Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)

• Название: Приключения Конана-варвара (сборник)
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4170-4

Миру варваров, где все решало право сильного, нужен был настоящий герой! И пришел Конан, непревзойденный воин и любовник, который огнем и мечом подчинил себе всю Хайборию. Он сражается с чудовищными порождениями зла и покоряет прекрасных женщин. Он преданный соратник и опасный враг. Именно с Конана-варвара и началась в литературе эпоха героического фэнтези!

---

Аскаланте же не обратил внимания на суматоху за своей спиной; он не сводил глаз с раненого короля. Бандит решил, что шум схватки наконец-то поднял на ноги весь дворец и в опочивальню прибыла королевская стража, хотя ему и показалось странным, что при этом его закаленные спутники разразились криками ужаса, пустившись наутек. А Конан не смотрел в сторону двери, потому что следил за разбойником горящим взором умирающего волка. Даже в минуту смертельной опасности Аскаланте не утратил присутствия духа и не растерял циничной насмешливости.

– Похоже, все потеряно, особенно честь, – пробормотал он. – Однако же, король умирает на ногах и… – Какие еще мысли он собирался высказать, так и осталось невыясненным, потому что он легко бросился на Конана в тот самый миг, когда Киммериец рукой с зажатым в ней топором решил вытереть кровь с глаз.

Но, едва сорвавшись с места, Аскаланте ощутил за спиной словно бы порыв сильного ветра, и между лопаток ему с силой врезалось чье-то тяжелое тело. Он споткнулся и полетел головой вперед, успев почувствовать, как в плоть его впились острые когти. Отчаянно пытаясь сбросить с себя неожиданного противника, он вывернул голову вбок и уставился прямо в лицо Ночном Кошмару и Безумию. Верхом на нем сидела черная тварь, рожденная, как он сразу понял, отнюдь не в мире людей. Ее оскаленные черные клыки, с которых капала слюна, потянулись к его горлу, и Аскаланте еще успел почувствовать, как у него отнимаются и немеют руки и ноги, когда их коснулось ледяное дыхание смерти.

Безобразную морду даже нельзя было назвать животной. Пожалуй, она могла быть лицом древней злобной мумии, ожившей с помощью демонической магии. В ее вызывающих отвращение чертах Аскаланте почудилось жуткое и отдаленное сходство с Тхотх-амоном, и он, глядя на чудовище расширенными от ужаса глазами, почувствовал, как его с головой накрывает пелена безумия. А потом циничный и самодостаточный взгляд на вещи изменил Аскаланте, и, слабо вскрикнув, он простился с жизнью еще до того, как его коснулись страшные черные клыки.

Конан, смахивая с глаз капли крови, застыл на месте. Поначалу он решил, что над изуродованным телом Аскаланте стоит огромная черная гончая; но потом взор его прояснился, и он понял, что это – не гончая и не бабуин.

С криком, вторившим предсмертному воплю Аскаланте, он отпрянул от стены и встретил черную тварь ударом, в который вложил всю силу отчаяния своих наэлектризованных нервов. Лезвие со свистом рассекло воздух и отскочило от скошенного черепа, который должно было раскроить, а потом в короля врезалось гигантское тело и отбросило его на середину комнаты.

Челюсти, с которых капала слюна, сомкнулись на руке Конана, которую он выставил перед собой, чтобы защитить горло, но чудовище не сделало попытки разорвать его на куски. Поверх изжеванной руки короля оно с дьявольской злобой уставилось ему в глаза, в которых уже отражался тот же самый ужас и отвращение, что были написаны на лице мертвого Аскаланте. Конан почувствовал, как сжалась в комочек его душа и как неведомая злая сила вытягивает ее из тела, чтобы утопить в желтых колодцах вселенского ужаса, призрачное мерцание которого плотной пеленой окутывало его, грозя лишить рассудка. Глаза монстра все увеличивались в размерах и стали уже огромными, и в них Конан видел отражение бездонного и кощунственного ужаса, таившегося в темноте бесформенных глубин и провалов Потустороннего Мира. Он шевельнул окровавленными губами, чтобы выплеснуть на тварь всю свою ненависть и страх, но зубы его лишь бессильно клацнули, и крик замер у него в горле.

Но тот самый ужас, что парализовал и погубил Аскаланте, пробудил в Конане дикую ярость, похожую на безумие. Напрягшись из последних сил, он отскочил назад, стиснув зубы и превозмогая боль в полуоторванной руке, таща за собой монстра. И тут его отставленная в сторону ладонь наткнулась на что-то, в чем его затуманенный боевой горячкой мозг распознал рукоять меча. Он инстинктивно схватил ее, а потом, собрав волю в кулак, нанес удар так, как если бы в руке у него был кинжал. Обломок лезвия вошел в тело чудовища, и оно в агонии разжало челюсти, отпустив руку Конана. Короля отбросило в сторону и, приподнявшись на локте, он затуманенным взором увидел, как тело чудовища сотрясается в конвульсиях, а из рваной раны, которую нанес обломок его меча, темной струей хлещет кровь. Конан смотрел, как судорожные подергивания монстра прекратились и он замер в неподвижности, глядя на него своими страшными мертвыми глазами. Конан моргнул и смахнул кровь и пот со лба; ему вдруг показалось, что тварь тает, уменьшаясь в размерах, и превращается в липкую и скользкую на вид массу.

