Михаил Кубеев - Тайны Берлина

• Название: Тайны Берлина
• Автор: Михаил Кубеев
• Издательство: ООО «Издательский дом “Вече”»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1623-2

Берлин был основан в начале XIII века на месте разрозненных славянских поселений. Его дальнейшая история на протяжении веков во многом похожа на судьбы других крупных городов Европы и в то же время она уникальна и вместе с тем трагична. Много тайн хранят дома, улицы, площади, мосты, сады и парки Берлина. Часто эти тайны связаны с выдающимися людьми и событиями, определившими ход мировой истории. О некоторых из них рассказывает книга М.Н. Кубеева.

---

Конечно, в ведомстве по охране конституции тоже сидели не дураки. Они сразу обратили внимание на неадекватное поведение Отто Йона в Западном Берлине. Там еще больше встревожились, когда вечером 20 июля его нигде не могли найти. На ноги была поднята не только вся контрразведка, но и полиция. Поиски в гостинице, опросы людей, встречавшихся с Отто Йоном, ничего не дали. Его видели, разговаривали с ним, но вечером он отправился к себе номер. И там его след простыл. Если контрразведка размышляла, строила догадки, то газетчики и телевизионщики мигом просекли ситуацию — сбежал к красным. А куда еще? Ничего этого Йон не знал. Он спал. Спал крепким сном. Ему все-таки влили снотворное. Как стало известно уже в конце прошлого века, советский офицер КГБ Виталий Чернявский, который непосредственно участвовал в разработке всей этой операции, признался, что, несмотря на добровольное прибытие в Восточный Берлин, на вербовку Йон не пошел. К тому же он был сильно выпивши. Возникали непредвиденные проблемы. И его пришлось усыпить. Спал он тридцать часов, а когда проснулся, то ему сообщили, что восточноберлинский телекомментатор уже сообщил о его переходе…

Ему предложили сыграть важную роль политика, который не жалеет своих усилий ради объединения двух Германий в единое демократическое государство, где власть должна принадлежать прогрессивной части, коммунистам. Пока шла эта вся обработка, официальные власти в Западном Берлине не знали, что говорить. Два дня продолжалось молчание. За это время с Йоном поработал Питовранов. Но особых результатов не добился. Не раскрыл Йон сети своих агентов. Донесения в Москву, председателю КГБ Серову только накалили ситуацию, в Центре были недовольны, там не поверили Йону и потребовали список агентов. На помощь из Москвы в Берлин прислали еще одного специалиста-германиста, Александра Короткова. И дело вроде сдвинулось с мертвой точки. Йон написал несколько докладов о структуре своей организации, о задачах, о методах работы своих сотрудников. Короче, из него выкачали все, что смогли. А затем решили представить его как идейного врага ФРГ, как человека, который не согласен с милитаристской политикой властей Западной Германии.

22 июля 1954 года восточногерманское информационное агентство АДН кратко сообщило, что глава Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ доктор Отто Йон официально попросил предоставить ему политическое убежище в ГДР. Затем по радио выступил сам доктор Йон. Он рассказал о своем добровольном решении перейти на сторону ГДР, о своей борьбе за объединение двух Германий. И ни слова больше. На 11 августа того же года была запланировала большая пресс-конференция, на которой собирался выступить с разоблачительной речью доктор Отто Йон. При этом, естественно, советская сторона приложила максимум усилий, чтобы скрыть роль КГБ во всей этой истории с добровольным переходом. Вполне понятно, что на пресс-конференции присутствовали и наши нелегалы, был там и советский дипломатический представитель Виталий Чернявский. Доктор Йон не допускал ошибок, речь была подготовлена, отрепетирована. Ответы на возможные провокационные вопросы он тоже выучил. Позднее он совершил несколько вояжей по территории Германской Демократической Республики и везде выступал с речами. Его пригласили в Москву на отдых, и летом 1954 года он побывал в Гаграх. Собственно, после этого вояжа КГБ в нем больше не нуждался по одной простой причине — нужно было признавать правительство Аденауэра как самостоятельное немецкое государство, в Москве уже готовили посла для отправки его в столицу ФРГ Бонн, а это все означало, в свою очередь, что ни о каком объединении двух Германий речи уже идти не могло. Главная роль Отго Йона в этом вопросе была сыграна.

