Режин Дефорж - Смех дьявола

• Название: Смех дьявола
• Автор: Режин Дефорж
• Издательство: Букмэн
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7708-0021-6

Французская писательница Режин Дефорж пользуется ныне мировой славой. Грандиозный успех, далеко перешагнувший границы Франции, принес ей цикл романов «Голубой велосипед». Этот цикл зачастую сравнивают с великим романом Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»: жизненная история умной, мужественной и красивой героини Р. Дефорж по имени Леа Дельмас проходит на фоне грандиозных событий, потрясших Францию в 1939–1949 гг., подобно тому, как история Скарлетт О'Хара разворачивается на фоне гражданской войны в США. Цикл романов Р. Дефорж, несомненно, обладает подлинно французским своеобразием и будет иметь в России такой же успех, какой имеет во всем читающем мире.

---

35

Дружба с майором Клименко позволила Франсуа Тавернье сопровождать русских при наступлении на Берлин, восхищаясь их мужеством на протяжении всех боев. Вместе с ними он завопил от радости, когда увидел красное знамя, развевающееся над рейхстагом: бешеный зверь был действительно уничтожен.

Вечером 4 мая Тавернье бродил по улицам Берлина. Обгоревшие остовы зданий нелепо вздымались в светлое небо. Совсем юная девушка остановила его.

— Внимание, малышка, — сказал он по-французски.

Девочка недоверчиво посмотрела на него.

— Вы француз?

— Да.

— Идемте со мной!

Она взяла его за руку и увлекла в руины. Перешагнув через железную койку, они протиснулись в узкий проход и спустились по замусоренным ступенькам. Она привела его в подвал, освещенный свечой. Страх загнал сюда всех жителей дома. Молодая мать качала плачущего ребенка, другая перевязывала маленькой девочке голову.

Они вздрогнули, увидев советскую форму, которую носил Франсуа с тех пор, как стал сопровождать Советскую Армию. Но девочка сказала им несколько слов, восстановивших спокойствие. Она повела его в угол, где стонал раненый.

— Француз, — сказала она, показывая пальцем на вытянутое тело.

Тавернье наклонился над бородатым человеком, видно было, что он тяжело ранен. От одной его ноги, обернутой тряпкой, исходил зловонный запах. Человек бредил.

— Нужно отправить его в госпиталь, — сказала девочка.

— Слишком поздно, он умирает.

— Нет, помогите ему.

— Старина, вы слышите меня? — спросил он по-французски.

Раненый перестал стонать и медленно повернул голову.

— Я хочу пить.

Франсуа Тавернье повернулся к девочке, которая сделала беспомощный жест.

— У нас больше нет воды, мой отец пошел ее искать.

«Бедняге в его положении не повредит немного водки», — подумал он, вытаскивая из кармана фляжку, выигранную в покер у русского офицера. Осторожно он вылил из нее несколько капель на губы несчастного.

— Спасибо… Верность… Мне плохо.

— Не двигайтесь, я пойду искать помощи. Война окончена, вы больше ничем не рискуете.

— Нет, — сказал раненый, хватаясь за его рукав. — Русские убьют меня.

Франсуа Тавернье внимательно посмотрел на него. Ну да, разумеется. Это был один из тех мерзавцев, которые сражались на стороне немцев.

— Силы СС?

— Да. «Карл Великий»… Дивизия «Карл Великий». Я потерял своих товарищей… Они все убиты… Это глупо умереть здесь… пить.

Он неловко глотнул и закашлялся. Он боли, пронзившей грудь, он закричал, кровь потекла у него изо рта.

Юная немка стала вытирать ему лицо.

— Леа, — пробормотал он.

— Я не Леа, меня зовут Эрика.

— Леа… Прости.

— Как тебя зовут? — спросил Тавернье.

— Леа…

— Его зовут Матиас. Он не назвал свою фамилию.

Франсуа порылся во внутреннем кармане куртки Матиаса. Он вытащил пакет, тщательно завернутый в непромокаемую ткань и перехваченный резинкой. В пакете было два военных удостоверения. «Крамер Отто», — прочел он. Это имя ему что-то напомнило.

— Отто Крамер, — сказал он громко.

— Он мертв… Я видел его смерть… Он дал мне письмо… Для Франсуазы… Нужно его переслать…

Из второго удостоверения выпала фотография. Эрика ее подняла.

— Какая красивая!

Франсуа вырван фотографию у нее из рук. Леа смотрела на него с улыбкой, положив голову на плечо молодого человека, поза и выражение лица которого ясно выражали гордость от того, что она прижалась к нему. На обороте Леа написала: «Матиас и я, в Монтийяке, август 1939 года».

Тавернье никогда не знал точно, что произошло между ними, зная только, что это был ее самый близкий друг детства.

У входа в подвал послышались голоса. В него ворвались пять или шесть русских солдат. Женщины вскочили с криком, прижимая к себе детей. К Тавернье приблизился офицер. Увидев русскую форму, он отдал честь.

— Привет, товарищ. Кто это?

