Георг Борн - Бледная графиня

• Название: Бледная графиня
• Автор: Георг Борн
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992

---

Гробовая тишина снова воцарилась в склепе. Измученный Милош упал без чувств.

Прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. С беспокойством огляделся он вокруг, испуг выразился на его лице, он поспешно вскочил на ноги.

– Помогите! – что есть мочи закричал он. – Матерь Божья, спаси меня!

Он схватил догорающую свечу и подбежал к отверстию в стене.

– Помогите! – кричал он. – Спасите меня! Я умираю от жажды. Воды! Сжальтесь! Один глоток воды! Я в склепе. Помогите!

Голос отказывался служить ему. Милош не мог больше кричать. Едва слышные стоны срывались с его губ, пока, наконец, и они совсем не смолкли.

Но на сей раз мольбы несчастного, казалось, достигли чужого слуха. Через парк шел человек – это был ночной сторож.

Он остановился, прислушиваясь, – ошибся или нет? Что за крики доносились до него? Человек ли это кричал? Сторожу показалось, что звуки эти шли из-под земли. Он уже хотел идти назад, как вдруг взгляд его упал на склеп и, к своему ужасу, сторож увидел свет в отверстии стены.

Свет в склепе. Это изумило сторожа. Потом ему захотелось взглянуть, что там делается в склепе. Сторож три раза перекрестился и заглянул внутрь склепа, но в ту же минуту с ужасом отскочил. Подобного зрелища он не ожидал.

Он думал увидать графиню, а вместо нее перед ним оказалась еще одна жертва вампира. Это был новый лесничий. Но в каком ужасном виде! Почти в таком же, в каком был старый Вит, когда он искал спасения в деревне.

Лесничего было трудно узнать. Его губы что-то шептали, но что именно, нельзя было понять. Свеча дрожала у него в руках, ноги едва держали его.

В эту же минуту свеча погасла, и ужасное видение исчезло.

Сторож нерешительно пошел прочь от склепа, не зная, что делать.

IV. ВЕРЕН ДО ГРОБА

Возвратимся снова к тому утру, когда бедная Лили, измученная событиями прошедшей ночи, вернулась, наконец, в свою маленькую комнатку и без сил опустилась на постель.

Смерть бедной Софии Бухгардт сильно опечалила ее. Погребение сестры лесничего было совершено рано утром в абсолютной тишине, так что Лили узнала об этом лишь из разговора двух сторожей. Она тихо молилась у себя в палате за покойницу.

Ужас, который Лили испытывала от заточения в этом кошмарном заведении, усилился после всего случившегося. Хотя – кто знает! – сколько еще времени ей предстоит прожить здесь. Пока не было видно конца ее мучениям. Она боялась всех вокруг. И не только сумасшедших, но и Дору, и доктора, который так неожиданнно явился ночью к ней в палату. Даже в запертой комнате она не чувствовала себя в безопасности. Каждую ночь Лили загораживала дверь столом и стулом.

С нетерпением ждала она Бруно, но ни он, ни Гаген не приходили к ней. Она не знала, что Бруно не пустили к ней, однако верила, что он любит ее так же сильно, как она его, и что он не бросит ее в несчастье. Эта уверенность была единственным ее утешением и поддержкой. С нетерпением ждала она каждый день посещения Бруно.

Но напрасно смотрела Лили на дорогу из-за своего решетчатого окна. Никто не ехал и не шел, дорога была пуста.

Так проходил день за днем, и Лили только догадывалась, какой идет месяц. Печальные вечера и ночи были бесконечны, и Лили все не могла привыкнуть к крикам, частенько нарушавшим безмолвие ночи.

Напрасно старалась она убедить сиделку, что совершенно здорова. Она скоро поняла, что подобные старания бесполезны. Дора Вальдбергер внушала Лили безотчетный страх, и девушке казалось, что в этой женщине она обрела врага.

Наконец вернулась хорошая погода. Хотя все еще стояли холода, но, по крайней мере, солнце стало заглядывать в окна.

Больных начали в определенное время выводить на прогулку. Несмотря на холод, все спешили воспользоваться возможностью подышать свежим воздухом. Лили тоже спустилась вниз – постоять у решетки и посмотреть на дорогу.

Широкая аллея вела от ворот к подъезду, а по обе стороны железных ворот стояли две маленькие беседки. В одной из них Лили любила отдыхать, чтобы не видеть вокруг себя сумасшедших, толпившихся в саду. Здесь она могла спокойно смотреть за решетку и предаваться своим мыслям, пока колокол не призывал ее вместе с другими больными обратно в дом.

Однажды, стоя так в одиночестве у решетки, она вдруг услышала поспешно приближавшиеся шаги. За Лили тут никто не наблюдал. Сумасшедшим она была безразлична, а надсмотрщики знали, что девушка она спокойного поведения.

