Владимир Колычев - В мире животных

• Название: В мире животных
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Боевик
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73687-4

Преуспевающий бизнесмен Анатолий Ромин попадает в очень неприятную ситуацию. У его любовницы вдруг объявляется брат-уголовник по кличке Баян, который начинает требовать денег в качестве компенсации за поруганную честь сестры. Ромин организовывает переговоры с представителем криминального мира, напивается там до беспамятства, а когда приходит в себя, обнаруживает, что уголовник зверски убит. Бизнесмен абсолютно уверен, что он Баяна не убивал, а вот у сотрудников правоохранительных органов другое мнение. Все улики говорят о виновности Ромина. Теперь ему грозит срок за убийство…

---

– Соседи. Дверь приоткрыта была, труп в прихожей лежал…

– В прихожей?

– Я же говорю, ты мог вернуться в квартиру и ударить Баянова ножом…

– Он мне открыл дверь, а я его ножом, да?

– Ну, вот видишь, уже вспоминаешь.

– А как я мог его ударить, если нож на кухне оставался?

– Ты помнишь, где оставался нож?

– Нет, я помню, что в машине у меня ножа не было. Я без ножа выходил.

– У тебя мог быть свой нож. Но эту версию лучше исключить. Баянова убили ножом из кухонного набора. Идентичные ножи остались в сорок восьмой квартире, а оружие убийства нашли у тебя в машине. Такая вот невеселая ситуация.

– И как из нее выпутаться?

– Не надо выпутываться. Расскажи, как все было. Расскажи, как ты застукал свою любовницу с Баяновым, как он издевался над тобой, вымогал у тебя деньги. Было такое? – Вадим смотрел на меня неподвижным, будто замерзшим взглядом.

– Ну, было.

– Ты пил с ним, но не напивался. Это важно. Ты должен помнить, как ударил его ножом. Как ударил и за что. Это очень важно. Если признаешь свою вину, будет следственный эксперимент, и ты должен будешь показать, как все было…

– Но я не помню!..

– Ничего, я помогу тебе восстановить картину. И следственный эксперимент подтвердит твою вину.

– Но я ведь не убивал!..

– Убивал! – ничуть в том не сомневаясь, отрезал Вадим. – Я это знаю точно, поэтому ты не думай, что я предлагаю подлог. Нет, я всего лишь помогаю тебе щадящий вариант. И только потому, что знаю, кто такой Баянов. Будь он законопослушным гражданином… В общем, давай без лирики. Если ты согласен признать свою вину, то я помогу тебе смягчить ее. Если нет, попадешь на умышленное убийство, это до пятнадцати лет. А если навесят отягчающие, уже «двадцатка» или даже пожизненное. А отягчающие обстоятельства на трупе. Восемь ножевых ран – это можно классифицировать как особую жестокость. Но если без жестокости, то пятнадцать лет – это немало, согласись.

– Да это вся жизнь, – через силу выдавил я.

Нетрудно было догадаться, какой она будет, эта жизнь. Изолятор, суд, тюрьма, этап, зона – такая вот жизнь после смерти. После моральной смерти, которая запросто могла перейти в стадию физической. Нарвусь где-нибудь в камере на урку вроде Баяна, и насадят меня на нож…

А может, лучше самому в петлю? Эта мысль вдруг показалась мне заманчивой. Раз – и все проблемы решены…

Но тогда меня похоронят, и мое тело будут пожирать кишмя кишащие черви… Может, лучше все-таки сдаться и списать убийство Баянова на состояние сильного душевного волнения? Три года все-таки не так страшны, как вечность…

Глава 6

Тюрьма тюрьмой, а обед по расписанию. Аппетита особого не было, но мой организм уже настраивался на борьбу за выживание. А в этой борьбе свои правила. Например, если есть возможность поесть, обязательно сделай это. Хотя бы потому, что ужина может и не быть… Поэтому я оживился, когда за дверью послышалось движение. На допросе я уже сегодня был, прогулка будет ближе к вечеру, значит, побеспокоить меня собираются, чтобы накормить.

Еда в изоляторе невкусная, но, как мне объяснили, по сравнению со следственным изолятором здесь чуть ли не ресторанная роскошь. Еда сюда шла из гражданской столовой, где готовят для обычных людей, а не арестантов. В тюрьме готовят совсем по-другому, и продукты там далеко не те…

В принципе, не так уж и плохо было похлебать столовского борщеца с ложкой сметаны в нем…

Дверь открылась, и в камеру зашла Варвара. Вот уж кого я не ожидал здесь сейчас увидеть, так это ее.

Разумеется, Варя знала о моем аресте. И вещи мне в камеру еще позавчера передала. Но о свидании речи пока не было… Да и захотела бы она со мной видеться после того, что произошло?

Мне не хотелось, но я согласился на предложение Вадима и взял вину на себя. Но при этом официально признался в том, что Кристина и Марина были моими любовницами. А Варю вызывали на допрос и спрашивали, что знает она об этих женщинах. Такая вот петрушка – мелко нарезанная и как соль на мои раны.