— Я ничего о нем не знаю. Надо отправить его в госпиталь. Он тяжело ранен.

Другой солдат хмыкнул.

— Он околевает. Нечего возиться.

Они вывели берлинцев из подвала. Уходя, Эрика бросила на Франсуа умоляющий взгляд. Оставшись один, он задумчиво смотрел на Матиаса.

— Леа…

Франсуа заметил, что все еще держит в руке фотографию. Он опустил ее вместе с военными удостоверениями в карман и сел около умирающего. Он зажег сигарету и вложил ее ему в рот.

— Спасибо, — прошептал Матиас.

Они курили в молчании, их мысли были обращены к одной женщине. Время от времени раненый стонал. Кашель заставил его выплюнуть окурок. Франсуа, наклонившись над ним, вытер ему лоб.

— Вы напишите Леа… ее адрес в моей «сольдбух»… вы ей скажите, что я умер, думая о ней…

Он выпрямился и с невероятной силой ухватился за своего собеседника.

— Скажите ей, что я ее любил… что я всегда любил только ее… Леа, прости…

Руки Матиаса соскользнули. Больше никогда он не увидит солнечные холмы, по которым бегал вместе с той, кто была его мучением и радостью. У мертвого на лице застыло удивленное выражение. Франсуа Тавернье осторожно закрыл ему глаза, накрыл его одеялом и вышел.

36

В ночь с 7 на 8 мая Тавернье получил телеграмму, извещавшую его о прибытии в Берлин генерала де Латтр де Тассиньи, назначенного де Голлем для участия в церемонии подписания акта о капитуляции Германии. Ему предлагалось прибыть на аэродром в Темпельгофе для его встречи.

Приехав туда на джипе в десять часов, он ждал самолета вместе с генералом Соколовским, уполномоченным маршалом Жуковым встретить делегации союзников, прибывших для участия в подписании акта о капитуляции.

Шеренгами по двенадцать человек батальон почетного караула двигался безукоризненно.

Точно в полдень, в сопровождении советских истребителей приземлился ДС-3, доставивший британскую делегацию. Адмирал Борро и маршал авиации Теддер вышли из него вместе с тремя людьми, среди которых была одна женщина. Генерал Соколовский выступил вперед, чтобы приветствовать их. Он галантно поцеловал руку женщине.

После представлений принимали парад почетного караула.

В двенадцать десять ДС-3 с американцами катился по дорожке. Соколовский оставил англичан, чтобы встретить генерала авиации Спааца. Как и раньше, батальон отдал почести. Члены британской делегации направились к машинам, которые должны были перевезти их в берлинское предместье Карлсхорст. Франсуа машинально проследил глазами за изящным силуэтом англичанки, отметив про себя необычайную женственность ее фигуры, несмотря на военную форму. В ее походке было что-то знакомое…

— Майор Тавернье, приземляется французский самолет… Майор, вы меня слышите?

Франсуа бросился догонять англичан. Из-за толчеи у выхода он замешкался, успев только заметить, как за дверцей скрылись две изящные ножки. Машина тронулась.

— Майор…

Тавернье провел рукой по лбу. «Я вижу ее везде», — подумал он. Что ей делать вместе с англичанами в Берлине?

— Майор…

— Да, я иду.

Он успел как раз вовремя: генерал де Латтр де Тассиньи, сопровождаемый полковником Демецем и капитаном Бонду, подходил к генералу Соколовскому.

Берлин лежал в развалинах. На перекрестках русские девушки в новеньких формах регулировали движение с помощью красных и желтых флажков.

Франсуа рассеянно слушал, что говорил Бонду. По прибытии в Карлсхорст французы были препровождены в уцелевшее офицерское училище, где находилась штаб-квартира маршала Жукова. Отсюда их отвели в одно из общежитий училища.

Генерал Васильев приветствовал генерала де Латтра, которого знал еще по Алжиру. Они встретились с удовольствием. Тавернье воспользовался этим, чтобы отправиться на поиски британской делегации. Он легко нашел маршала Тедцера и адмирала Борро, но ни следа красивой девушки, сопровождавшей их. Не было возможности спросить этих высоких чинов, что с ней произошло.

Остаток дня прошел в изготовлении трехцветного знамени, которое не стыдно было бы развернуть рядом со знаменем союзников в зале, где состоится церемония подписания. Полные благожелательства русские сшили его из куска красной ткани, вырезанного из гитлеровского флага, белого полотна и синей саржи. К несчастью, в результате получился голландский флаг! Надо было переделывать. Наконец к двадцати часам французский флаг занял место между флагами Великобритании и Соединенных Штатов.

Точно в полночь маршал Жуков открыл заседание. Он обратился с приветственными словами к представителям союзников, потом отдал приказ ввести германскую делегацию. Фельдмаршал Кейтель был встречен гробовым молчанием. Он был в парадной форме с жезлом, которым приветствовал присутствующих. Никто не встал. Его глаза обежали зал и остановились на флагах, потом на генерале де Латтре.