Вдоволь наигравшись беглым руководителем Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ, Москва решила передать его в распоряжение разведки ГДР. Так и было сделано. После уверений в любви и дружбе Йона стало опекать Министерство государственной безопасности ГДР, которое и предоставило ему комфортабельную квартиру в районе Шмёквитц, по улице Линденштрассе, 14, и одновременно он получил в свое распоряжение рабочий кабинет в Университете имени Гумбольда на улице Унтер-ден-Линден. У него появилась собственная машина да и зарплата была неплохая, но охраны с него не снимали. Следили за каждым шагом. Такая опека его раздражала, нервировала. Чем конкретно занимался Йон? Тем же, чем и прежде. С ним проводили беседы — тогдашний руководитель МГБ Эрнст Вольвебер и его заместитель Эрих Мильке планировали проведение разного рода пропагандистских акций, участие в разработке некоторых операций, но ни одна из них не была осуществлена. Йон не подходил для такой деятельности. Он любил выпить, любил поговорить, ему нужно было общество, ему требовались газетчики. И как ни старалась разведка ГДР переманить его на свою сторону, внутренне он оставался чужд ей. Что делать с ним дальше, никто не знал. Выход нашел он сам. В один прекрасный декабрьский день 1955 года Йон исчез. Вошел в здание университета, вышел оттуда с портфелем, попросил его на минуту подержать охранника, сказал, что в портфеле большие деньги, и снова вошел в здание. Больше его никто не видел. Как установили позднее, он скрылся через другой выход. Вышел на улицу, где его поджидал зеленый «Форд» с датским номером, водитель — датский журналист Ханс Фредерик, — и на ней он пересек пограничный пункт у Бранденбургских ворот и буквально через семь минут оказался в Западном Берлине. Теперь он был недосягаем для разведки ГДР. Его тотчас отвезли в аэропорт «Темпельхоф», посадили на самолет, следовавший по маршруту Западный Берлин — Кёльн. Теперь доктор Йон сидел у окна, на публику не смотрел и вообще своего лица никуда не поворачивал. Ни с кем не разговаривал, никому не улыбался. Он с трудом представлял, что ждет его, перебежчика, дома, какое наказание вынесет ему Федеральное ведомство по защите Конституции ФРГ. Штурманы сообщали о погоде, о маршруте, стюардессы разносили напитки, человек в шляпе от окна не отворачивался и глаз не поднимал. Он размышлял, пытался догадаться, как поступят с ним в Кёльне, как воспримут его возвращение в Бонне, какое вынесут ему наказание.

Надо сказать, что этот тайный побег Йон совершил не без помощи западногерманской разведки. Франц Йозеф Штраус, тогдашний государственный секретарь, заверил Йона, что с ним ничего не случится, пусть только вернется, ему помогут реабилитироваться. Но своего обещания не сдержал. С Йоном поступили сурово. Он был осужден на четыре года тюрьмы не за предательство, а за нарушение верности посту чиновника столь высокого ранга. Выйдя из заключения, Йон уже не мог трудиться в государственных учреждениях, репутация была подмоченной. И несмотря на все его заявления, что вывезли его в Восточный Берлин тайно, силой, что его усыпили, что он выступал против своей воли, ему мало кто верил. Он оказался персоной, выброшенной из активной политики. Своим его больше не признали. Йон выпустил книгу «Дважды через границу», в которой подробно рассказал о своей насильной вербовке. Никакой позитивной реакции. Интересно, что следом вышла другая книга, «Конец легенды», написанная другим человеком. Это был датский журналист Ханс Фредерик, тот самый, который устроил ему побег. В этой книге несколько иначе интерпретировались деятельность Йона в ГДР и его побег. Как выяснилось позднее, Ханс Фредерик был завербованным агентом Министерства государственной безопасности ГДР. И книгу он выпустил по инициативе этого ведомства. Так что тайный побег был вовсе не тайным. Не помогла Йону и поездка в Россию в 1993 году, где он пытался найти на Лубянке документы, оправдывавшие его ситуацию, хотел снять с себя клеймо предателя. Ничего не помогло. Немцы его так и не реабилитировали до самой смерти 26 марта 1997 года.

Мост по обмену агентов

Те, кто видел трехсерийный художественный детективный фильм режиссера Саввы Кулиша «Мертвый сезон», который вышел на экраны страны в 1969 году, прекрасно помнят редкие документальные кадры, когда советский разведчик, работавший нелегально в Соединенных Штатах, полковник Рудольф Абель рассказывает, в каких непростых условиях приходится действовать советским разведчикам в тылу противника, в капиталистических странах. Правда, сам он не сказал, каким образом после провала и суда сумел уехать из США, где осужденный сначала на казнь на электрическом стуле, а затем, получив смягченный приговор на тридцать лет каторжной тюрьмы, просидел вместе с уголовниками только пять лет. Как же его выпустили?

