядываясь в цепочки ни на что не похожих следов. Все они доходили до края котлована и терялись, будто существа, оставившие их, проваливались сквозь снег или взлетали.

— Вот, — Кытугьин подобрал обрывок хуллаковой накидки, измазанный кровью. — Один — здесь.

— Один был там, — Речник Яцек оттолкнул в сторону часть каркаса — снизу на ней была кровь. — Вытащили. Уже был мёртв.

— Ни одной стрелы, — Икымту разгрёб снег, отбросил в сторону осколок разбитого жирника и вытер руки. Жира в плошке не было — только тонкая корка льда.

— Ой… — случайно наступив на жёлтый череп, Кесса шарахнулась в сторону. — Яцек, здесь…

— Это ничего, — покачал головой Икымту. — Это Имлег. Его убили — это хорошо.

— Имлег? Демон? — Кесса посмотрела на череп, потом на солмика. — Череп как у человека…

— Правильно. Расскажу, — пообещал северянин, встревоженно хмуря брови. — Не теперь.

— Сколько демонов они убили… — Кытугьин с почтением коснулся разорванной накидки. — Втроём убили всех.

— Если бы всех… — склонил голову Речник Яцек. — Хаэй! Это что?!

Из-под разорванной шкуры блеснула сталь. Шкура была накрепко к ней приморожена, и Речник не смог её оторвать, а всё вместе примёрзло к обломкам каркаса — но посередине, в здоровенной глыбе льда, виднелись округлые диски из стали и фрила, тёмно-серые, размером с жирник, совершенно одинаковые.