Ольга Ларионова - Сотворение миров

• Название: Сотворение миров
• Автор: Ольга Ларионова
• Издательство: Параллель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-86067-033-8

Книги Ольги Ларионовой давно и заслуженно вошли в золотой фонд отечественной фантастики и заслужили любовь не одного поколения читателей.

Сборник «Сотворение миров» включает одно из самых значительных произведений О. Ларионовой — «космическую» трилогию «Соната моря»: повести «Соната моря» (удостоена премии «Аэлита» в 1987 г.), «Клетчатый тапир» и «Лабиринт для троглодитов».

Впервые собран воедино уникальный для мировой фантастики цикл повестей и рассказов, написанных «по мотивам» картин одного из наиболее поэтичных художников XX века Микалоюса Чюрлениса — «Знаки зодиака».

Также публикуются рассказы «Где королевская охота», «Сон в летний день» и повесть «Картель».

---

— Разбужу.

— Спокойной ночи, — корректно ответила она и притворила дверь.

В маленькой комнатке действительно было все, что нужно: узкая, как и на звездолете, кровать, откидной столик и холодильник, рассчитанный отнюдь не на аскета, — сквозь его прозрачные стенки проглядывали аппетитные колбасы явно неземного происхождения, химический стакан с молоком и целая тарелка чего-то пузырчатого, отливающего свекольным цветом. Далее в задней зеркальной стенке отражалось смуглое насупленное личико со скифскими скулами и решительно очерченным ртом. Над верхней губой едва обозначался нежный темный пушок, как это бывает у очень смуглых девушек, придавая им редкостное своеобразие; но Варвара, как это случается в пору излишней к себе придирчивости, возвела едва уловимую поросль в ранг усов, свалила на них все свои реальные и мнимые несчастья и раз и навсегда возомнила себя окончательным уродом.

Это усугубило ее природную замкнутость и отвратило от девического пристрастия к верчению перед зеркалами.

Вот почему она несколько помедлила перед холодильником, выбирая между сомнительным удовольствием еще ближе очутиться к собственному ненавистному отражению и несомненной радостью вкусить не запретных, но абсолютно неизвестных плодов.

Второе пересилило.

Дверца распахнулась со старомодным звоном, и по внутренним стенкам заплясали малиновые блики. Варвара, как зачарованная, извлекла ледяную тарелку, на которой алели четыре ягоды, по форме и цвету напоминавшие шелковицу, но вот по габаритам сравнимые разве что с вернинским апортом. Если бы не сказочный аромат и упругое подрагивание живой кожицы, их можно было бы принять за елочные игрушки.

Варвара выпрямилась, коленом захлопнула дверцу. Вот тебе и «та степь»! Да если бы перед комиссией по распределению стояла бы такая вот тарелка, то весь курс запросился бы на Землю Тамерлана Степанищева. И не пришлось бы некоторым здешним плакаться по поводу отсутствия специалистов.

Стоя посреди комнаты, она взяла верхнюю ягоду за короткий хвостик, намереваясь разом отъесть добрую треть, и…

Кажется, раздался небольшой взрыв. В следующее мгновение девушка поняла, что звука, конечно, не было, а просто нормальный землянин не в состоянии даже представить себе такой обонятельный и вкусовой удар, который обрушился на нее. Все ароматы садов Шахрезады одним залпом!

Она попыталась утереться ладошкой — сок побежал по запястью и дальше, под обшлаг комбинезона. И конечно, в дверь тут же постучались. Вовремя, ничего не скажешь.

— Не заперто! — крикнула она.

— И напрасно, — проговорил штурман-пилот, просовывая в дверь клочковатую бороду. — Разве вы не обратили внимание на то, что все здешние двери как раз и созданы для того, чтобы запираться, и понадежнее. Но раз вы этого еще не сделали, то не присоединитесь ли к нашему ужину?

Он смотрел на ее рожицу, заляпанную алым соком, как на что-то совершенно естественное. Пожалуй, из всего экипажа он был если не самым приятным, то наиболее воспитанным человеком.

— Спасибо, я уже, — сказала она, переводя взгляд на стену и обнаруживая там созвездие свежих пламенеющих клякс.

— Жаль, — искренне огорчился штурман. — Кстати, здешние ягоды не едят, а пьют. Соковыжималка на полочке. Ну, запритесь на ночь и земных вам снов.

Он бесшумно притворил за собой дверь. Варвара поглядела ему вслед и, вспомнив массивную титановую плиту и амбарные засовы на входной двери, несколько удивилась. Подошла к окну — так и есть, тяжеленные ставни. В комнате было прохладно и отнюдь не душно, но у нее уже автоматически включился врожденный комплекс противоречия, руки сами собой нащупали примитивные запоры, и ставни распахнулись.

Малиновый запах почти осязаемым потоком ринулся вон из комнаты. «Не слетелись бы птички-бабочки», — подумала Варвара, усаживаясь на подоконник.

Полноцветные крупные звезды нависали прямо над самым домом, образуя незнакомые созвездья; к горизонту плотность их заметно увеличивалась — видимо, так уж проходил здешний Млечный Путь. И кромка бархатных гор была чуть-чуть иной, чем на Большой Земле, — то ли пики острее, то ли злее и причудливее срезы обрывов… И звон — мелодичный, сладкоголосый, словно здешние цикады весь день объедались сказочным медом.

