Мария Панкова - История человечества. Восток

• Название: История человечества. Восток
• Автор: Мария Панкова
• Издательство: Литагент «Фолио»3ae616f4-1380-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-03-6450-9

Загадочный Восток всегда вызывал неподдельный интерес не только у исследователей, но и у обычных людей. История восточной цивилизации теряется в глубине не просто веков – тысячелетий. Возможно, именно на Востоке – в Махенджо-Даро – уже в далекой древности человечество впервые применило атомное оружие, и этот сожженный город – молчаливое предупреждение грядущим поколениям. А сколько тайн охраняет грандиозная терракотовая армия первого китайского императора Цинь Ши-Хуанди? И знают ли наши современники, чем обязаны первым арабским путешественникам и мореплавателям? И таких загадок великое множество…

---

Далее мы приведем[102] письма нескольких летчиков, а также отрывки из мемуаров и стихов. Почти все их авторы не были профессиональными военными до момента призыва в армию. Больше всего, по словам Иногути, писали офицеры (мичманы, младшие лейтенанты и лейтенанты) резерва, призванные на службу из гражданских колледжей и университетов и наспех прошедшие военную подготовку перед получением назначений. Судя по содержанию (письма нередко содержат критику в адрес «политиканов»), они вообще не подвергались воздействию цензуры, возможно, благодаря благоговейному отношению к камикадзе как таковым или простой технической невозможности подвергнуть цензуре все солдатские письма.

Первым вниманию читателей мы представим письмо, написанное младшим лейтенантом Кайдзицу Сусуму из авиагруппы «Семь жизней», базировавшейся в Гэндзане (Вонсане) в Корее. Кайдзицу родился в 1923 году в городе Омура префектуры Нагасаки на севере Кюсю. Как раз перед учебой в школе морской авиации он закончил технический колледж в Нагоя.

«Дорогие папа, мама, братья Хироси и Такэси, а также сестра Эйко!

Хочу верить, что вы все здоровы этой весной. Я никогда не чувствовал себя лучше и сейчас готов к активным действиям. Как-то я пролетал над нашим домом и попрощался в последний раз с соседями и вами. Благодаря господину Ямакаве мне недавно посчастливилось выпить прощальную чарку с отцом и теперь не остается ничего другого, кроме как дожидаться приказа на боевой вылет.

Каждый день я занимаюсь обычными делами. Больше всего беспокоюсь не о смерти, а главным образом о том, как наверняка потопить вражеский авианосец. Младшие лейтенанты Миядзаки, Танака и Кимура, которые летят со мной, спокойны и решительны. Их поведение ничем не выдает состояния постоянного ожидания приказа на боевой вылет для рокового пике. Мы проводим время в написании писем, играх в карты и чтении. Убежден, что мои товарищи приведут нашу святую Японию к победе.

Пилоты-камикадзе

Не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность любимым родителям, которые вырастили меня таким, что я могу в скромной степени ответить взаимностью на милость, оказанную нам Его Императорским Величеством. Пожалуйста, следите за результатами моих скромных усилий. Если они окажутся плодотворными, думайте обо мне с добрыми чувствами и считайте, что мне удалось сделать в жизни что-то похвальное. Важнее всего, чтобы вы меня не оплакивали. Хотя уйдет в небытие мое тело, моя душа вернется домой и останется с вами навсегда. К вам, друзьям и соседям направлены все мои помыслы и наилучшие пожелания. Заканчивая письмо, я молюсь за благополучие моей дорогой семьи».

Возникает вопрос – а где же «священная ненависть» к врагу? Где ультрапатриотические вопли? Ведь «семь жизней за императора» – это знаменитый лозунг почитаемого в Японии полководца XIV века, воевавшего за императора Кусуноки Масасигэ и название авиагруппы. Неожиданно вместо оголтелого фанатика мы видим усталого, но твердого духом человека, верящего в те немногие идеалы, которые у него остались – любовь и долг благодарности перед родителями и родиной, воспринимаемой как священная земля и неповторимое, родное общественное устройство, во главе которого стоит далекая и одновременно близкая фигура господина – Императора. Можно как угодно относиться к личности императора Хирохито, к идее «обожествления» главы государства, но сам образ мыслей и искренность молодого пилота не вызывают сомнений. В своем последнем письме он остался верен спокойному, сдержанному, но в то же время прочувствованному и ориентрированному на сопереживание стилю, в котором созданы лучшие произведения японской прозы и лирики.

Младший лейтенант Ямагути Тэруо родился в 1923 году на острове Гото префектуры Нагасаки на севере Кюсю. Он вырос под надзором мачехи и в юности не был особенно счастлив (ох, недаром по-японски слова «мачеха» и «ведьма» звучат одинаково – они-баба), непростыми, как явствует из письма, были и его отношения с отцом. По окончании университета Кокугакуин в Токио его призвали на военную службу и направили в авиагруппу на островах Амакуса, дислоцировавшуюся рядом с его домом. Оттуда его перевели в 12-ю авиаэскадрилью для участия в операциях камикадзе.