Р. Абель

И где это произошло? В последней серии фильма, в самом ее конце на экране возникают три автомашины, три «Волги», которые лихо подъезжают к некой границе, чтобы обменять пойманного иностранного шпиона на своего разведчика, которого разоблачили на Западе. Под советским разведчиком, которого в фильме играл Донатас Банионис, подразумевался, однако, не Рудольф Абель, а другой — Конон Молодый, разоблаченный в Англии. Такая путаница создавалась специально для того, чтобы у зрителей не возникало отождествляющей конкретики ни со страной, ни с реальными лицами. А вот под иностранным шпионом, которого обменивали, подразумевался, понятное дело, американский летчик со сбитого само-лета-разведчика У-2 Фрэнсис Гарри Пауэрс. Как известно, 1 мая 1960 года американцы с афганского аэродрома направили на территорию СССР самолет У-2, который летел на высоте 20 километров и задача которого заключалась в проведении точнейшей аэрофотосъемки важных военных объектов. Факт нарушения государственной границы был зафиксирован сразу, но только в районе Свердловска самолет У-2 сбили ракетой, у него отвалился хвост, летчик вылез из кабины и приземлился на парашюте. Он был схвачен и осужден советским судом на десять лет лишения свободы. После этого явно недружественного акта со стороны американцев бывший тогда первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев громогласно обвинил США в подрывной деятельности и отказался от встречи на высшем уровне в Париже. Охлаждение в отношениях между двумя супердержавами, владевшими ядерным оружием, достигло низшей точки и чуть позднее привело к кризисному состоянию Европы, когда тайно ночью в августе 1961 года вокруг Западного Берлина по приказу Хрущева началось сооружение каменной стены. Но в фильме обо всех этих горячих политических событиях, предшествовавших шпионским разоблачениям, ничего не сказано. И события в фильме развивались по совершенно иному сценарию. Зрителям, естественно, показали условное место, где происходил обмен шпионами. Поэтому многие предполагали, что обмен состоялся где-то на границе Советского Союза с каким-то иностранным капиталистическим государством. Но с каким? Вокруг Советского Союза не было, по сути, ни одного капиталистического государства, с которым он граничил бы напрямую, не считая дружественной Финляндии и Королевства Норвегии, которые мы едва ли стали бы ввязывать в свои шпионские аферы, не говоря уже о южных соседях — Турции, Иране. Но где же тогда? К какой государственной границе с какой капиталистической страной могли вплотную подъехать три советские «Волги»? Ответ на этот вопрос для советских людей долгие годы оставался государственной тайной. Конечно, на Западе давно знали это место, о нем снимали телерепортажи, рассказывали в иллюстрированных изданиях, но ни слова в советской прессе. Внесем ясность. На самом деле реальный обмен разведчиками произошел за две тысячи километров от СССР, на границе Потсдама и Западного Берлина, там же велись переговоры с подключением немецких адвокатов, которые и подобрали одно очень удобное и пустынное местечко у реки Хавель — мост Глиникер Брюкке, через самую середину которого с 1949-го до 1990 года проходила демаркационная линия — граница между ГДР и Западным Берлином, между Востоком и Западом, между советской зоной оккупации и американским сектором. Его хорошо охраняли. Перед мостом шлагбаумы, на мосту были установлены металлические заграждения, с востока подступы к мосту охраняли советские солдаты, с запада — американские. Переход гражданским лицам был запрещен. Случались отдельные попытки на грузовых машинах протаранить заграждения и прорваться на западную сторону, но все они заканчивались печально. Проехать сквозь заграждения не удавалось никому. Пропускались только грузовые машины со специальными разрешениями, только служебные легковые авто с флажками военных миссий, только дипломаты, только с разрешения высших военных властей. Но были исключения. В половине девятого утра 10 февраля 1962 года, в субботу, когда немцы еще спали, к мосту Глиникер Брюкке, с восточной и западной стороны подъехали служебные легковые автомашины. Из одной на восточной стороне вышел американский летчик Гарри Пауэрс, сбитый под Свердловском, из другой на западной стороне вышел Рудольф Абель, осужденный в США. Расстояние между ними составляло триста метров. После кратких переговоров руководящих лиц первым в сторону Западного Берлина направился Гарри Пауэрс. Одинокая фигура быстрым шагом двигалась на запад. Вот он перешел контрольную полосу, значит, он уже на свободе, шаг его ускорился, быстрее, быстрее. Через шесть минут после его прохода с Западной стороны в сторону Потсдама последовал Абель. После пересечения пограничной линии он тоже стал двигаться значительно быстрее. Конечно, они видели друг друга, да и тайная съемка велась с обеих сторон. Оба эти человека впервые в разных направлениях один за другим прошествовали по мосту, перешагнули охраняемую контрольную полосу. Они быстро добрались до легковых машины, сели в них и сразу уехали. И снова тишина. На мосту остались только дежурившие постовые солдаты, которые не знали, какого рода событие произошло перед ними. Вся операция заняла считаные минуты.