Марина Глеб - Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.)

• Название: Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.)
• Автор: Марина Глеб
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-985-08-0884-4

В исследовании дается характеристика процесса развития имперской идеи в Великобритании во второй половине XIX в., исходя из выделения ее основных аспектов – экономического, политического, культурологического. Определяется влияние изменений во внутриполитическом развитии Великобритании и положении страны в системе международных отношений на формирование образа империи.

Предназначена для историков, политологов, специалистов по международным отношениям, всех, кто интересуется историей империй.

---

Экономическая трансформация колониальных связей проходила под сильным влиянием фритредеров, естественным приоритетом для которых была торговля со всем миром без ограничения. Они надеялись на скорое принятие политики свободной торговли всеми европейскими государствами, в результате чего неограниченный доступ на европейские рынки минимизировал бы выгоды от относительно небольших по объему рынков имперских. Один из ведущих фритредеров, профессор современной истории в Оксфорде Г. Смит неоднократно подчеркивал в своих публикациях и книге «Империя» (1864 г.), что торговля с британскими колониями уже не стоит того, чтобы поддерживать их в зависимости[41]. «Я склонен думать, что, за исключением Австралии, не существует ни единого владения Короны, которое при подсчете расходов на военные нужды и протекцию не оказалось бы несомненно убыточным для жителей этой страны», – заявил во время выступления в Бирмингеме 29 октября 1858 г. лидер фритредеров Дж. Брайт[42].

Изменения в экономической политике метрополии не только отразились на состоянии колониальной торговли Великобритании. В 1850—1860-х гг. происходила переоценка всей системы британских зависимых владений. Начавшись с чисто экономических дискуссий, имперская проблематика рассматривалась в комплексе политической, военной, культурно-этической сфер. В Великобритании не существовало единого общепринятого взгляда на будущее колониальных владений. Более того, различные пути развития предусматривались для двух основных групп британских владений – переселенческих колоний, населенных в значительной мере белым населением, и коронных колоний, расположенных в странах Азии и Африки.

С одной стороны, наиболее последовательные либералы сформировали радикальное требование о прекращении колониальной экспансии, уменьшении числа зависимых от Англии территорий, максимально возможном сокращении масштабов империи, вплоть до границ Британских островов. В результате логичным курсом британской имперской политики для многих сторонников экономической либерализации являлась реализация концепции «Малой Англии». Так, многие радикальные фритредеры выступали за полное отделение колоний от метрополии как за предпосылку ее процветания, поскольку идеальной формой политического устройства в духе либеральных доктрин считалось самоуправление.

Взгляды сепаратистов демонстрирует высказывание Дж. Брайта в ходе парламентской дискуссии в марте 1863 г. Он объявил, что не возражает против полного отделения Канады от империи, поскольку это будет лучшим и для нее, и для метрополии[43]. По мнению лидера либералов У. Гладстона, сохранение Канады в составе империи являлось лишь вопросом престижа, но не интересов Великобритании[44]. Заместитель министра колоний в 1860-х гг. Ф. Роджерс отрицал возможность существования общих интересов у Англии и зависимых владений и считал, что «судьбой наших колоний является независимость»[45]. Либеральный оксфордский историк Г. Смит в труде «Империя» (1864 г.) заявлял об отсутствии каких-либо предпосылок экономического, политического или социального характера для дальнейшего сохранения империи[46].

Фритредеры считали колониальные владения потенциальным источником войн и увеличения расходных статей британского бюджета. В письме основателя Лиги против «хлебных законов» Р. Кобдена Р. Гладстону, младшему брату либерального лидера, написанном в 1848 г., приводились примеры неконструктивного использования британского флота в Португалии, Италии и Аргентине. Там, по мнению радикального политика, ни в коей мере не затрагивались британские интересы. Р. Кобден признавал: «Я готов реализовывать принцип свободной торговли в наших будущих отношениях с нашими колониями. И более того. Я всегда подразумевал, что практическое применение этого принципа так упростит сам вопрос, что в дальнейшем станет невозможным продолжение разорительных расходов на колонии, которые мы до сих пор несли»[47].