«Дорогой папа! С приближением смерти я сожалею лишь о том, что никогда в своей жизни не смог сделать для Вас что-нибудь хорошее.

Довольно неожиданно меня выбрали пилотом-камикадзе, и сегодня я отбываю на Окинаву. Раз поступил приказ о моем участии в операции камикадзе, я искренне желаю выполнить свой последний долг как можно лучше. При этом не могу не чувствовать сильной привязанности к прекрасной земле Японии. Не в этом ли моя слабость?

Узнав, что настала моя очередь, я прикрыл глаза и представил Ваше лицо, лица мамы, бабушки и близких друзей. Радостно осознавать, что все вы ждете от меня смелости. Я буду храбрым! Буду! Во время службы я нечасто предавался сладким воспоминаниям. Служба – это самоотречение, самоотрицание, разумеется, в ней мало удовольствий. В качестве довода в пользу службы я вижу только то, что она дает возможность умереть за Родину. Если это и вызывает печаль, то, вероятно, лишь потому, что до призыва на службу я познал сладость жизни. В один из дней я познакомился с любезно присланной Вами книгой лейтенанта Оцубо, где изложена философия жизни и смерти. Мне кажется, что, хотя в книге есть зерна истины, все же размышления автора о службе большей частью поверхностны. Сейчас нет смысла говорить об этом, но в свои 23 года я выработал собственную философию.

Я чувствую горечь, когда думаю о том, как обманывают наших граждан некоторые коварные политиканы. Однако я готов подчиниться приказам Верховного командования и даже политиков, потому что верю в справедливость государственного устройства Японии.

Японский образ жизни действительно прекрасен, я горжусь им, так же как историей Японии и мифологией, которая свидетельствует о чистоте наших предков и их верности прошлому – независимо от того, соответствуют ли представления о прошлом истине. Этот образ жизни – результат всего лучшего, что передали нам предки. А живым воплощением всего замечательного в нашем прошлом является императорская семья, в которой также запечатлены великолепие Японии и ее народа. Большая честь – получить возможностъ отдать свою жизнь ради защиты всего этого прекрасного и высокого в нашей жизни. Окинава – такая же часть Японии, как остров Гото. Внутренний голос убеждает меня, что нужно уничтожить врага, который угрожает моей Родине. Моей «могилой» станет море вокруг Окинавы, и я опять встречусь с мамой и бабушкой. Я не печалюсь и не боюсь смерти. Только молюсь за то, чтобы были счастливы Вы и все соотечественники. Больше всего я жалею о том, что не могу назвать вас титиуэ (почтенным отцом).

Сожалею, что не смог проявить истинное уважение, которое всегда к Вам испытывал. Будьте уверены, что во время своей последней атаки я буду обращаться к Вам как к титиуэ, хотя Вы и не услышите моих слов, и буду с благодарностью думать о том, что Вы для меня сделали.

Я не просил Вас навестить меня на базе, потому что знаю, что на Амакусе Вам удобно (так в русском переводе, хотя по контексту – скорее должно быть «неудобно»). Это чудное место для жизни. Горы к северу от базы напоминают мне о Сутияме и Магарисаке на острове Гото. Я часто вспоминал о тех днях, когда Вы брали во время поездок на пикник в Мацуяму близ лавки, торгующей пудрой, Акиру и меня. Я помню также о поездках с Вами еще подростком в крематорий в Магарисаке. Тогда я еще не представлял себе ясно, что моей мамы больше нет в живых.

Я оставляю все Вам. Пожалуйста, позаботьтесь о моих сестрах.

Одна ошибка в истории страны не означает гибели нации. Молюсь за вашу долгую жизнь. Уверен, что Япония вновь воспрянет. Нашему народу не следует увлекаться своим стремлением к смерти.

Наилучшие пожелания.

Как раз перед отъездом,

Тэруо.

Самурай защитит Родину, невзирая на сохранность жизни или имени (подстрочный перевод последнего хокку Ямагути Тэруо).

Молодой самурай (мы говорим так без тени иронии), написавший это письмо, похоже, предпринимает просто титанические усилия, чтобы заставить себя верить в лучшее на свете государственное устройство во главе с далекой фигурой императора, пытаясь отделить его от вполне реальных политиков, образ мыслей и действия которых не вызывают у него ничего, кроме презрения. Он даже согласен, что эта война, возможно, ошибка. Но такое согласие не означает внутренней капитуляции – так же, как это не означало чего-то подобного и для его средневекового предка, нередко знавшего наперед, что его господин встрял в неправильное и проигрышное дело. Отметим, что выбор этого камикадзе в данном случае абсолютно идентичен тому, о котором мы писали в соответствующем месте нашей главы о самурайском идеале. А каковы усилия, направленные на преодоление собственной «слабости», – «я буду храбрым!»