Михаил Кубеев - Тайны Берлина

• Название: Тайны Берлина
• Автор: Михаил Кубеев
• Издательство: ООО «Издательский дом “Вече”»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1623-2

Берлин был основан в начале XIII века на месте разрозненных славянских поселений. Его дальнейшая история на протяжении веков во многом похожа на судьбы других крупных городов Европы и в то же время она уникальна и вместе с тем трагична. Много тайн хранят дома, улицы, площади, мосты, сады и парки Берлина. Часто эти тайны связаны с выдающимися людьми и событиями, определившими ход мировой истории. О некоторых из них рассказывает книга М.Н. Кубеева.

---

В отличие от Тимофеева-Ресовского Вронский сам прибыл в Берлин на учебу, для поступления в университет, но позднее, в 1933 году, сразу после прихода Гитлера к власти. Прибыл он по собственной воле из независимой тогда Латвии, из Риги после окончания русской школы, и было ему всего восемнадцать лет. Его проверили на благонамеренность и лояльность, оказалось, что по всем параметрам он подходил для жизни в фашистской Германии — его отца генерала графа Вронского и всю семью убили большевики, Сергей в живых остался по счастливой случайности, он не был дома. Оказавшись без родных, без какой-либо поддержки, решил искать счастье на чужбине. Он был разносторонне одаренным юношей, уже в том возрасте знал несколько языков, в том числе и немецкий, был хорошим спортсменом, играл на фортепьяно, умел водить автомобиль, знал авиадело. По всем параметрам подходящий, широко образованный молодой человек для учебы в Берлинском университете. Но, кроме того, он умел еще и врачевать, причем не путем приема лекарств, а за счет нетрадиционных методов, путем внушения, наложения рук. Всем этим премудростям научился у своей бабушки, которая всерьез занималась оккультными науками, астрологией, хиромантией, магией, жила во Франции и в Германии. Вот она-то и направила своего подготовленного внучка в Берлин.

Он выбрал медицинский факультет и не ошибся, его приняли сразу, и через короткое время у него обнаружили экстрасенсорные способности, владение нетрадиционными способами лечения. Провели испытание: ему завязывали глаза, подводили к пациенту, и он начинал колдовать, чувствовал температуру человека, говорил о его возможном заболевании. А когда ему освобождали руки, то он накладывал их на больные места и ставил свой диагноз, который подтверждался диагностическими данными. И ему предложили перейти на учебу-практику в другое медицинское заведение, в Бух, в недавно созданный закрытый Биорадиологический институт, который называли еще «Учебное заведение № 25». Учиться там было престижно, загадочно и очень интересно. Преподавателями оказались необычные люди — тибетские ламы, индийские йоги, китайские иглотерапевты. Студентов обучали основам гипноза, психотерапии, экстрасенсорики, на практику вывозили в Африку, в Индию, в горы Тибета. Как позднее рассказывал сам Вронский, во время практических занятий ему поручили провести эксперимент над настоящими, живыми людьми. В институт привезли политических заключенных, немецких коммунистов вместе с семьями. Их всех власти приговорили к уничтожению. Ему предстояло начать свое лечение среди двадцати отобранных и страдавших онкологическими заболеваниями. В случае успеха, то есть положительного исхода лечения, их обещали отпустить на свободу. Была ли это правда или только завуалированная ложь, он не знал, но постарался сделать все возможное, чтобы излечить максимальное количество людей. Ему удалось вылечить шестнадцать человек, причем среди них были четверо детей.

И снова Сергея Вронского отметили, преподаватели заговорили о нем как о молодом человеке, подающем большие надежды, отмечали его способности, уверяли, что его ждет блестящее будущее, о нем доложили на самый верх, людям, близким к всегерманскому канцлеру, к фюреру!

После защиты диплома Вронского вызвали в кабинет ректора. Там его ждали люди в форме. Они представились и сказали, что отныне он будет служить рейху и Гитлеру, его судьба определена. И его посадили в закрытый черный лимузин. Он хорошо запомнил ту поездку по осенним улицам Берлина 1938 года, ехали по Унтер-ден-Линден, мимо университета, мимо Бранденбургских ворот, зачем-то снова свернули на Унтер-ден-Линден и проехали мимо советского посольства. Сопровождавшие, очевидно, испытывали нервы молодого человека. Он ничем не выдал своего волнения. И вот Вильгельмштрассе, он высаживается из машины и идет на встречу с каким-то нацистским фюрером, фамилии которого ему не говорят до последнего момента. Парадный вход, ступеньки, дубовые двери, эсесовцы в касках, вскинутые вверх руки в новом приветствии. Наконец секрет раскрыт — Сергей удостоился аудиенции у второго человека по нацистской парии и третьего после Геринга по имперской иерархии, Рудольфа Гесса. Визит к функционеру такого уровня не явился полной неожиданностью для Вронского. О Гессе, о его увлечениях мистикой, оккультизмом он знал во время учебы, знал и о том, что именно ему, Вронскому, пророчили встречу с этим человеком. Гесс, в свою очередь, знал о молодом одаренном юноше от одного нацистского деятеля по имени Йоханн Кох, который был знаком с Сергеем еще со времени своего проживания в Риге. И с этого дня Вронский становится личным астрологом Гесса, они вместе проводят многие часы. Сергей медитирует, раскрывает Гессу секреты движения звезд, их воздействия на человека, составляет гороскопы. Благодаря интуиции и некоторому опыту общения с нацистскими бонзами, Вронскому удалось доказать, что он действительно обладает сверхспособностями и может быть крайне полезным высшим руководителям рейха. По словам самого Вронского, он давал Гессу практические советы, составлял характеристики окружавших его лиц, подсказывал, с кем и как себя вести, кого следует опасаться, кого можно приблизить. Иногда Вронского приглашали на другую улицу, расположенную неподалеку, на Фоссштрассе, 6 (сегодня эта улица называется Niederkirchnerstrasse — Ниедеркирхнерштрассе), в рейхсканцелярию. Но все же больше времени он проводил в партийном кабинете на Вильгельмштрассе. Эта «дружба» продолжалась до 1941 года, когда неожиданно для всех Рудольф Гесс совершил странный поступок — в одиночку, не известив ни фюрера, ни других нацистских бонз, без объяснения причин самовольно улетел в Шотландию, якобы на секретные переговоры с англичанами. И остановился у прогермански настроенного лорда Гамильтона. Затем по распоряжению Черчилля его перевели в Тауэр, где он оставался до конца войны, пока его не выдали американцам и не предали суду в Нюрнберге как нацистского преступника.

