Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

• Название: Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)
• Автор: Владимир Хазан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-93273-285-7

В новой монографии В.Хазана рассказывается об уникальной судьбе известного русского революционного деятеля, члена эсеровской партии Пинхаса (Петра) Рутенберга. Рутенберг был одним из главных участников событий, вошедших в историю России под названием «кровавое воскресенье» и давших толчок началу первой русской революции. Последующая жизнь Рутенберга оказалась связана с совершенно иной реальностью: возвратившийся в иудейскую веру и превратившийся в националиста сионистского толка, он стал одним из крупнейших еврейских лидеров, основателем энергетической промышленности Эрец-Исраэль и строителем будущего Государства Израиль. На обильном архивном материале автор раскрывает яркую и неоднозначную личность Рутенберга, его на редкость сложную и драматическую судьбу, а также тот весомый вклад, который он внес в русскую и еврейскую историю XX века.

---

В противоположность личной, его производственная и общественная жизнь протекали на виду у всех. С годами потребность в решении не частных, а «мировых» проблем в Рутенберге не только не иссякала, но, как кажется, только усиливалась. В Палестине такой «мировой» проблемой стало ее обустройство – электрификация, превращение пустыни в развитый и цветущий в техническом, культурном, образовательном и пр. отношениях уголок земли. Окажись эта задача меньшего размаха и притягательной силы, нет полной уверенности, что он не дал бы увлечь себя другой, более обширной и более грандиозной идеей.

В палестинском ишуве Рутенберг занимался не только электроэнергетикой. Он был адресом для решения многочисленных и разнообразных вопросов обыденной человеческой жизни, начиная, скажем, с просьбы привезти из Европы редкое лекарство, кончая обращением к нему за советом относительно выбора репертуара тель-авивского молодежного театра. Во всех этих случаях, количественный и тематический объем которых необозрим, его помощь или хотя бы мнение и совет ценились по самому высокому курсу – «Ваше мнение дороже денег» (см. ниже).

Вот некто С. Шлаповерский спрашивал Рутенберга, как лучше продать редкие произведения искусства (RA):

Господину П. Рутенбергу в Хайфе

Милостивый Государь!

Обращаюсь к Вам с настоящим письмом по следующему поводу: приехав года два тому назад в Палестину, я привез с собою некоторое количество произведений русского искусства. Среди моих картин имеются работы Левитана, Констант, и Евг. Маковских, Конст. Брюллова, Айвазовского, Боголюбова, А. Бенуа, Савицкого и др. Среди бронзы – Антокольского (Joaн Грозный в уменьшенном виде), Лансере и др. Большая часть этих вещей находится временно в музее им. Дизенгофа в Тель-Авиве.

Я хочу часть вещей продать и полагаю, что они могли бы Вас интересовать.

Если Вы пожелали бы кое-что из этих вещей приобрести для себя – я готов сообщить Вам о них более подробные сведения или лично приехать к Вам в Хайфу.

Я надеюсь на Ваш любезный ответ.

С совершенным почтением.

С. Шлаповерский

P.S. При сем прилагаю фотографию «Ивана Грозного», находящегося в Тель-Ав<ивском> Музее.

12.111.1938

А организаторы палестинского павильона на нью-йоркской выставке просили встречи, чтобы выслушать его общее мнение

и, в частности, получить согласие на устройство стенда возглавляемой им электрической компании (RA):

8. XII. 1938

Глубокоуважаемый Петр Моисеевич,

С радостью узнали о Вашем приезде. Просим свидания:

1. Мы устраиваем Палестинский павильон для Нью-Йоркской выставки. Хотим Вам показать весь наш план, выслушать Ваше мнение, а – главное – получить Ваше согласие на план устройства Вашего стенда. Мы разработали весь план, но раньше чем приступить к его осуществлению, должны же с Вами посоветоваться.

2. Мы отменили наши передвижные выставки в Европе и нашу плавучую выставку. Вместо этого мы открываем там наше отделение, организуем передвижную выставку по Соед<иненным> Штатам, хотим вообще использовать Палест<инский> павильон для палестинской работы. Мы очень хотели бы рассказать Вам подробно о всех наших планах. Вы знаете, какое значение мы придаем Вашему мнению.

Словом, мы просим Вас назначить нам свидание: либо в Тель-Авиве (это было бы, конечно, удобнее всего), либо в Хайфе (мы приедем специально).

Так как вопросы (особенно Вашего стенда) очень срочные, мы будем Вам очень признательны, если встреча сможет состояться через несколько дней.

Заранее спасибо.

С уважением и преданностью,

А. Евзеров

Да, торжественно обещаю ни на стенд, ни на наше американское дело денег у Вас не просить. Ваше мнение дороже денег!!