Впрочем, если судить по произрастающим тут ягодам, цветы, им предшествовавшие, должны быть фантастическими.

Внезапно где-то под окном, внизу и правее, захрустело и заскреблось. И было в этих звуках такое настойчивое отчаянье — а может, и не только в звуках, — что Варвара, перекинув ноги через подоконник, бесстрашно спрыгнула в темноту. Впрочем, если бы там ее подстерегала опасность, она почувствовала бы.

Гладкие, будто обглоданные жерди упирались торцами в стену домика, а дальше, сразу же за этим импровизированным забором, уходил вниз, в непроглядную темень, неопределимой глубины обрыв. Девушка оперлась на теплое еще и такое земное дерево, нагнулась — внизу снова по-лошадиному зафыркали. И что-то белое, раскидистое, тонкопереплетенное, словно ветви только что расцветшей яблони, шевелилось там, силясь подняться. Варвара присела на корточки — снизу пахнуло теплым хлевным духом, и купа белоснежных рогов всплыла вверх, вознесясь до первой жердины забора. Олень стоял на задних ногах, а передние скребли камень, и тот повизгивал, словно копыта были железными. Лиловый фосфорический блеск широко раскрытого в темноте глаза мерцал жалобно и влажно, и Варвара, не удержавшись, просунула руку сквозь жерди и положила ее на шелковую подрагивающую шею. При этом движении рассеянный свет из окошка достиг наконец ночного пришельца, и девушка увидела клыкастую кабанью морду, увенчанную неподобающими ей королевскими рогами.

Должен был возникнуть страх — и не возник. Рука, доверчиво и естественно лежащая на гриве, не отдернулась.

— Бедненький ты мой, — проговорила Варвара нараспев и почесала безобразную морду между светящихся глаз.

Девушка уже немного привыкла к темноте и теперь разглядывала первого повстречавшегося ей тамерланского зверя с каким-то бабьим состраданием, как смотрят на уродов. А ведь это никакой не урод. По тутошним меркам, наверное, даже красавец. Король-олень. А если хорошенько приглядеться, то и на земной вкус он не так уж безобразен. Грива, как у яка, рога… не классической формы рога и пупырышками, точно приготовившаяся цвести верба, и такие теплые на вид. И глаза колдовские…

За спиной, в домике, что-то хлопнуло — то ли пробка, то ли дверь. Варвара быстро поднялась с колен.

— Давай-ка ты отсюда, — торопливо зашептала она, — а то этот чудак опять палить начнет…

Она перелезла обратно. Нет, в комнате никого не было. Ложная тревога. Но спать хотелось просто смертельно — видимо, сказалось предфинишное напряжение. Она подвинула койку к окну, отстегнула пояс с неразлучным охотничьим ножом, стянула с плеч комбинезон. Руки цепенели — так и заснула бы полураздетая. Нет, не одно только волнение было причиной этого изнеможения: тело, привыкшее ежедневно к нескольким часам активного плаванья, просто изнывало без воды. Она согласилась лететь на Тамерлану только потому, что база, как ей пообещали, располагалась на самом берегу теплого и совершенно безопасного моря.

Она жадно оглядывала его контуры сверху, при посадке — теперь оно было далеко, разве что завтра к полудню удастся добраться.

Что ж, потерпим до завтра.

В последний миг она нащупала на стене распределительный щиток и, блюдя правила безопасности, включила в оконном проеме поле силовой защиты.

Желтые звезды затуманились, значит, поле было мощнейшим. И что они тут так страхуются — ведь в инструкциях, которые она изучала перед полетом, говорилось абсолютно уверенно, что на Земле Тамерлана Степанищева — точнее, в обозримых окрестностях береговой базы — опасных для человека животных форм не имеется. И тем не менее…

Да, вот тебе и «та степь».

Она потыркала кулачком слежавшуюся подушку, вытянулась на прохладных простынях, пробормотала невесть откуда взявшееся: «На новом месте приснись жених невесте» — и заснула.

Приснился птеродактиль.

Брезентовая крыша над кабиной первого контейнеровоза была свернута, и когда туда кроме меднолицего шофера набились еще и все космолетчики, там стало тесновато — во всяком случае, две головы торчали наружу. Впрочем, Варваре приходилось на ее коротком веку путешествовать еще и не в таких условиях, но шофер, ни свет ни заря поднявший ее с постели и почему-то не заикнувшийся о завтраке, сухо кивнул ей на вторую, свободную, машину: «Поедете на этой». Девушка досадливо раздула ноздри — первое ее утро на Тамерлане начиналось не совсем так, как ей хотелось бы, — и вспрыгнула на высокую подножку. За рулем омертвело застыл флегматичный осьминог, не то вчерашний, которого гоняли по посадочному полю в хвост и в гриву, не то точная копия первого. Этих кибов ведь не отличишь друг от друга, особенно в сидячем положении, когда не видно крупно выведенного ниже пояса инвентарного номера.