Как выяснилось позднее и как об этом рассказывал сам Вронский, на этот странный перелет Гесса подвигли якобы звезды — они вместе, Вронский и Гесс, составили два гороскопа, согласно первому, Гессу просто необходимо было покинуть Германию, если он хочет остаться в живых. Если Германия развяжет опасную войну против Советского Союза, то, скорее всего, проиграет в ней. И если Гесс отправится на самолете в Советский Союз, чтобы начать там сепаратные переговоры, то у большевиков его ждет неминуемая смерть, а если отправится в Англию, то сделает великое дело для Германии и останется в живых. Гесс якобы поверил второму гороскопу и улетел в Шотландию. Свершились пророчества Вронского: в любом случае после осуждения трибуналом Гесс остался жить после войны и умер в возрасте 93 года в тюрьме Берлина «Шпандау».

Собственно, Гесс ввел Вронского в свиту фюрера, и молодой астролог сделался модным предсказателем, врачевателем. Он установил хорошие контакты с личным астрологом Гитлера, его приверженцем и поклонником Карлом Эрнстом Крафтом, который был одно время преподавателем в Биорадиологическом институте. Близко Вронский сошелся также и с другим идеологом нацизма и геополитиком Карлом Хаусхоффером. Эти двое, приближенные к первому лицу в государстве, были для Вронского как бы защитной стеной. После отлета Гесса ситуация для него сделалась не такая уж радужная. Активнее стали действовать враги астрологии и оккультизма, которых хватало и раньше. Вронскому не очень-то верил Геббельс, который вообще мистику и астрологию ни во что не ставил, за Вронским вели наблюдение люди Гиммлера, сам рейхсфюрер СС высказывался в таком же неприветливом духе и хотел даже запретить астрологию, в любом случае, не считал нужным допускать контактов придворных астрологов с массами.

Судьбу Вронского после 1941 года можно сравнивать с судьбой иного редкого удачливого разведчика. Как позднее он рассказывал сам, его завербовали еще… в 1933 году, когда он в Риге познакомился с таким будущим советским писателем, как Вилис Лацис, который указал ему правильный путь…

В 1942 году Вронский возвращается в Ригу, самолет по пути сбивают, он попадает к особистам. Его собираются расстрелять, но, узнав, что перед ними врач, отводят в полевой госпиталь. И начинаются дни и ночи, проведенные в операционной. Не известно, сколько бы продолжались эти испытания, если бы не фашистский снаряд и контузия. После выздоровления Вронского по его просьбе повели в штаб к Рокоссовскому. Но по пути один из офицеров неожиданно выстрелил ему в голову. Ранение было тяжелым, и его отвезли умирать в один из полевых госпиталей. Но молодой организм одолел все недуги. Вронский остался жив. В 1944 году о нем случайно узнал Вилис Лацис, в то время бывший премьер-министром Советской Латвии. И судьба Вронского меняется коренным образом. Фадеев собирался написать о нем книгу. Но все эти благости продолжались недолго. Особисты о нем не забыли, и его осудили на 25 лет трудовых лагерей. Отсидел он только пять, и его, как неизлечимо больного раковым заболеванием, которое он по своему умению симулировал, отправили умирать на родину. Он поселился в Юрмале, а в 1963 году перебрался в Москву, где занимался своим прежним ремеслом — читал лекции по астрологии и экстрасенсорике. О нем докладывают Хрущеву, и Вронского как экстрасенса отправляют в Звездный городок. Затем он работал в лаборатории биоинформации, в период правления Андропова ему разрешили заниматься космобиологией. Последние годы из-за ранений — он плохо видел и плохо слышал — много болел, но не прекращал работать за столом, торопился выпустить свои записки «Классическая астрология». Умер он в 1998 году. Правда, в клинике Бух нет никакой доски с памятной записью. О нем там вообще стараются не вспоминать.