Автор второго письма – Александр Эммануилович Евзеров (в Палестине принял фамилию Эйзер; 1895–1974), один из основателей торговли и промышленности в Эрец-Исраэль (написано на бланке компании «Mischar ve-Taasia» (Trade&Industry)). Одним из самых известных его достижений была организация «восточных ярмарок», символ которых – летающий верблюд – оказался распространен до такой степени, что даже описан в книге русского эмигрантского поэта и прозаика Ант. Аадинского, приезжавшего в Палестину в качестве сотрудника парижской газеты «Последние новости»; одна из глав его книги «Путешествие в Палестину» (1937), родившейся по итогам этого визита, так и называется – «Крылатый верблюд» (об А. Евзерове см.: Кнут 1997-98, И: 210-12, 313-15; Хазан 2001: 299, 372, 373; Хазан 2003а: 38–42; Хазан 2005а: 50).

Впрочем, обилие проектов, которыми Рутенберг занимался, было чрезмерным для физических возможностей одного человека, и в 30-е гг., начав это понимать, он старался оградить себя от увлечения новыми:

Уважаемый Господин Руттенберг <sic>

Пишу по-русски, я недавно в стране и не привык писать по делу «иврит».

Я из России, всю жизнь, до и после революции, занимался лесным делом.

Имею проект организации фабрики в Палестине, сырьевой базой должна служить Сов<етская> Россия, вернее, русский лес. По мнению многих, Вы единственный человек, который мог бы организовать это дело в нужном масштабе.

Прошу назначить мне время для доклада по этому делу, в Хайфе или Тель-Авиве.

Т<аж к<аж я имею службу, то прошу В<а>с назначить в Хайфе только в субботний день, в Тель-Авиве же в любой день недели после 7-ми часов вечера.

С уважением и почтением Я.И. Коган

12/III 35 г.

На письме рукой адресата значится: «Не могу заниматься никакими новыми проектами Р<утенберг>».

Именно к Рутенбергу стекались просьбы от известных деятелей еврейской культуры – писателей, ученых, издателей и пр., живших как в Эрец-Исраэль, так и за ее пределами. Так, например, в RA сохранилась его переписка с известным организатором еврейской культуры, издателем и педагогом Ш. Персиц3. В поисках работы к Рутенбергу обращался живший в Эрец-Исраэль литератор и фольклорист А. Друянов4, вынужденный зарабатывать на хлеб насущный вовсе не фольклорным или литературно-критическим трудом. В RA сохранились его письмо Рутенбергу и ответ последнего:

Тель-Авив З.И <19>27

Господину П.М. Рутенбергу

Здесь

Многоуважаемый Петр Моисеевич,

Мне нужна служба, roe-heshbon5 я оставляю и уже известил об этом правление банка. Я был бы очень рад и благодарен, если бы Вы нашли возможность истолковать мою работоспособность в Вашем деле. Надеюсь, что и Вам не пришлось бы пожалеть об этом.

От М.Я. Дизенгофа6 я слышал, что Вы предполагаете лишь через несколько месяцев приступить к Вашим большим начинаниям. Это заставляет меня думать, что я не должен ждать от Вас немедленного ответа. Но я позволю себе просить Вас отметить у себя, что в Вашем распоряжении может оказаться полезный и работоспособный служащий. Полагаю, что имею право считать себя таковым.

С истинным почтением

Ал. Друянов

Рутенберг писал в ответ:

Многоуважаемый г. Друянов.

Мирон Яковлевич <Дизенгоф> уже обратил мое внимание на то, что Вы свободны. Я ему сказал, что имею в виду пригласить Вас для моей работы. Но сейчас определенного ответа дать не могу. Штат будет составляться по моем возвращении из Лондона приблизительно в мае.

Можете быть уверены, что буду иметь Вас в виду.

Всего Вам лучшего.

P.R.

9. 2. <19>27

Tel Aviv

Естественно Рутенбергу – кому же еще? – писала вдова классика еврейской литературы Д. Фришмана (1859–1922), взывая о помощи и посылая в дар собрание сочинений своего покойного мужа (.RA):

Warszawa 26/II 1933

Многоуважаемый Петр Моисеевич.

К моему великому сожалению, Вас не застала в Хайфе во время моей бытности там. Возможно, что Вам пришлось слышать, что я – вдова Давида Фришмана – была в Палестине и распространяла сочинения моего покойного мужа. Так как я не имела возможности обратиться к Вам лично, я принуждена сделать это письменно. К несчастью, я переживаю теперь такое тяжелое время, что я буквально не имею совершенно средств для себя и семьи.

Одновременно высылаю Вам первые восемь книг издания Давида Фришмана и буду Вам неизмеримо благодарна, если Вы захотите их принять.

Мой адрес:

L. Fryszman

Marszatkowska 81 m 4

Warszawa

С совершенным почтением

Лили Фришман

Обращения к Рутенбергу, сыпавшиеся со всех концов света, вроде бы должны были вселить в него чувство собственной значимости или хотя бы той важной самоуспокоенности и удовлетворенности жизнью, которые дают власть и слава. Нельзя сказать, чтобы он не сознавал себе цену, но чувства самодовольства или почивания на лаврах, к счастью, его миновали.

Самоощущение Рутенберга в 30-е гг. хорошо демонстрирует инцидент с историком и писателем Яковом Яари-Полескиным, автором многократно упоминавшегося сочинения «Pinhas Rutenberg: Ha-ish ve-peulo» («Пинхас Рутенберг: человек и его деятельность») (Tel Aviv, 1939).