Особый упор делался на необходимости предоставления полной самостоятельности переселенческим колониям. Они рассматривались как общества европейского образца, способные к самостоятельному решению собственных проблем и, главное, самостоятельной оплате своих нужд. В расчет практически не бралась реальная ситуация, в частности, в австралийских провинциях и Новой Зеландии, где поселения европейцев еще были малочисленными и во многом зависели от поддержки метрополии. Считалось, что освобожденные от опеки метрополии общества могли принести Британии гораздо больше выгоды в торгово-экономическом смысле, нежели зависимые колониальные владения. Фритредеры доказывали данный тезис, опираясь на пример Соединенных Штатов. Об этом свидетельствовали данные, приведенные либеральным политиком лордом Молесвортом в ходе его выступления в британском парламенте 25 июля 1848 г. По его сведениям, бывшие североамериканские колонии Англии после получения независимости стали одним из наиболее выгодных торговых партнеров для бывшей метрополии. В 1844 г. они закупили столько же британских товаров, сколько все ее колониальные владения вместе взятые (на сумму в 8 млн фунтов стерлингов), и приняли гораздо больше эмигрантов, чем британские переселенческие колонии. Австралийская провинция Новый Южный Уэльс существенно уменьшила заимствования из британского бюджета, получив в 1843 г. право на избрание представительных органов[48]. Закономерным стал и вывод, сделанный политиком: «Чем большую степень самоуправления имеют колонии, и чем меньше степень вмешательства в их внутренние дела со стороны министерства колоний, тем более экономно и правильно колонии управляются»[49]. Лорд призвал дать право на самоуправление хотя бы тем колониям, которые представили об этом прошение. Таким образом, фритредерская Великобритания, по мнению лорда Молесворта, должна была сохранить единственную форму связей со своими колониями в виде свободной торговли с ними. Независимость, в первую очередь, предполагалось предоставить таким странам, как Новая Зеландия, южная и западная провинции Австралии, Капская колония, составившим в дальнейшем ядро Британского Содружества Наций.

Лорд Молесворт подсчитал даже расходы на содержание британских колониальных владений. В своей речи в британском парламенте он отметил: «Расходы Великобритании на колонии и доходы от экспорта в них соотносятся как девять шиллингов к одному фунту. Другими словами, за каждый товар, за который наши торговцы получают в колониях фунт, нация платит девять шиллингов, в сущности, большая часть нашей торговли с колониями представляет собой товары, которые вывозятся для того, чтобы оплатить расходы на наши учреждения в колониях»[50].

Философской базой либеральных принципов невмешательства и свободы торговли было предположение о том, что максимальная выгода для общества может быть достигнута лишь путем участия его членов в свободной конкурентной борьбе, освобожденной от разного рода регулировок и ограничений. Антропоцентричная по своей природе либеральная идея объединялась с традиционным протестантским духом и постулировала надежду на собственные силы в качестве доминанты индивидуальной жизни и государственной политики. Однако многим британцам не импонировал практический подход либеральных политиков к колониальным проблемам, использование исключительно экономических критериев в оценке полезности колоний. Против тотальной экономизации колониальной проблематики выступал в конце 1860-х гг. известный публицист и историк Дж. Фруд, писавший: «Люди, которые не привыкли ценить то, что они не могут взвесить или подсчитать, вывели общую сумму расходов, которые мы несем во благо колоний, но оказались полностью неспособными определить денежный эквивалент для взаимоотношений, когда-то считавшихся столь ценными»[51]. Критикуя либеральную внешнюю политику, лидер консерваторов Б. Дизраэли заявлял в 1832 г.:

«Внешняя политика нынешнего правительства приведет к потере нашего господства над морями, уничтожению торговли, и, в конце концов, нашей страны»[52]. Рост популярности сепаратистских настроений критиковал еще в 1849 г. известный политик лорд Грей, занимавший в 1846–1852 гг. пост министра колоний. В одном из своих писем он назвал стремление избавиться от колоний «наиболее ошибочной и недальновидной политикой», которая тем не менее получила одобрение части членов палаты общин и некоторых влиятельных особ[53].

Однако следует отметить, что на позициях сепаратизма в середине XIX в. находилась лишь небольшая группа общественных и политических деятелей. Несмотря на резкую критику колониальной системы, практически никто из ведущих политических деятелей страны не выступал за ее полную и немедленную ликвидацию. Возможность получения полной независимости рассматривалась в отдаленной перспективе, когда колонии смогут сровняться с Великобританией по уровню экономического развития и количеству населения. В то же время значительная часть британских политиков и ученых выступала с позиций признания необходимости реформирования колониальной системы в соответствии с требованиями времени. Несмотря на распространение свободной торговли, империя продолжала сохранять в глазах современников ряд преимуществ экономического характера: позволяла расширить число зарубежных рынков, гарантировала существование хоть и незначительного, но постоянного числа покупателей в лице англо-саксонских поселенцев. Наконец, в ближайшем будущем члены «белой империи» могли составить обширную зону свободной торговли.