Варя узнала все, только вот Кристина не желала соглашаться с тем, что спала со мной. Мне бы радоваться, но, увы, своими показаниями она ставила крест и на моей защите, и на мне самом. Оказывается, ни со мной она не спала, ни с Левой. Со мной познакомилась в фитнес-клубе, но в гости не звала. Я сам пришел, без приглашения, и еще Баянова с собой привел. Мы устроили пьянку, она попыталась нас выгнать, но, поскольку из этого ничего не вышло, ушла сама. И подалась к матери, у которой находился ее ребенок…

Кристину можно было понять. Она устраивала свою жизнь, и ей не нужна была дурная слава. Но меня ее «невинность» могла утопить…

Но Кристина где-то там, а Варя здесь. И прическа у нее свежая, и макияж. Рубашечка на ней интересная, скрывающая жировую массу на животе, джинсы туго обтягивают длинные и все еще красивые ноги. Ей бы еще туфли на шпильке, но каблук средний. Прическа скромная, макияж спокойный, не кричащий. Она знала, куда шла. Она же не проститутка, которую купил заключенный, а жена, пришедшая на свидание с арестованным мужем. И поведение соответствующее, и вид…

Но при всей своей непритязательности Варвара выглядела необыкновенно хорошо. Вернее, непривычно. И заметная полнота, как мне казалось, практически не портила ее. И ноги у нее красивые, соблазнительной формы… Или она действительно похорошела с тех пор, как я ее не видел, или это во мне произошла переоценка ценностей. А может, и то, и другое.

Ломка понятий во мне действительно произошла. Раньше казалось, что я недостаточно успешен, и дом не так хорош, и жена толстая. И Вите Булахову я завидовал… Я и сейчас ему завидовал, но исключительно потому, что Витя сейчас на свободе. А дом у меня прекрасный, и завод не такой уж маленький, и жена вовсе не так плоха, как я думал по непричесанной своей глупости… Вернуться бы домой с чистой совестью, жить и работать, как прежде. Жить и работать в полное свое удовольствие. И жене бы слова плохого не сказал. И не гулял бы больше…

Но переоценка ценностей уперлась в глухой тупик. Ценности-то, может, и поменялись, а дело мое осталось без изменений. Сегодня утром мне предъявили обвинение в убийстве, а уже в ближайшее время будет этап, который отправит меня в следственный изолятор. И – прощай, Варвара… Сейчас она скажет, что проклинает меня за измены и берет развод. Развестись мы можем автоматически, сразу после приговора суда…

Но почему у Вари такие тяжелые сумки, если она собирается отречься от меня? И злости в ее глазах я не видел.

Я подошел к ней, поставил сумки на шконку. Хотелось обнять ее, но уместно ли это? Пока искал ответ на этот вопрос, Варя сама обняла меня и стала вдруг целовать – в щеки, в губы, в шею.

Я отстранился от нее, помог сесть и, переведя дух, произнес:

– Жуть, как по тебе соскучился.

– А по Кристине? – Вопрос прозвучал спокойно, без истерического надрыва, но уж лучше бы она закричала.

– Нет… – опустил я голову. – И по Марине тоже.

– Скажи, что это было ошибкой.

Варя не требовала, а просила, но вид у нее был вовсе не умоляющий. Она смотрела на меня без вызова и злости, но я бы не назвал ее взгляд мягким.

– Это было ошибкой, – выдавил я. – Сам не знаю, как вышло. Не хотел, а вышло…

Судя по ее настроению, Варя должна была мне поверить.

– Все ты хотел. И все ты знал… Я тебе надоела? – без всякого упрека спросила она.

– Нет, конечно… У меня и в мыслях не было с тобой разводиться…

– Плохо.

– Плохо, что не разводиться? – похолодел я.

– Нет, плохо, что тебя занесло… Обещай, что больше не будешь, – мягко потребовала она.

– Да не вопрос! Конечно, не буду!

– Я разговаривала с твоей Кристиной… – как о чем-то вполне обыденном, вдруг сказала она.

– Ты?! С ней?! – Я озадаченно уставился на Варю.

– И с Толстоноговым говорила…

– Ну, он же допрашивал тебя, – кивнул я.

Увы, но Вадим оказался прав. Его отстранили от дела, и сейчас мной занимался другой следователь. Но версия об убийстве в состоянии аффекта не изменилась. И адвокат работает в том же направлении. Хороший адвокат, дорогой. Варя об этом позаботилась.

– Не перебивай… В твоем деле нужно убить двух зайцев. Ревность и тяжкое оскорбление. И оба этих зайца бегут к этой Кристине…

– Ты прямо как следователь, – с грустной усмешкой заметил я.

Варя действительно выглядела сейчас как официальное лицо – строгая, сухая и даже слегка отчужденная. Не помнил я ее такой…

Мы познакомились восемь лет назад. Она работала в обычном продуктовом магазине, в который я зашел совершенно случайно. Может, мы бы и не познакомились, если бы не какой-то алкаш, который вдруг начал оскорблять Варю. Дескать, сдачу она ему неправильно дала. Она мне тогда показалась тихой, беззащитной, даже слова не сказала этому козлу. Неудивительно, что я решил за нее вступиться. Алкаша можно было урыть, что называется, не отходя от кассы, но я не захотел устраивать склоку. С барского плеча отвалил ему недостающую десятку и в грубой форме, хотя и без мата, послал к Макару с его телятами…