Лили стала невольно прислушиваться, и затеплилась надежда, что, может быть, это Бруно или Гаген.

И вдруг прямо возле себя услышала она родной голос:

– Наконец-то я могу тебя видеть и говорить с тобой наедине.

– Дорогой Бруно! – страшно обрадовалась Лили, протягивая сквозь решетку свою маленькую ручку. – Ты пришел.

– Я был здесь в часы ваших прогулок уже раза два, Лили, но меня не пускали к тебе. По крайней мере, не позволяли с тобой говорить.

– Ты был здесь?

– А разве ты думала, что я забыл тебя?

– Нет, нет, прости меня, милый Бруно. Этого я не думала, я знала, что ты меня любишь.

– И вот сегодня я имею счастье увидеть тебя здесь. Мы можем с тобой переговорить, хоть и через решетку.

– О как я хотела тебя видеть!

– Я не спрашиваю, как ты себя чувствуешь, моя дорогая. Я знаю, как ты страдаешь. Но утешься, я надеюсь, что скоро все кончится благополучно… – И он добавил: – Сестра Губерта умерла, а сам он бежал в Америку.

– Губерт бежал?

– Да, и его не поймали.

– Это хорошо, Бруно. Он тоже страдал безвинно.

– Он найдет себе там новое отечество, и я желаю ему всего хорошего. Здесь же он не оставил ничего, о чем мог бы жалеть. Сколько же ты должна выстрадать, бедная Лили!

– О Боже мой! Я не в состоянии вспоминать об этом.

– Я понимаю и знаю, как ужасно жить тебе в этом доме.

– Ужасно, Бруно! – эхом откликнулась Лили.

– Ты живешь в постоянном страхе и беспокойстве?

– О, если это только в твоей власти, Бруно, освободи меня скорее отсюда, – попросила Лили умоляющим голосом, глубокой болью отозвавшимся в душе Бруно. – Если только есть какое-нибудь средство, какая-нибудь возможность освободить меня отсюда, то сделай это, Бруно. Я чувствую, что умираю.

– Я надеюсь, что, наконец, случится нечто решительное, – отвечал Бруно. – Мария Рихтер найдена.

– Найдена? Не может быть, Бруно. Это ошибка.

– Но полицейский инспектор Нейман нашел ее в Нью-Йорке.

– В таком случае, это другая Мария Рихтер.

– Гаген сам поехал в Нью-Йорк, чтобы привезти Марию Рихтер.

– Оставь эту надежду, Бруно. Ты говоришь о невозможном. Мария умерла.

– Ты могла ошибиться, Лили.

– Никогда. Поверь мне, Мария умерла, она не вернется, и все, что делает доктор Гаген в связи с этим, совершенно бессмысленно. Марии нет на этом свете.

Страх охватил Бруно при этих словах Лили, поколебавших его последнюю надежду.

– Тогда все погибло, – прошептал он.

– Спаси меня, освободи отсюда любыми способами. Мне не нужны деньги, мне нужны только свобода и ты. Пусть мои враги оставят мне только жизнь, и я буду вполне счастлива. Поезжай в замок, скажи это.

– Теперь это не поможет, дорогая Лили. Просьбы моей матери, чтобы тебя отдали ей на попечение, также остались неуслышанными.

– Значит, я погибла. Я чувствую, что умру здесь.

Бруно задумался. Слова Лили глубоко проникли ему в душу, ради нее он готов был на все.

– Есть одно средство освободить тебя, – тихо сказал он наконец.

– Говори! Назови мне его. Сжалься! Мне здесь не только тяжело, но и опасно оставаться. Я во что бы то ни стало должна выйти отсюда. Я готова быть нищей, бросить все, жить вдали от родины, лишь бы ты был со мною.

– Дорогая моя! Верь мне, я буду верен тебе до гроба, – взволнованно прошептал Бруно.

– Ты говоришь, что есть средство освободить меня?

– Да, освободить и бежать с тобою.

В первую минуту Лили испугалась, но затем лицо ее приняло решительное выражение.

– Да, бежим, – сказала она. – С тобой и под твоей защитой я готова хоть на край света. Но твоя старая мать, твое положение…

– Все это придется оставить.

– Так тяжело… – в нерешительности прошептала Лили.

– Мне жаль только мать, – отвечал Бруно.

– А что если взять ее с нами?

– Она слишком стара и слаба.

– Тогда я должна остаться здесь, – с отчаянием сказала Лили. – Для меня нет больше спасения.

– Подождем возвращения Гагена.

– Не жди Марию, это напрасно.

– А если так, то я освобожу тебя, ты не должна больше мучиться здесь, – решительно сказал Бруно. – Я не могу видеть твоих страданий. Ты права, здесь дольше невозможно оставаться.

В эту минуту раздался звон колокола, призывающего больных обратно в палаты.

– Мы должны проститься, Бруно, – шепнула Лили.