Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

• Название: Владимир Высоцкий
• Автор: Владимир Высоцкий
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57330-1

  «Без свободы я умираю», – говорил Владимир Высоцкий. Свобода – причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры… Столь же необходимых нам и теперь. И всегда.

---

Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!

Я бросил свой завод – хоть, в общем, был не вправе, —

Засел за словари на совесть и на страх…

Но что ей от того – она уже в Варшаве, —

Мы снова говорим на разных языках…

Приедет – я скажу по-польски: «Про́шу, пани,

Прими таким как есть, не буду больше петь…»

Но что́ ей до меня – она уже в Иране, —

Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!

Она сегодня здесь, а завтра будет в О́сле, —

Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..

Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —

Пусть пробуют они – я лучше пережду!

1966

ПЕСНЯ-СКАЗКА О НЕЧИСТИ

В заповедных и дремучих

страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей

и в проезжих сеет страх:

Воет воем, что твои упокойники,

Если есть там соловьи – то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В заколдованных болотах

там кикиморы живут, —

Защекочут до икоты

и на дно уволокут.

Будь ты пеший, будь ты конный —

заграбастают,

А уж лешие – так по́ лесу и шастают.

Страшно, аж жуть!

А мужик, купец и воин —

попадал в дремучий лес, —

Кто зачем: кто с перепою,

а кто сдуру в чащу лез.

По причине попадали, без причины ли, —

Только всех их и видали – словно сгинули.

Страшно, аж жуть!

Из заморского из лесу,

где и вовсе сущий ад,

Где такие злые бесы —

чуть друг друга не едят, —

Чтоб творить им совместное зло потом,

Поделиться приехали опытом.

Страшно, аж жуть!

Соловей-разбойник главный

им устроил буйный пир,

А от их был Змей трехглавый

и слуга его – Вампир, —

Пили зелье в черепах, ели бульники,

Танцевали на гробах, богохульники!

Страшно, аж жуть!

Змей Горыныч взмыл на древо,

ну – раскачивать его:

«Выводи, Разбойник, девок, —

пусть покажут кой-чего!

Пусть нам лешие попляшут, попоют!

А не то я, матерь вашу, всех сгною!»

Страшно, аж жуть!

Все взревели, как медведи:

«Натерпелись – сколько лет!

Ведьмы мы али не ведьмы,

патриотки али нет?!

На́лил бельма, ишь ты, клещ, – отоварился!

А еще на наших женщин позарился!..»

Страшно, аж жуть!

Соловей-разбойник тоже

был не только лыком шит, —

Гикнул, свистнул, крикнул: «Рожа,

ты, заморский паразит!

Убирайся без бою, уматывай

И Вампира с собою прихватывай!»

Страшно, аж жуть!

…А теперь седые люди

помнят прежние дела:

Билась нечисть грудью в груди

и друг друга извела, —

Прекратилося навек безобразие —

Ходит в лес человек безбоязненно.

И не страшно ничуть!

1966 или 1967

ПЕСНЯ О НОВОМ ВРЕМЕНИ

Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги, —

Значит, скоро и нам – уходить и прощаться без слов.

По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,

Неизвестно к какому концу унося седоков.

Наше время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!

И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.

Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,

На скаку не заметив, что рядом – товарищей нет.

И еще будем долго огни принимать за пожары мы,

Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,

О войне будут детские игры с названьями старыми,

И людей будем долго делить на своих и врагов.

А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,

И когда наши кони устанут под нами скакать,

И когда наши девушки сменят шинели на платьица, —

Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!..

1966 или 1967

ГОЛОЛЕД

Гололед на Земле, гололед —

Целый год напролет гололед.

Будто нет ни весны, ни лета —

В саван белый одета планета —

Люди, падая, бьются об лед.

Гололед на Земле, гололед —

Целый год напролет гололед.

Гололед, гололед, гололед —

Целый год напролет, целый год.

Даже если всю Землю – в облет,

Не касаясь планеты ногами, —

Не один, так другой упадет

На поверхность, а там – гололед! —

И затопчут его сапогами.

Гололед на Земле, гололед —

Целый год напролет гололед.

Гололед, гололед, гололед —

Целый год напролет, целый год.

Только – лед, словно зеркало, лед,

Но на детский каток не похоже, —

Может – зверь не упавши пройдет…

Гололед! – и двуногий встает

На четыре конечности тоже.

Гололед на Земле, гололед —

Целый год напролет гололед.

Гололед, гололед, гололед —

Целый год напролет, целый год.

Зима 1966/67, ред. 1973

Песни 1967 – 1970 годов

* * *

Корабли постоят – и ложатся на курс, —

Но они возвращаются сквозь непогоды…

Не пройдет и полгода – и я появлюсь, —

Чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все – кроме лучших друзей,

Кроме самых любимых и преданных женщин.

Возвращаются все – кроме тех, кто нужней, —

Я не верю судьбе, а себе – еще меньше.

Но мне хочется верить, что это не так,

Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.

Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в делах —

Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.

Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах, —

Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.

1967

СЛУЧАЙ В РЕСТОРАНЕ

В ресторане по стенкам висят тут и там —

«Три медведя», «Заколотый витязь»…

За столом одиноко сидит капитан.

«Разрешите?» – спросил я. «Садитесь!

…Закури!» – «Извините, «Казбек» не курю…»

«Ладно, выпей, – давай-ка посуду!..

Да пока принесут… Пей, кому говорю!

Будь здоров!» – «Обязательно буду!»

«Ну так что же, – сказал, захмелев, капитан, —

Водку пьешь ты красиво, однако.

А видал ты вблизи пулемет или танк?

А ходил ли ты, скажем, в атаку?

В сорок третьем под Курском я был старшиной, —

За моею спиной – такое…

Много всякого, брат, за моею спиной,

Чтоб жилось тебе, парень, спокойно!»

Он ругался и пил, он спросил про отца,

И кричал он, уставясь на блюдо:

«Я полжизни отдал за тебя, подлеца, —

А ты жизнь прожигаешь, иуда!

А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!

А ты водку тут хлещешь со мною!..»

Я сидел как в окопе под Курской дугой —

Там, где был капитан старшиною.

Он все больше хмелел, я – за ним по пятам, —

Только в самом конце разговора

Я обидел его – я сказал: «Капитан,

Никогда ты не будешь майором!..»

1967

ПАРУС