А потом до слуха его донесся громкий гул встревоженных голосов, и комната оказалась битком набита придворными – рыцарями, лордами, стражниками, советниками, – причем все они кричали одновременно и только мешали друг другу. Короля взяли в плотное кольцо Черные Драконы, взбешенные и изрыгающие проклятия, держа руки на эфесах мечей и обводя окружающих налитыми кровью глазами. Молодого дежурного офицера так и не нашли – ни сразу, ни потом, хотя искали долго и упорно.

– Громель! Вольмана! Ринальдо! – горестно восклицал Публий, первый советник короля, заламывая пухлые руки и с тоской глядя на бездыханные тела. – Какое подлое предательство! Кто-то должен заплатить за это! Кликните стражу!

– Стража уже здесь, старый дурак! – бесцеремонно оборвал его Паллантид, командир Черных Драконов, забыв в пылу гнева о высоком чине Публия. – Лучше прекрати свои причитания и помоги нам перевязать раны короля, иначе он истечет кровью.

– Да, да! – вскричал Публий, который был человеком слова, а не дела. – Нужно перевязать его раны. Пошлите за всеми придворными лекарями! О, милорд, какой позор на наш город! Вас действительно убили?

– Вина! – прохрипел король с ложа, на которое его опустили. К его окровавленным губам поспешно поднесли кубок, и он принялся жадно глотать живительную влагу, как человек, умирающий от жажды.

– Хорошо! – проворчал он, откидываясь на спину. – После доброй схватки мне всегда хочется пить.

Лекари остановили кровь, и здоровый организм варвара уже задействовал все свои внутренние резервы.

– Первым делом осмотрите рану от кинжала у меня в боку, – приказал он придворным лекарям. – Ринальдо спел мне там погребальную песнь, и стило его было очень острым.

– Нам следовало повесить его давным-давно, – убивался Публий. – От поэтов никакого проку… А это кто такой?

Он боязливо ткнул труп Аскаланте носком своей сандалии.

– Клянусь Митрой! – воскликнул командир Драконов. – Это же Аскаланте, бывший граф Туны! Хотел бы я знать, что привело его сюда из песков пустыни?

– Но почему он так смотрит? – прошептал Публий, тихонько пятясь в сторону.

Глаза у него испуганно расширились, а по коже пробежали мурашки. Вскоре и остальные смолкли, глядя на мертвого разбойника.

– Если бы вы видели то, что видели он и я, – проворчал король, садясь на ложе, несмотря на протесты лекарей, – то не задавали бы таких вопросов. Лучше взгляните вон туда… – Он оборвал себя на полуслове. От изумления у короля отвисла челюсть, а указующий перст нелепо замер в воздухе. – Клянусь Кромом! – выругался он. – Тварь растаяла и превратилась в прах, который и породил ее!

– Король бредит, – прошептал какой-то вельможа.

Конан услышал его слова и разразился длинной чередой варварских ругательств.

– Разрази меня Бадб, Маха и Немейн! – изрыгал он богохульства. – Я в своем уме! Это было нечто вроде помеси стигийской мумии и бабуина. Оно ворвалось в дверь, и стигийские разбойники в страхе бежали. Оно загрызло Аскаланте, который уже собирался заколоть меня. А потом оно набросилось на меня, и я убил его – хотя и не знаю как, потому что топор мой отскочил от его черепа, как если бы я ударил по камню. Но, полагаю, Эпемитрей Мудрец имеет к этому какое-то отношение…

– Откуда он может знать Эпемитрея, который мертв вот уже полторы тысячи лет? – принялись все перешептываться друг с другом.

– Клянусь Аургельмиром! – взревел король. – Сегодня ночью я разговаривал с Эпемитреем! Он позвал меня во сне, и я шел по длинному черному коридору, вырубленному в камне, с барельефами старых богов, а потом поднялся по лестнице, на каждой ступеньке которой был вырезан Сет, пока не вошел в усыпальницу, где была могила с изображением Феникса…

– Во имя Митры, ваше величество, замолчите! – Это вскричал верховный жрец Митры, лицо которого было пепельно-серым от ужаса.

Конан вскинул голову, словно лев, встряхивающий гривой, и в голосе его прозвучал рык рассерженного льва:

– Разве я твой раб, что должен умолкать по твоему приказанию?

– Нет, нет, мой господин! – Верховный жрец трясся всем телом, но, похоже, вовсе не от страха перед королевским гневом. – Я никоим образом не хотел оскорбить вас. – Он наклонился к королю и жарким шепотом заговорил ему на ухо: – Мой господин, этот вопрос выходит за рамки человеческого понимания. Только внутренний круг жрецов знает о коридоре из черного камня, вырубленном неведомыми руками в самом сердце горы Голамиры, или об охраняемой Фениксом могиле, в которой полторы тысячи лет назад упокоился Эпемитрей. С тех пор там не ступала нога живого человека, поскольку избранные жрецы, поместив Мудреца в усыпальницу, завалили наружный вход в коридор, чтобы никто не смог отыскать туда дороги. Так что теперь даже не все верховные жрецы знают, где она находится. Только из уст в уста некоторые высшие служители культа передают своим ученикам, которых тщательно отбирают, знания о месте последнего упокоения Эпемитрея в черном сердце Голамиры. Это – одно из таинств, на которых зиждется культ Митры.